Навигация по сайту
Популярные книги
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Слуга чародея - Галина Романова
Слуга чародея - Галина Романова
Перспективы развития социума - Сергей Шавель
Перспективы развития социума - Сергей Шавель
Рейтинговые книги
Аудиокниги
ClubBooks » Документальные книги » Публицистика » Пронзительная русская литература - А Вагов
Пронзительная русская литература - А Вагов

Пронзительная русская литература - А Вагов

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Пронзительная русская литература - А Вагов. Жанр: Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Пронзительная русская литература - А Вагов:
Читем онлайн Пронзительная русская литература - А Вагов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2

Вагов А В

Пронзительная русская литература

А.В.Вагов

Пронзительная русская литература (рецензия)

Рецензия А.В.Вагова на роман "Южный Крест"

"Южный Крест" Марины Андреевны Бонч-Осмоловской - книга о русских, переехавших жить в Австралию. Действие книги разворачивается на далеком континенте, но не австралийской экзотикой выделяется эта книга. Австралия лишь фон - яркий, запоминающийся, благодаря прекрасным авторским описаниям, но не главный. На месте Австралии можно представить любую страну, и остается - как и следовало ожидать от русской литературы - размышления о России и о нас самих.

Феномен массовой эмиграции из России в XX веке добавил новый материал для извечного русского вопроса: что мы такое: Запад или Восток? С одной стороны, эмиграция дала возможность изучать русских, перенесенных на европейскую почву, - это традиционное русское мерило цивилизации. С другой обьективно посмотреть на Европу русскими глазами и понять: насколько она соответствует представлениям о ней в России.

В XIX веке русские писатели, подолгу жившие за границей, весьма интересовались устройством порядков в чужих землях и сравнивали с принятыми дома. Сравнения были разными и подпитывали аргументацию обоих сторон в традиционном русском споре западников и славянофилов. Однако, тогда вопрос оставался абстрактным для большинства, поскольку немногие жили за границей достаточно долго, чтобы по-настоящему разглядеть тамошнюю жизнь. Только в XX веке миллионы русских оказались оторванными от своей страны.

Эмигранты 1917 года практически все покинули свою страну насильно, и вопрос о принадлежности к русской культуре и России для них не стоял - в своих мыслях они не уезжали с Родины. Жизнь свою за границей они рассматривали как временное изгнание, хотя понимали, что оно может продлиться всю жизнь.

Волна эмиграции, начавшаяся в 70-ые годы, была иной. Основная масса выезжающих теперь принимала решение об отьезде добровольно, а не под страхом физического уничтожения. Их отьезд не был необратим - при желании они могли вернуться назад. Но главное отличие было в том, что новые эмигранты, как и многие в России, не ощущали себя принадлежащими ни к какой национальности вообще. Корни этого лежат в политической системе СССР, где интернациональность приняла формы направленного стирания и замалчивания национальных различий. В то же время, закрытость страны в сочетании с традиционной оппозиционностью интеллигенции своему государству постепенно привела к тому, что альтернативный советским реалиям западный мир стал представляться чем-то вроде мифической земли обетованной. Славянофилы окончательно проиграли западникам, ибо печальному образу современной России противостоял не реальный западный мир, как то было в XIX веке, а идеал его, притом самый чистый и светлый, какой только мог себе представить советский интеллигент. О собственной национальной принадлежности в этих условиях следовало поскорее забыть, чтобы приобщиться к сверкающему миру цивилизации. Эмиграция стала не ссылкой, а просто удобным решением многих жизненных проблем. Цена, которую надо было заплатить - лишение Родины, представлялась весьма умеренной, ибо само понятие ,,Родина'' в кругах космополитической городской интеллигенции девальвировалось настолько, что на употреблявших его стали смотреть как на людей нанормальных, безнадежно отставших от современности.

Эта волна эмиграции вписалась в новую среду очень быстро: легкость, с которой выходцы из советской системы начинали работать в европейском мире, была поистине изумительна, как будто подтверждая мысль западников о европейской сущности русских. Но через несколько лет, исподволь, стали вырисовываться проблемы, которые в России было невозможно представить эмигранты стали чувствовать чужеродность ранее боготворимого мира. Появилась критика новой среды обитания, милыми стали ненавистные раньше советские фильмы, даже местный язык начал раздражать, а темы застольных бесед с завидным постоянством стали вращаться вокруг оставленной страны. В мире, ранее казавшемся монолитным, появилась трещина. ,,Мы в Америку только на работу ездим'', - восхитительно точно определила это ощущение жительница русского квартала Нью-Йорка. Земля разьехалась надвое прямо под ногами, и перед эмигрантами встал нелегкий вопрос - на какую сторону прыгнуть.

Можно было отбросить все, связанное с Россией: воспитание, мировозрение, привычки - и стать своим до конца. Но это значило полностью разрушить старую личность и создать на ее месте новую, что вряд ли достижимо.

Второй путь - признание своей неразрывной связи с русской культурой вел к исключению из местного общества: пропасть между и оказалась слишком глубока. ,,Приехав сюда, я обнаружил, что я - русский,'' говорит Илья - один из героев книги. Отрицаемые советской городской интеллигенцией национальные особенности вдруг оказались серьезнейшей проблемой именно тогда, когда должны были совсем исчезнуть.

"В Южном Кресте" и описывается психологическое состояние людей, которые нежданно-негаданно оказались над этой пропастью, когда выяснилось, что, может быть, придется прожить в этом странном положении всю жизнь.

Точный и разнообразный язык "Южного Креста", гибкость и большая внутренняя свобода повествования напоминают классический русский роман. Читатель, несомненно, оценит яркие образы ученого Ильи, пытающегося возвыситься над всем миром, его дружка Шустера, манипулятора ,,людишек'', и милого простака Николая Николаевича, вполне могущего обогатить гоголевкую галерею ,,Мертвых Душ''. Зарисовки природы, придавая тексту неповторимый австралийский колорит, в то же время служат сильным средством для характеристики героев и их чувств. Талантливые описания в сочетании с динамично развивающимся сюжетом, делают книгу такой интересной, что от нее невозможно оторваться.

И все же, несмотря на внешнюю форму, язык и компоновку произведениия, классическим романом "Южный Крест" не является. И это естественно, ибо, как подметил еще В. Шаламов, классический роман в XX веке невозможен. "Южный Крест" - современная книга, а в искусстве XX века часто мысли и переживания людей только ассоциативно связаны с ходом внешних событий. Так лирические отступления в книге позволяют точнее описать второй, более глубокий пласт психологическое состояние главного героя, Вадима. Здесь возможно сравнение с фильмом А. Тарковского ,,Зеркало'', где сцены чередуются, следуя логике воспоминаний и ассоциаций главного героя, но не заданному сюжету.

Лирические отступления в "Южном Кресте" - глубоко философские, драматические - воспринимаются, скорее, подсознанием, чем сознанием: глаза плавно скользят по строчкам, впитывая образы. Текст надо в такой же мере чувствовать, в какой понимать - образ играет преобладающую роль в понимании авторского замысла. Это оправданный прием: короткий поэтический образ точнее передает состояние человека, чем формальное описание. Магия образов порождает пронзительно острые чувства, которые сохраняются во время чтения всей книги. И сюжет книги отступает на второе место - он оказывается только канвой для внутреннего состояния героя.

Именно психологическое состояние героев диктует динамичность сюжета. Сущность этого состояния можно определить словами - страх одиночества. Это естественное состояние в эмиграции, хотя нелегко понять, как в перенаселенном европейском обществе можно остаться одному - там, где сама яркость фонарей свидетельствует о бурно-кипящей жизни. Однако, многие могли испытать сходные ощущения, внезапно охватывающие жителя большого города: вокруг него кипит жизнь, а сам он чувствует себя окруженным толстым стеклом, за которое ничто не может прорваться. Дома или на работе это ощущение проходит - там начинается мир друзей и знакомых, сопровождающий человека всю жизнь, и трудно представить существование без него. Родственники, друзья, знакомые знакомых - все это, расширяясь, уходит за горизонт, создавая ощущение безграничности пространства обитания. И страшно становится, когда с возрастом умирают близкие, медленно сужая эту безграничность, - и человек задумывается о смерти. С отъездом из родных мест, в сущности, происходит то же самое - только мгновенно. Можно переехать в места, где люди смеются над непонятными вещами, где непонимание оттенков сказанного в разговоре можно ощутить почти физически, как комок ваты в ушах. Отсюда метафорическое сравнение в заключительной главе "Южного Креста": .

Лишившись родной среды, герои "Южного Креста" цепляются за своих соотечественников в новой стране, но очень мал этот круг, и почти нет надежды окружить себя спасительной прослойкой друзей и единомышленников. Одиночество настолько сильно, что охватывает все стороны жизни и приводит к эмоциям непредсказуемой силы и последствий, как, например, у физика Ильи. Страстность чувств делает внутреннее правдивой романическую форму: естественным кажется то, о чем в обыденной обстановке можно читать только в книгах. Но какая же может быть привычная обстановка, когда даже Новый Год справляется летом!

1 2
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пронзительная русская литература - А Вагов бесплатно.
Похожие на Пронзительная русская литература - А Вагов книги

Оставить комментарий

Copyright club-books.ru © 2024 | Все права защищены.

[email protected]