Осенние клещИ - Геннадий Карпов
- Дата:05.08.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Осенние клещИ
- Автор: Геннадий Карпов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осенние клещИ
Геннадий Карпов
Не увидишь, хоть полсвета обыщи,
Ты картины, где бы склещились клещи.
(Автор)
© Геннадий Карпов, 2017
ISBN 978-5-4483-7784-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Ты чем, Серёжа, думаешь-то?
– Головой!
– У тебя на этом месте, Серёжа, жопа!
(Цитата из х/ф «Жмурки»)
Двадцать восьмого августа уже с утра стояла жара, словно в Таиланде, поэтому к вечеру Настя больше не хотела, а я уже не мог. Мы молча лежали под простынёй, любуясь пейзажем за окном. Синяя с чудными рыбами простыня прикрывала нас от коленок до пупа, позволяя августовскому вечернему солнцу испарять пот с наших тел. Моя квартира расположена на пятнадцатом этаже, окна-аквариумы – до самого пола и смотрят на запад. В конце лета солнце закатывается в воду Енисея сразу за мостом и, едва коснувшись раскалённой глади, медленно скрывается за горой, утыканной новыми многоэтажками и огромной башней сотовой связи. Зрелище завораживающее, но сильно уж жарко в квартире в такие часы. Давно пора поставить кондиционер, да всё никак не соберусь.
Любуясь картинными закатами, я иногда вспоминаю отца. Это он купил мне эту студию, пожил тут со мной пару недель и снова укатил в свой ледяной Норильск командовать одним из цехов промышленного гиганта.
– Я же фотогигиеническая? – Лениво промурлыкала Настя, делая на фоне заката двадцать пятую самусебяшную фотку за вечер.
– Очень! – Подтвердил я и подумал, что такого ярко выраженного нарциссизма не встречал, пожалуй, ещё ни у кого.
С отцом мы иногда переписываемся, и я даже помню дату его рождения. А вот он мою – нет. Он поздравляет меня либо в тот же день, то есть девятнадцатого, но на месяц раньше или позже срока, либо в тот месяц, в какой надо, но путает на десять дней дату и поздравляет девятого. Я ему всегда был до фонаря. Как и матери. Мать вообще ненавидела меня с первой минуты моей жизни, едва увидев в роддоме. Нет! Она ненавидела меня ещё за восемь с половиной месяцев до того и потом все пять лет, что жила со мной и отцом, пока не уехала в Краснодар к какому-то мужчине, которого любила ещё со школы. Так сказал мне отец. Я ненавидел мать на пару лет меньше, чем она меня, но сути наших отношений это не меняет. Точнее говоря – сначала я не ненавидел её, а боялся. Боялся её постоянных окриков, её вечного мной недовольства, боялся, когда они с отцом начинали орать друг на друга в голос. Этого даже бабушка боялась: вчетвером мы жили в её двухкомнатной квартире. С годами этот страх переродился в ненависть. Ненависть к матери в частности и женщинам вообще выкристаллизовалась годам к четырнадцати или чуть позже, когда матери рядом давно не было. Просто однажды утром я поднялся с постели и понял, что мне больше не хочется плакать от отсутствия материнской любви. Я просто тупо ненавижу её. Ненавижу даже не того конкретного человека, который бил меня по спине вместо попы, а её образ, с которым я так часто общался, перед которым столько раз оправдывался и так и не смог до конца понять – в чём же был постоянно виноват? Образ, который сильно потускнел в моей памяти и который я в один момент вырвал из души вместе с изрядным куском самого себя и растоптал.
Меня вырастили отец и его мать при помощи нянечки, имя которой я запамятовал. Кажется, её звали Александра Алексеевна, но я всегда называл её просто – тётя Шура. Отец давал деньги на моё безбедное проживание, учителей для меня и лекарства для своей матери, а бабка готовила ужин и стирала мои рубахи. Отец иногда водил меня в кино и на каток, подарил телефон и ноутбук, но по голове меня ни разу в жизни не погладил и на коленях у него я не сидел. Потом он стал ездить на вахту на север за длинным рублём, и мы не видели его по три месяца. А ещё через пару лет он купил квартиру в Норильске, потому что у него там оказалась женщина, у них родился ребёнок, а потом и второй. Бабка умерла, так что теперь я сдаю бабкину хату узбекам за десятку в месяц. Этих денег мне хватает на то, чтобы платить квартплату, пить на завтрак кофе со сливками, и ещё остаётся на пару походов в «Суши-Терру» или «Перцы» с какой-нибудь овцой. Сам я вырос в старшего менеджера автосалона. Я продаю не какие-то вшивые «Жигули», а «Лэндроверы», «Ягуары» и «Форды» крутым дядькам и солидным компаниям. Торгуем маслами, шинами, проводим техосмотры, ремонтируем, моем и тюнингуем то, что продали прежде. Но если бы не отец – я бы никогда не купил себе эту квартиру. А Настя, та дура с облупленными пятками, что лежит сейчас рядом со мной под простынёй и сейчас попросит сходить к холодильнику за пивом, думает, что это у меня столько своего бабла и с гордостью рассказывает своим подругам, что трётся с новым русским. Она думает, что если я продаю «Ягуары», то с каждой зарплаты могу покупать себе по две таких тачки! Фигу! При всех плюсах моей работы я за четыре года ни разу не получил там больше тридцати штук в месяц. Шефа тоже можно понять: деньги с неба не падают. Поэтому у меня в данный момент даже машины нет. Езжу как лох на автобусе или если по делам – на казённых «Форде» или Уазе – Патриоте. Кстати, сам шеф приезжает на работу на праворуком «Крузаке» далеко не первой свежести. Количество миллионеров в нашем городе не настолько велико как в Сингапуре, и даже эти жулики далеко не всегда выбирают те машины, что я им предлагаю, надев на лицо безупречную улыбку и сделав честные глаза. Автомобильный бизнес – дело шаткое. Но бабам это знать не обязательно. На некоторых баб, кстати, можно даже денег много не тратить! Смотри на неё сверху вниз, разговаривай как с дурой и делай вид, что круче тебя только Эверест, а все бабы для тебя – мусор. И они будут липнуть к тебе как майка на жаре!
– Серж, принеси пива плиз! Сри как солнце садится! Круто!
Это наша недавняя традиция: пить пиво после тёрки. У нас с ней все традиции недавние, потому что знаем мы друг друга два с половиной месяца. Наша компания гуляла в том же ресторане, что и её. Мы отмечали продажу юбилейного по счёту автомобиля, а Настя – свадьбу своей подруги. Банкетные залы оказались поблизости, и после какого-то сорок не помню какого по счёту тоста за учредителей, акционеров, партнёров и прочих кровососов многие наши мужики уже отплясывали с подругой невесты, участвовали в каком-то конкурсе для имбецилов и кричали «Горько!». Заместитель директора Вован сразу навёл мосты с родителями жениха, невзначай поинтересовался – на чём они приехали на столь значимое мероприятие, при слове «Кайрон» сморщил нос и вручил им свою визитку. А я после двенадцати взял такси и увёз пьяную Настю к себе домой. Все остались довольны. Настю я пока не меняю, потому что она хоть и сосёт моё пиво и по возможности – бабло, но и в прямом смысле сосёт успешно, то есть своё главное в этой жизни предназначение выполняет качественно. Меня такой симбиоз на данном этапе развития устраивает. Она подолгу плюхается в моей огромной ванне, жмёт переключатели массажа, плещет мыльную воду на пол, пердит под водой и дико ржёт, просит сделать музыку погромче, а потом зовёт меня потереть ей спинку. Приезжает ко мне один – два раза в неделю из пригорода на электричке, а на жизнь зарабатывает тем, что красит ногти таким же овцам как она сама. Ей – двадцать четыре, из которых двадцать она просидела в телефоне. Мне – тридцать три, я здоров как бык, красив и счастлив, и задумываться над смыслом жизни мы с Настей как-то не привыкли.
– Серж, я хочу в кафе! Или в ресторан! – Настя лениво шевелила губами, глядя на красное небо. – Или один мой приятель сдаёт коттедж посуточно. Там так классно! Давай пригласим твоих парней из фирмы, а я девчонок своих приведу. И устроим там оргию! С фейерверком! Помнишь как на свадьбе было классно?
Я тоже смотрел на багровое небо. Нет, хоть в чём-то отец – молодец! Если бы не эта хата на пятнадцатом этаже с видом на Енисей, мост и все закаты – пускать пыль овцам в глаза было бы куда сложнее. Вариант был бы только один: бабкина хата на Красрабе на втором этаже старой пятиэтажки с алкомаркетом под ней и шикарным видом на павильоны с шаурмой и пивом. Днём и ночью мимо окон едут машины, шумят, коптят, и им нет конца. Я еле сдал эти развалины в аренду! Когда я был маленький и бабушка была жива, я подолгу стоял у окна и ждал – когда машины закончатся. Ведь не может же их быть бесконечно много!? Позже я стал запоминать отдельные машины и потом долго ждал – когда же они проедут мимо моего окна во второй раз. Ведь коли они не прекращаются – значит ездят по кругу! Я не дождался ни одной машины, которую перед этим запоминал, и это поставило меня в тупик.
Я учился на третьем курсе института, когда скоропостижно умерла бабушка. Конечно, мне было её жаль. Горы таблеток и тюбики с мазями ещё несколько месяцев лежали на подоконнике, прежде чем я настроился их выкинуть, а её старую медную иконку зачем-то храню до сих пор. С иконкой вообще всё очень странно: бабушка была человеком советской закалки, хоть и беспартийная. Всю жизнь отработала технологом на «Сибстали», никогда не праздновала ни Рождество, ни Пасху, а после смерти я нашёл у неё иконку из потемневшей меди с распятым Христом и какими-то буквами. Думаю, эта иконка досталась ей так же, как и мне.
- Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег - Кирилл Шатилов - Русская современная проза
- Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том III – Ложная правда - Кирилл Шатилов - Русская современная проза
- Великий князь всея Святой земли - Андрей Синельников - Русская современная проза
- Выстрел по солнцу. Часть вторая - Александр Тихорецкий - Русская современная проза
- Досье поэта-рецидивиста - Константин Корсар - Русская современная проза
- Ведьма - Антонина Глушко - Русская современная проза
- В поисках чаши Грааля в Крыму - Владлен Авинда - Русская современная проза
- Новогоднее одиночество. Быль - Серёжа Зубков - Русская современная проза
- Царь Соломон и другие израильтяне. Если у тебя хорошие родители – будешь счастлив. Нет – станешь личностью - Алина Загорская - Русская современная проза
- Ночью небо фиолетовое - Тай Снег - Русская современная проза