Одинокий всадник - Леонид Панасенко
- Дата:12.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Одинокий всадник
- Автор: Леонид Панасенко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Панасенко Леонид
ОДИНОКИЙ ВСАДНИК
В вышине, в чистом небе, мчалась белая тучка. За ней свирепой ордой не спеша двигались черные грозовицы, и это пушистое создание небес казалось одиноким всадником, который что есть силы удирает от погони…
Заросли полыни и маков. А еще каленая земля, почему-то пахнущая муравьями. Он упал на нее, будто в воду. Удивленные маки стряхнули свои лепестки. Он не заплакал, потому что несказанная горечь сжала маленькое сердце, перехватила дыхание. Он решил умереть. Лежал, втиснув горбатое безобразное тело в полевые цветы, и ожидал молнии, которая испепелит его. Молнии не было. Вместо нее в вышине удирал и никак не мог удрать одинокий всадник, а где-то далеко, возле таверны, опять вспыхнула перебранка и грянуло три выстрела.
Мигель знал, что бы это могло значить. Старый Горгони иногда все же узнавал, что его сына поколотили в поселке мальчишки. Тогда он выскакивал из таверны, стрелял куда глаза глядят и яростно выкрикивал"
— Сам дьявол еще в утробе матери подменил моего настоящего сына на этого выродка. Каждый-всякий бьет его, а он, видите ли, не может вытряхнуть из обидчика его вонючую душу. Горе мне, несчастному! Как упросить дьявола, чтобы взял назад этого выродка? Ну ничего! Для начала я пристрелю хоть одного пса из тех, что не пьют со мной. Берегитесь, корсиканские ублюдки! Горгони начинает мстить за свой позор…
Потом он выплевывал табачную жвачку и вновь шел утолять свою неистребимую жажду. К этому уже все привыкли.
Матери Мигель не помнил. Только изредка, когда мальчику становилось совсем невмоготу, сияющим крылом касалось его нечто удивительно теплое и ласковое. В сердце просыпалась щемящая боль, глаза переполняли слезы. Мигелю казалось, что это и есть мама, ее добрый дух, который никогда не обижает, а только прощает и одаривает лаской.
Одинокий всадник все же удрал за горизонт. Мигель еще раз всхлипнул и поднялся. Что поделаешь — даже небо не принимает такого безобразного мальчугана. А может, отец и правду говорит, что он сын самого Дьявола? Мигель почистил одежду. Пустырями и зарослями поплелся к замку. Когда-то богатый и большой род Горгони теперь окончательно перевелся, замок превратился в развалюху: ночами в нем носились стаи голодных крыс. Разве только в каминном зале собирались иногда давнишние друзья Горгони контрабандисты и пираты чуть ли не со всей Корсики. Тогда до утра не стихал перезвон бокалов, раздавались взрывы ругани и хохота. А то еще приводили с собой каких-то лохматых, грязных женщин, и бокалы звенели громче. Отец первым заводил песни, в которых говорилось о бурном море, богатой добыче, ну и, конечно, о пузатых бочонках с ромом и последней пуле, которую он приберег капитану…
— Горе ты мое, — заплакала кухарка, увидев побитого Мигеля. Быстро замазала отваром из трав царапины на лице, наложила в тарелку мяса. Только теперь мальчик вспомнил, что не ел с самого утра. Рвал большими кусками лепешку, ел жадно, все прислушиваясь, не слышно ли тяжелых шагов отца.
Под вечер Мигель спустился во внутренний двор. Здесь было на удивление уютно и тихо. По углам из полуразрушенной кладки выбивались молодые побеги, а возле пристройки на бревнах-катках стоял небольшой парусник. Старик Горгони долго возился с ним, чтобы лодка была быстрой и неприметной — призраком скользила вдоль побережья. Парусник был готов, и сегодня вечером отец собирался испытать его — спустить на воду…
Во дворе пахло свежим деревом. Мигель понацеплял на себя золотых завитушек стружки, присел возле мачты. Прикрыл глаза. И привиделось ему вольное море, по которому мчится сказочный корабль. И он, свободный от злого отца и недобрых людей, стоит рядом с капитаном, а тот полуобнял его. Вскрикивают чайки, все выше становятся волны за бортом. А там, впереди, куда несут их паруса, уже виден берег и город, сотканный из солнечных лучей. И живут в том городе одни поэты, художники и музыканты.
Под руку мальчику попался котелок с засохшим клеем. Хотел было выбросить, но вдруг заметил голубые и розовые разводы плесени, изумился. Привиделся ему там весенний сад: земля усыпана лепестками, деревья в лощину сбегают, будто белые призраки плывут на пахучих ветрах. А еще тонко звенят пчелы. Эх, если бы были краски, о которых он столько слышал! Как легко можно было бы изобразить все это! Вот просматриваются тоненькие трепетные Паутинки. Они то собираются в бесконечные хороводы, то вновь разлетаются, и ветви почтительно наклоняются, уступая им дорогу. А то все замирает на миг, и остаются только кружева из этих паутинок, покой Деревьев и белое кипение цветов. Это и есть пахучие ветры, что бродят в садах. Интересно, умеет ли кто-нибудь на земле рисовать ветер?
Мигель даже замер — так хочется ему срисовать весь мир. Скалы и море. Разных птиц, заросли полыни, где он просил сегодня смерти. А людей он рисовать не будет. Они злые и хоть не горбатые, как он, но все равно противные. Нет, людей он не станет рисовать. Потому что они узнают себя, рассердятся и опять поколотят. Мигелю вспомнилось, как весной прошлого года он увидел возле таверны рыжего — пьяного матроса. Тот едва держался на ногах, что-то напевал, улыбался. Причем так счастливо и весело, будто только что стал капитаном.
Мигель присел возле пустой бочки и за пять минут углем набросал на ее донышке матроса. Он уже заканчивал портрет, как вдруг чьи-то крепкие пальцы вцепились ему в ухо.
— Ах ты, сатаненок! — кричал одноглазый Бенито и больно дергал за ухо. — Будешь мне еще товар портить, щенок этакий…
Потом пригляделся к рисунку, захохотал.
— Вылитый Питер. Три дюжины чертей, это же тепленький Питер, который будет спать сегодня под первым попавшимся забором.
Одноглазый Бенито дал ему подзатыльник, а бочку укрепил возле вывески своей пивной… Мигель даже вздохнул от воспоминаний. С тех пор не было такой женщины, чтобы при случае тоже не обозвала его выродком или сатаненком. Можно подумать, что их мужья раньше никогда и не заглядывали к одноглазому Бенито. А кто тогда, спрашивается, всегда там пьянствовал и орал?
Мигель и не заметил, как подкрались сумерки. Стала одолевать зевота. Он тихонько пробрался наверх, в свою комнатушку-келию. Укрыв плечи старым пледом, мальчик припал к окошку, которое выходило к обрыву над морем, долго слушал голоса волн. Слушал, пока его не сморил сон.
Хмурые скалы террасами сбегают к морю. А оно голубеет до самого горизонта, всюду, пока видит глаз, и Мигелю вновь кажется, будто где-то там, далеко-далеко, спешит к нему сказочный корабль. Мальчик долго всматривается в даль: не мелькнут ли там паруса? Потом берет старую карту, увлеченно черкает угольком на ее обратной стороне… Вот черный блестящий жук ползет по стебельку. Тот раскачивается, и жук, замирая от собственной храбрости, ловит лапками воздух, балансирует над высокой травой. В конце концов падает, сердито гудит, готовясь взлететь. Мигеля это забавляет. Затаив дыхание, он ловит миг взлета. Руки его перемазаны сажей да и лицо уже как у настоящего чертенка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вы только поверьте - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Залив Недотроги - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии - Всеслав Соло - Научная Фантастика
- Место для журавля - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Танцы по-нестинарски - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Мастеpская для Сикейpоса - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- С той поры, как ветер слушает нас - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Мастерская для Сикейроса - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Поливит - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Уратуйце нашы душы ! (на белорусском языке) - Леонид Панасенко - Научная Фантастика