Рассказы - Юрий Покальчук
- Дата:26.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Рассказы
- Автор: Юрий Покальчук
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
РАССКАЗЫ
КТО ТЫ?
Он возник из-за большого серого камня совсем неожиданно — шаги его не были слышны на мелкой морской гальке — и остановился, в упор разглядывая Федора. Тот, оторвавшись от чтения, встретил незамутненный, открытый взгляд малыша, ростом, наверное, чуть выше его колена. Ребенок был совсем голый, по-младенчески неуклюжий, животик вперед, ручки и ножки пухлые, загорелый и очень красивый; такими всегда рисуют амуров и купидонов. Длинные каштановые кудри, пока по-детски редкие, подчеркивали округлость щек. Но больше всего поражали глаза — большие, широко раскрытые, темно-коричневые. Глаза да еще очертания губ могли принадлежать ребенку постарше, хотя тельце выдавало — этот человечек недавно учился ходить. Малыш встретил взгляд Федора, чуть-чуть задержался, а потом широко улыбнулся.
— Привет, — сказал он. Потом подумал и прибавил: — Привет, мальчик!
Федор рассмеялся:
— Привет, мальчик! — и покачал головой от удивления и приятной неожиданности: мальчиком его не называли уже лет двадцать.
— Ты кто? — спросил малыш, не сводя с Федора глаз.
От начала существования звучит во мне этот вопрос, он — и в истоках, и в каждом новом жизненном шаге, в каждом принятом решении, в каждом начинавшемся дне. Со временем он терял остроту, покрывался илом мелочей, будничной работой, прислушаться к нему мешали встречи и расставания, бесконечные попытки сделать верный и окончательный выбор. Примерялся к людям, на которых хотел быть похожим, воспитывал в себе волю. Бросился в спорт, чтобы и самому достичь того, что далось другим, чтобы заметили и оценили. Учился, стараясь и здесь продемонстрировать всем, а прежде всего себе, собственные возможности, собственные силы... Минуло много лет, пока начал привыкать к своим проигрышам, к тому, что не потяну и в спорте (кто-то лучше), и в красоте мышц (у кого-то красивее), и так далее, и тому подобное. Кто бы сейчас поверил, что меня часто посещает чувство какой-то неуверенности, незавершенности всего? Двенадцать лет северного стажа, я теперь едва ли не коренной норильчанин, квартира, красивая жена, важный пост... А я каждый раз борюсь с собой, когда должен что-то решить, не могу избавиться от колебаний и через силу заставляю себя сделать следующий шаг.
— Я — дядя Федор. А ты кто?
Малыш не понял вопроса.
— Как тебя зовут? Как твое имя?
Лицо мальчика прояснилось.
— Мак-сим! — он выкрикнул свое имя с придыханием, отдельно декламируя каждый слог. И снова улыбнулся. Стоял и смотрел на Федора.
Людей на пляже было мало. Октябрь на Кавказе — прекрасная пора. Еще тепло и можно купаться. Правда, погода в это время неустойчивая, и подавляющее большинство предпочитает отдыхать в сезон, когда гарантировано и солнце, и купание в море... В Норильске уже давно мороз, снег, и отпуск у Федора получился только теперь. Он уже не впервые на Кавказе в это время года и успел полюбить безлюдные пляжи, прохладную воду и спокойное море. За последние две недели привык к закоулку за большим серым камнем, с утра занимал там место, укладывался и никого не видел — только рыбаков на далеком пирсе.
— Сколько тебе лет? Пять?
Малыш возражающе покачал головой:
— Четыре.
— Наверное, с половиной, — прибавил Федор.
Малыш не удостоил реплику вниманием.
— А это что? — спросил он, указывая на раскрытые журналы. — Сказки?
Как я любил в детстве сказки! Азербайджанские, грузинские, какие-то еще; и сегодня хорошо помню яркие книжные обложки. Почему-то в память врезались в первую очередь именно азербайджанские. Даже слово это казалось мне тогда несущим загадку, где-то находился край, необычный из-за одного созвучия — Азербайджан. Так я никогда там и не побывал. Может, из-за детского увлечения всем сказочным и неординарным, а может, из-за желания что-то доказать и себе, и всем остальным, я выбрал при распределении самый дальний уголок Союза — неясный, непонятный и потому манящий Таймыр. Так я попал в Норильск. Тогда думал: несколько лет — и вернусь на материк, а вышло вон как... Не те ли самые сказки завели меня на очаровательную крымскую турбазу Кичкине, с живописным ханским дворцом над береговой кручей, с густым южным воздухом, ласковыми ночами и многочисленными кипарисовыми аллеями. Тоненькая девятнадцатилетняя блондиночка Нина, лучшая танцорка в нашей группе, предмет ухаживаний едва ли не всех окружающих мужчин, заметила и меня. Я тогда еще не утратил спортивной формы. Годы на Севере прибавили мне сил, я уже был не мальчик из провинции, студент из общежития, а прораб с большого строительства. Откуда только взялись у меня слова, когда рассказывал ей о Норильске, как развязался мой язык, когда я описывал ей нашу долгую ночь, и полярное сияние, и яркое солнце ночью, когда оно стоит над Севером круглые сутки? Как мало я знал о женщинах тогда, да и теперь — что знаю? Девушки как-то избегали меня. Я всегда бывал в компаниях, меня охотно приглашали на вечеринки, но я оставался не более чем публикой, фоном. Провожал домой непременно тех девушек, что остались без кавалеров, а сам... Если кто-то и нравился мне — это была или чья-нибудь невеста, или вскоре ее перехватывал другой, половчее. Я чувствовал при этом странное облегчение, смешанное с грустью, — и все же облегчение. Не надо было волноваться, уходила неуверенность, я снова ждал — вот-вот появится некто, кому я придусь по сердцу, может, и сам не знал, кого жду.
Мучился ночами, мечтая о женщинах всего света, а днем не находил слов, чтобы пригласить девушку на танцы или в кино. Нина была первой, кто увидел и услышал меня. И стала моей женой.
— Нет, это не сказки, это просто журналы... — Федор почувствовал, что говорит не теми словами. С малышом надо говорить на его языке. Он попробовал подобрать слова: — Сказок здесь нет.
— А почему?
— Да так, Максим, нет, и все. А где твоя мама?
— Мама дома. .
— А папа где?
— Там. — Максим махнул ручкой в направлении пирса и застывших рыболовов.
Федор тоже посмотрел туда, но не понял, кто же Максимов отец. Пирс находился довольно далеко, можно было различить только фигуры.
— А ты сюда приехал поездом или самолетом? — Это уже Максимов язык. Федор учился с ним разговаривать.
— Самолетом. А это что? Вино?
— Нет, это вода. Лимонад.
— А почему?.. Ты пьешь вино?
Вот так вопрос для четырехлетнего мальчика!
— Ну... иногда пью. Но не сейчас.
— А ты будешь пьяный?
— Да... нет.
— А мой папа был пьяный. Вечером. И опрокинул стул. А это что?
— Это фотоаппарат.
— А зачем?
— Давай я тебя сфотографирую. Стой так. — Федор щелкнул аппаратом. Потом еще раз. Странный малыш.
— А у вас есть мальчик?
Я люблю ее. Я любил и люблю ее. Все знаю, и все понимаю, и люблю ее почти так же, как тогда, вначале, когда она откликнулась, поняла, поехала за мной на край света, к новой жизни, на Север, оставив тепло родителей, брата, оставив свой родной Севастополь, поехала со мной в Норильск. Я боялся, что она быстро заскучает в этом небольшом городе, где все подчинено работе, где все работают и живут работой. Так и случилось, но я делал все, чтобы ей было весело. У нас собирались компании, мы ходили в гости, выезжали летом в тундру, на озера, на рыбалку, на охоту. Нина пошла на работу, на телеграф. Потом захотела учиться. Я радовался этому. Человек должен чем-нибудь заниматься, о чем-то заботиться, тогда и жизнь веселее. Сам я с утра до вечера пропадал на стройке, и мне было жаль ее, одну в доме. Но появились подруги, друзья. Она умеет собирать людей вокруг себя. Нина всегда становится центром общества, ей говорят комплименты, а я горжусь. Я люблю ее. Решили подождать с ребенком, пока не обживемся, пока нет квартиры, пока она учится, пока... Потом она стала жаловаться на какие-то боли, то на печень, то еще на что-то... Проходило, потом жаловалась снова... Мы становились чужими. Так и до сего дня. Я мечтал о ребенке с тех пор, как мы поженились, но все не мог убедить ее. Робко пытался доказать, что время уходит, у моих товарищей уже взрослые дети. А она, улыбаясь, продолжала свое — ну и что? В свои годы ты будешь молодым папой. Это же прекрасно! Это омолодит тебя. Да и от родителей в возрасте, кстати, рождаются самые умные дети! И она приводила примеры из жизни великих людей. У нее-то было время впереди — значительная разница в нашем возрасте давала о себе знать. Впоследствии разговоры на эту тему почти прекратились. Так и до сего дня. А мне уже перевалило за сорок. Уже несколько раз мы проводим отпуска порознь. Она в санаторий, к родителям — все летом. А у меня лето — самая горячая пора, строительство в разгаре до самых морозов. Для меня октябрь — самое раннее время отпуска. Нина только что вернулась домой. Я ревную ее с первого дня нашего знакомства и знаю, знаю, что можно найти основания для ревности, слышу реплики, слышу чужие слова, слышу, вижу, знаю... Но я люблю ее, я боюсь ее потерять. Я ни разу не спросил ее, где она была, с кем, если она возвращалась домой позже меня. Она всегда сама рассказывает разные истории, потом проходит время, она вспоминает то же самое, но совсем по-другому. А я поднимаюсь в шесть утра и еду на Кайеркан, на нефтебазу, на главный мой участок, а потом в Алыкель, а потом в управление. И день проходит как обычно, а потом ночь, я прихожу домой и радуюсь, когда вижу ее, да еще в хорошем настроении, хотя знаю, что хорошее настроение у нее не к добру, что-то не так, что-то снова не так... Но я закрываю глаза и не хочу ни о чем думать, она рядом, а завтра новый рабочий день.
- Рассказ об одной мести - Рюноскэ Акутагава - Современная проза
- Никарагуанские рассказы - Юрий Покальчук - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Парижское безумство, или Добиньи - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Роман Романович - Михаил Ворскла - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Сладость губ твоих нежных - Илья Масодов - Современная проза
- Отличница - Елена Глушенко - Современная проза
- Фёдор Волков.Сказ о первом российского театра актёре. - Николай Север - Современная проза
- Зато ты очень красивый (сборник) - Кетро Марта - Современная проза