Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Пернелл Соня

Об открытой рекламе вакансий для такой подрывной деятельности, очевидно, не могло быть и речи – правительство никогда не упоминало УСО публично, а если бы их спросили, отрицало бы само его существование. Традиционно британские спецслужбы набирались из неглубокой прослойки юношей-аристократов, воспитанных на колониальных приключенческих романах. Но подобная приоритизация генеалогии перед интеллектом мало что могла противопоставить безжалостному варварству Третьего рейха. Оперативники МИ-6 привыкли выжидать и терпеливо собирать разведданные, избегая при этом прямых действий. Агенты УСО не могли себе этого позволить. Да, они будут наблюдать, но также будут вербовать и обучать партизанские отряды для агитации, распространения пропаганды и, в конечном счете, убийства и уничтожения. Как выразился один писатель, пишущий о разведке: если офицеры МИ-6 замечали, что вражеские войска переходят мост, они наблюдали за ними издалека и оценивали их количество, тогда как УСО просто взрывали мост. Шпионы старой школы были возмущены этим подходом, описывали его как «много стратегии, мало тактики» и, заклеймив его как «дилетантский, опасный и липовый», противились самой идее УСО.

Хью Далтон, задиристый лейбористский министр, которого Черчилль решил поставить во главе УСО, говорил, что поиски новобранцев нового типа, способных одновременно к нарушению правил и к «абсолютной секретности» с «фанатичным энтузиазмом», представляли большие трудности – впрочем, в этом не было ничего удивительного[27]. Закоренелых вояк, озабоченных больше письменными приказами, чинами и тем, что они называли «этикой», следовало не подпускать к этой работе, что и делали большинство министров Его Величества. Так, например, один из коллег по кабинету исключил глубоко верующего министра иностранных дел – католика лорда Галифакса – из совещаний УСО, потому что в нем не хватало того, что позволило бы «сделать из него гангстера»[28].

Однако положение Британии, готовившейся к вторжению всепобеждающего Гитлера, было таково, что сам Черчилль возлагал на УСО огромные надежды. Другие также видели в этом творческую, хотя и отчаянную альтернативу «изнурительным фронтовым столкновениям» Первой мировой войны. Возможно, хитрость и отвага могли бы помочь сломить власть нацистов, пока Великобритания усердно наращивала военную мощь, необходимую для возможного возвращения на континент. И хотя никто не мог предсказать, когда это случится, каждая следующая предполагаемая попытка высадки происходила именно во Франции (крупнейшей стране в Западной Европе), что делало ее ключевым театром военных действий в Европе. Однако до сих пор не было ни подробного плана, ни проверенной методики разжигания огня подобного сопротивления. Вирджиния присоединилась к команде-«аутсайдеру», первое время терпевшей сплошные неудачи. Морское судно, перевозившее трех агентов к северному побережью Франции, было вынуждено повернуть назад, столкнувшись с немецким конвоем. Еще один агент сел в самолет, чтобы десантироваться с парашютом, но в последнюю минуту испугался и отказался прыгать. Большинство новобранцев и до этого не доходили, в ужасе отказываясь от выполнения миссии, как только узнавали, чего от них хотят. Других забраковывали, признавая их психически нестабильными или неподходящими для такой работы. Даже в Лондоне Секция F насчитывала лишь восемь человек. Во всем УСО было десять телефонных линий.

Это была огромная авантюра во многих отношениях. Даже если Вирджиния благополучно доберется до Франции, сможет ли клерк из Балтимора выполнить поставленные задачи? Стоило ли вообще надеяться на «Свободную Францию», или Сопротивление было просто сказкой? Ранее Дальтон пообещал, что к концу 1940 года «земли в рабской неволе», захваченные Германией, «поднимут восстание, в результате которого нацистская оккупация растает, как снег весной»[29]. Конечно, этого не произошло. Например, один видный французский патриот после трех месяцев отчаянных попыток набрал не более пяти добровольцев для формирования лишь зачатка группы Сопротивления. Так была ли во Франции вообще какая-либо поддержка действий Британии? Смогут ли французы составить эффективные военизированные формирования, чтобы помочь британцам вести войну против фашизма, или они станут враждебно настроенными слугами Третьего рейха? Мог ли агент британцев продержаться во Франции достаточно долго, чтобы успеть передать важную информацию? У УСО просто не было ответов на эти вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Перспектива работы УСО в полевых условиях, конечно, внушала ужас. Так много людей отказывалось от службы, что УСО позже пришлось устроить «холодильник». Это был отдаленный загородный дом в дебрях Шотландии, где люди находились в принудительной изоляции до тех пор, пока знания, которые они почерпнули от УСО, не перестанут быть актуальными. По состоянию на июль 1941 года в Секции F обучалось всего десять человек, из которых Вирджиния была единственной женщиной. И единственным человеком с инвалидностью.

Тем не менее, в личном деле Вирджинии нет никакого упоминания о ее протезе. УСО, похоже, это совсем не беспокоило. Ее начальство уже знало, что она может водить машину по ее опыту работы в рядах французской скорой помощи. Когда ее спрашивали, может ли она ездить верхом на лошади, управлять морским судном, стрелять, карабкаться по горам, кататься на лыжах или велосипеде – ответ всегда был один: да, да, да, да, да, да. Правда, она призналась, что не может боксировать, и, что немаловажно для секретного агента, бегать[30]. Но главным для Вирджинии было то, что впервые с момента несчастного случая ее физические ограничения не были определяющим фактором. Она не собиралась сдаваться.

Тем не менее, к большому разочарованию Вирджинии, ее отъезд продолжал откладываться по разным причинам. Создавалось впечатление, что Государственный департамент (почти наверняка не зная об истинной цели ее поездки во Францию) намеренно удерживал ее даже сейчас, отказывая своему посольству в Лондоне в помощи в оформлении ее виз на том основании, что «мисс Холл не требуется никакой особой поддержки»[31]. Не желая продвигать ее в своих рядах, чиновники Госдепартамента, похоже, так же неодобрительно относились к ее попыткам построить карьеру где-либо еще. Возможно, ее имя было как-то отмечено в документах, поскольку ранее, перед подачей заявления о поступлении на дипломатическую службу, она просила об особом отношении.

Тем временем, в мае 1941 года УСО наконец-то успешно десантировало во Францию   двух агентов, оба были французского происхождения. Аристократ Пьер де Вомекур (или Лукас) был первым в УСО организатором сети, а Жорж Беге – его первым оператором беспроводной связи и, следовательно, его единственным каналом связи с Францией (жизненно важным для отправки разведданных и получения приказов). Оба в дальнейшем станут во всех отношениях выдающимися офицерами, но они вдвоем едва ли могли покрыть всю страну площадью 250 000 квадратных миль[32]. Присутствие Вирджинии было важнее, чем когда-либо, но теперь возникли проблемы с ее журналистским прикрытием. УСО использовали посредника, чтобы обратиться к Ральфу Ингерсоллу, владельцу американского журнала PM, с просьбой взять ее в качестве внештатного репортера. «Мы не просим от мисс Холл чего-то большего, чем держать глаза и уши открытыми»[33], – сказали Ингерсоллу. Он ответил отказом. УСО больше повезло с «чрезвычайно приятным человеком» Джорджем Бэкером, издателем «Нью-Йорк пост», который согласился устроить Вирджинию аккредитованным корреспондентом. Как радостно докладывал один оперативник УСО, Бэкер «очевидно знал» о «скрытых мотивах»[34], хотя и талантливо делал вид, что это не так.