Навигация по сайту
Популярные книги
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Слуга чародея - Галина Романова
Слуга чародея - Галина Романова
Исповедь - Барков Иван Семенович
Исповедь - Барков Иван Семенович
Рейтинговые книги
Аудиокниги
ClubBooks » Проза » О войне » Виктория - Ромен Звягельский
Виктория - Ромен Звягельский

Виктория - Ромен Звягельский

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Виктория - Ромен Звягельский. Жанр: О войне. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Виктория - Ромен Звягельский:
Читем онлайн Виктория - Ромен Звягельский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 65

Об авторе и его книге

Ромен Звягельский человек, про которого можно сказать: был везде, исколесил более тридцати стран мира. Любимые места Камчатка, Сахалин, Курилы, Дальний Восток… Семь лет жизни отдал Чукотке. Прыгал с парашютом, спускался на подводных лодках, ходил в дальние морские походы, поднимался в заоблачную высь, дрейфовал с полярниками на станции «Северный полюс-23».

Жизненное кредо: «Как я счастлив, что нет мне покоя».

Публицист, кинодраматург, автор многих книг и сценариев. Один из них «Вторая жизнь старого фото» получил Гран-при на кинофестивале в Риме.

На его счету много раз восстановленная справедливость. Каждое прикосновение его пера к бумаге — слово о добре. Каждое написанное им слово — искренне.

Фантастическое чувство испытывает человек, приобретая и открывая только что написанную, свежую книгу. Это момент сравним с приближением к новой галактике: что в ней, добрыми или злыми силами она создана, для чего она явлена мирозданию, примет ли она тебя?

Очевидно, создание книги сопоставимо с рождением ребенка. А может быть, его величество Замысел возникает совсем обыденно, тихо, даже скрытно. Живет человек, пишет прозу, умеет видеть и замечать в этом мире то, что не всем нам дано: просто открывает нам великолепие заморских стран, ромашку в теплом сене, таинственность дамы в страусовых перьях, показывает, как в сравнении познавать добро и зло, о нас самих нам рассказывает.

Но ведь человек и приобретает способность к Творчеству, когда осознает в себе дар объективно оценивать необходимость того или иного повествования для человечества. Когда понимает, что без его романа человеческое общество будет беднее, неразумнее, непросвященнее. Что называется, не может не писать, и вот тогда, «от избытка чувств глаголют уста».

А где-то на другом конце света живет известная художница, милая, скромная женщина, ученица великих и выдающихся фламандцев, растит четверых детей, любит мужа, любит жизнь, потому что каждое мгновенье своей жизни помнит какой ценой завоевано счастье.

И кто мне может возразить, когда я утверждаю, что встреча этих двух людей: автора и его героини — божественное провидение. Не бывает случайностей: жизнь умнее нас! А еще… в случайности верят те, кто не верует.

И надо же было российскому журналисту, автору повестей и рассказов, очерков, настоящему офицеру, доброму, грустному, порядочному человеку проехать половину Европы, оказаться в бельгийском городе-порте Антверпене, встретиться там с художницей Викторией Смейтс, подспудно понять какая могучая личность явилась ему и… вдруг узнать, что перед ним кубанская казачка Виктория Васильевна Сорина.

Для нас с вами произошла эта встреча, — ибо жизнь этой женщины замечательна, поучительна, интересна. Ибо Кто-то хотел, чтобы появилась на свет Книга.

Мне могут возразить: на чужих ошибках никто никогда еще ничему не научился. На чужих ошибках, — может быть. Но, на чужом мужестве, на чужой чистоте, на высоком… — а для чего же тогда вся великая мировая литература?

Российское общество только снимает шоры с глаз, только начитает отходить от коллективизации умов и стереотипности поведения. Мы уже не приветствует гибель за идею, особенно если идея безнравственна. Именно поэтому возможно воссоединение с родиной тех его граждан, которые всегда мыслили индивидуально и были сильнее системы. После освобождения из концлагеря героиня романа выбрала не любимую родину, а любимого мужчину. Но еще она выбрала жизнь, а не смерть. Еще она выбрала разум, а не тупое подчинение распорядку лагерной страны.

Писатель одним из первых рассказывает нам о том, как система преследовала своих граждан, и без того прошедших страшные испытания и ни в чем не виноватых, за пределами СССР и даже за пределами так называемого социалистического лагеря.

Да знает ли кто-нибудь, что такое расставание с родиной? Когда бьется душа человеческая, как родник, придавленный камнем. А еще страшнее, отлучение от родины — среди своих. Своих ли? Не дай вам Бог испытать…

…Бьет ключ чистой души моей землячки, достойно отстоявшей свое счастье и свою свободу, свое дело, свою неповторимость и чувство.

Литературоведы говорят: автор — обладает «всеобщностью» видения. Это значит, что автор знает, что думают, что чувствуют его герои, что будет с ними дальше… Ромен Звягельский знает, что будет не только с его героиней, но и с прототипом этой героини: она и дальше будет счастлива и переживет все невзгоды, у нее есть четверо красивых взрослых детей, целых две родины, множество друзей и живопись.

И еще у нее есть эта книга, в которой — такой живой, такой молодой худенький светлоглазый Якоб, ее Жак, который дал ей любовь, да такую любовь, о какой пишут книги и слагают песни!

Марат Самсонов, народный художник России

Ромен Звягельский

Виктория

Москва-Антверпен-Торгау

1999 г.

Внукам моим Денису и Александру посвящаю…

… любовь — над бурей поднятый маяк,не меркнущий во мраке и тумане…

У. Шекспир

Часть первая

Это страшное птичье гнездо

Лагерь под Торгау

1944

И редко сквозь решетку луч зариПройдет сюда с теплом, участьем.Тогда мне кажется: ко мне пришло,Платком накрывшись алым, счастье.

Муса Джалиль.

Он добился своего. Глаза сначала стали слезиться от ветра, от слабости, от усталости, а потом, уже ползущие по щекам слезы, превратились в слезы отчаяния и безысходности. Ах, ветер! Ветер! Где твои сильные руки, уносящие эти две былинки отсюда навсегда?

Вот она приближается к своим. Одна женщина оглядывается:

— Викачка, рассопливилась!

Это грубо, но почему ей становится так обидно, когда она слышит грубые слова? Ну вот, пожалуйста, слезы потекли еще сильнее, а ведь она не хочет, совсем не хочет плакать. Здесь это не принято, потому что не вызывает сострадания.

Здесь мало сострадания. Но все остальное человеческое — осталось. Но что тогда — осталось?

У него разрывается сердце. Сначала он замечает издалека, что лицо ее немножко изменилось, вот эти тоненькие черточки по краям губ стали чернее, губа дернулась, набухли крылья носа, она выпячивает нижнюю губу и по-детски выдыхает. Теперь он видит ее мокрое лицо: в нем блеснуло солнце. Красный отблеск напугал его. Он поднял глаза к небу и увидел, что небо помрачнело, как ее лицо: закат сегодня малинов и торжествен.

И тут он зарычал. Это не было похоже ни на один из известных природе звуков дикого зверя, он зарычал по-человечьи. Всю кожу его покрыли мурашки, он не мог вытерпеть ее страдания и зарычал в небо всей носоглоткой, плотно сомкнув губы и прикрыв веки.

И в это мгновение что-то произошло в толпе. Люди, до той поры составляющие две плотных стены брыкающихся, толкающихся локтями и бедрами, вожделенных собеседников, вздрогнули, сжались и отделились друг от друга, а затем по ту и другую сторону прохода они стали расступаться, отодвигая других, стоящих сбоку.

Словно огромный шар воздуха оттеснил их, образовав узкий проем, и они бросились друг другу навстречу. Им казалось, что они бегут уже вечность, они приближались друг к другу, протягивая руки и шепча имя.

— Жак.

— Виктория.

Оба они готовы были уже взлететь, в ту секунду, когда налету, наотмашь, всей своей юной плотью не ударились об упругие струны колючей проволоки, преграждающей каждому из них дорогу к счастью. Она застонала, по-младенчески наклонив голову к плечу, лицо ее некрасиво исказилось, губа съехала вправо. Она, все еще протягивая к нему окровавленную руку, пыталась дотянуться до его пальцев. Но ограждение напирало на его грудь, отталкивало его, протыкало его кожу отточенными остриями загнутых гвоздей.

Часовой, дежуривший на вышке в конце прохода, заметил странное движение заключенных и этих двоих, выглядевших отсюда, с вышки, мелкими пыжащимися букашками, пытающихся дотянуться друг до друга своими лапками, громко буркнул:

— Фридрих, куда ты смотришь!

Но увидел, что Фридрих, прогуливается по разделительной полосе между двумя лагерями — женским и мужским — с овчаркой, не слышит его, он пустил автоматную очередь, расстреляв воздух.

Звук ударился о стены каменного замка, что за мостом, на том берегу Эльбы, как раз напротив городской ратуши Торгау, которая виднеется в зарослях старинных буков и вязов на этом берегу.

Оттолкнувшись от стен, звук, преобразился в эхо полетел обратно через узкую прямую речку и утонул в зарослях камыша, не дотянув до ратуши каких-нибудь ста метров.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 65
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Виктория - Ромен Звягельский бесплатно.
Похожие на Виктория - Ромен Звягельский книги

Оставить комментарий

Copyright club-books.ru © 2024 | Все права защищены.

[email protected]