Навигация по сайту
Популярные книги
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин
Слуга чародея - Галина Романова
Слуга чародея - Галина Романова
Исповедь - Барков Иван Семенович
Исповедь - Барков Иван Семенович
Рейтинговые книги
Аудиокниги
ClubBooks » Документальные книги » Критика » Гус Ян - Владимир Герье
Гус Ян - Владимир Герье

Гус Ян - Владимир Герье

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Гус Ян - Владимир Герье. Жанр: Критика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Гус Ян - Владимир Герье:
«Гус (Hus). – С именем и деятельностью Яна Г. связано самое крупное проявление непосредственного участия одного из славянских народов в духовной жизни средневековой Европы. Интерес к Г. давно уже проявился в русской литературе и даже породил странную историческую гипотезу, любопытный образчик увлечения идеей в полном противоречии с фактами. Среди славянофилов установился взгляд, что религиозное движение, во главе которого шел Г., выражало собою противоположность славянского духа западноевропейскому и коренилось в предании, сохранившемся со времени православной проповеди св. Кирилла в Моравии и Чехии…»
Читем онлайн Гус Ян - Владимир Герье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3

Владимир Герье

Гус Ян

Гус (Hus). – С именем и деятельностью Яна Г. связано самое крупное проявление непосредственного участия одного из славянских народов в духовной жизни средневековой Европы. Интерес к Г. давно уже проявился в русской литературе и даже породил странную историческую гипотезу, любопытный образчик увлечения идеей в полном противоречии с фактами. Среди славянофилов установился взгляд, что религиозное движение, во главе которого шел Г., выражало собою противоположность славянского духа западноевропейскому и коренилось в предании, сохранившемся со времени православной проповеди св. Кирилла в Моравии и Чехии. Ввиду этого необходимо предпослать истории Г. несколько замечаний о среде, в которой он жил, и о влиянии, под которым развивались его богословские взгляды. Родина Г., Богемия или Чехия, была вдвинута в XIV в. в центр европейских дел благодаря тому, что Люксембургская династия, в ней царствовавшая, заняла престол св. Римской империи. Это чрезвычайно содействовало подъему ее национальной культуры. Карлу IV удалось (еще будучи маркграфом) добиться освобождения чешской церкви из-под зависимости от майнцкого архиепископа и установления особого архиепископского престола в Праге. Новый архиепископ, Арнест из Пардубица, воспользовался своей властью для устроения чешской церкви, исправления нравов духовенства, которое созывалось им на периодические съезды, и поднятия благочестия в народе; с этою целью, напр., священникам было вменено в обязанность читать молитвы на родном языке, понятном для народа. За этим последовало учреждение в 1348 г. Пражского унив., первого в св. Римской империи с исключительно богословским характером, который должен был играть на вост. окраине католического мира роль, так славно исполнявшуюся Парижским унив. на западной, и потому был организован наподобие Парижского, с разделением на 4 землячества: чешское, баварское, саксонское и польское. Для поднятия благочестия Карл IV (imperadore de preti, как его прозвал итальянский летописец) вызвал также в 1359 г. из Австрии народного проповедника Конрада Вальдгаузена из нищенствующих монахов, в руках которых в то время находилась проповедь. В своих проповедях на лат. и нем. яз. Конрад призывал мирян и духовенство к исправлению нравов и бегству от суеты мирской. Под влиянием его горячих слов женщины бросали свои украшения, пражские юноши отказывались от своих мирских привычек, ростовщики возвращали вырученные деньги. Но еще более, чем миряне, в обличении нуждалось духовенство. В XIV в. воинствующая церковь достигла победы над миром и победители – папа, куриалы и прелаты – наслаждались плодами победы: светские помыслы, страсти и пороки господствовали в высшем духовенстве, руководившемся светскими способами для достижения власти и богатства. Обличительное движение, начатое Вальдгаузеном, принялось в Чехии. Один из самых высокопоставленных прелатов пражских, Ян Милич, архидиакон архиепископский и подканцлер королевский, в 1363 г. отказался от своих доходов и почестей и стал проповедником исправления нравов. Но он уже проповедовал по-чешски, и ему приходилось по 5 раз повторять свои проповеди в разных церквах. Его успех был поразительный; целый квартал Праги – Венатки (Малая Венеция), притон разврата, опустел и был перестроен в приют для раскаявшихся грешниц, Малый Иерусалим. Уже Милича раздумье над упадком нравов в духовенстве привело к убеждению, что близко царство антихриста; у ученика Милича, парижского магистра Матвея из Янова, противоречие между церковной действительностью и идеалом вызвало еще более определенные нарекания и требования. Схизма, происшедшая в папстве, навела его на мысль о различии между видимой и истинной церковью и о необходимости исправления церкви с искорением всего человеческого «насаждения»; во всех своих недоумениях он искал разрешения, утешения и руководства в св. Писании. Но при этом он ожидал исправления лишь от распространения между людьми истинного благочестия и как одно из средств к тому рекомендовал частое причащение.

В этой среде рос и развивался Г. Он род. в 1369 г. в м. Гусинец, в юго-зап. Чехии, происходил от крестьян, учился в Пражском унив., получил там степень магистра «свободных искусств», в 1400 г. принял священство и в 1402 г. был назначен на место проповедника при Вифлеемской часовне, незадолго перед тем одним благочестивым рыцарем учрежденной с целью служить органом чешской народной проповеди. Архиепископ, расположенный к Г., возложил на него обязанность проповедовать перед духовенством на его съездах или соборах в Праге. Г. шел, таким образом, по стопам упомянутых выше проповедников. Его задачею был призыв чешского народа к благочестивой жизни и обличение нравов духовенства. Сам он до этого времени вполне стоял на римско-католической почве, как это видно, напр., из того, что в 1393 г., во время пражского юбилея, он потратил последние свои 4 гроша на приобретение индульгенции. Рядом с этим шла ученая деятельность Г. при унив., где он читал лекции, был экзаменатором и занимал должности декана и ректора (во время зимнего семестра 1402-3). Здесь-то, в унив., Г. познакомился с соч. Виклефа (см. VI, 287), сначала с философскими, а затем и с богословскими. Оксфордский унив. пользовался большим почетом в Праге, как видно, напр., из правила, разрешавшего бакалаврам читать в унив. лекции только по запискам парижских, оксфордских или пражских магистров. Неудивительно, что сочинения Виклефа скоро проникли в Прагу. Кроме того, женитьба короля Ричарда II на дочери Карла IV, Анне (1381), значительно содействовала установлению сношений между Чехией и Англией. Таким образом Виклеф приобрел в начале XV в. большой авторитет в Пражском унив., несмотря на то, что его богословские сочинения уже были осуждены в Англии. Распространившаяся между чешскими магистрами популярность Виклефа вызвала в 1408 г. противодействие со стороны соборного капитула в Праге, члены которого указали унив. на ряд (45) еретических положений, извлеченных из сочинений Виклефа и частью уже осужденных Лондонским собором в 1382 г. По этому поводу состоялся в унив. диспут, во время которого некоторые магистры горячо вступались за известные положения Виклефа, Г. же ограничился указанием, что многие из поставленных Виклефу в вину положений неверно извлечены из его сочинений. Уже тут ясно выступает характерная черта Г. – его любовь к правде, которую он ставил выше всех других соображений. Другая его черта – благородная горячность, с которою он исполнял свою обязанность обличать недостатки духовенства (резко, напр., он укорял священников, которые брали с бедных деньги за требы), вызвала в этой среде такие жалобы, что расположенный к Г. архиепископ лишил его звания проповедника на духовных съездах, а потом запретил и священствовать.

Обострявшийся между тем раскол в папстве вызвал враждебные отношения между правительством и церковною властью в Чехии. Пражский унив. в этом споре стал на сторону короля, это сближение дало возможность чешской партии в унив. осуществить давнишнее свое желание – добиться такого преобразования университетского устава, которое обеспечило бы за ней перевес голосов. Король Венцеслав согласился признать за чешской нацией в унив. три голоса, предоставив трем остальным «нациям» вместе лишь один (1409). Это послужило поводом к оставлению немецкими проф. и студентами Праги; чехи остались одни, Г. был снова избран ректором, а вместе с тем в унив. заметно усиливается влияние богословских воззрений Виклефа. Тогда архиеп. в исполнение папской буллы приказал в 1410 г. всем имевшим у себя сочинения Виклефа доставить их ему для сожжения. Декрет был составлен без знания дела, и в нем были перечислены преимущественно не богословские, а другие сочинения оксфордского ученого. Против этого протестовал унив., и Г. с несколькими другими апеллировал к папе, доказывая, что только невежды могли предать сожжению философские, математические и тому подобные книги Виклефа, в которых содержится так много «чудных истин» и нет никаких заблуждений. В защиту сочинений Виклефа в университете был устроен публичный диспут, в котором участвовал и Г. Результатом этого было отлучение Г. от церкви и вызов его в Рим к ответу. Король пытался уладить дело и устроить примирение между архиепископом и Г., но неожиданное событие дало делу новый оборот, и движение, вождем которого стал Г., из ученого, университетского стало религиозным и народным. Папа Иоанн XXIII, теснимый своим соседом, королем Владиславом Неаполитанским, объявил против него крестовый поход с отпущением грехов всем тем, кто будет содействовать его успеху. В 1412 г. буллы об индульгенциях были обнародованы в Праге, и Г. высказался против заключавшегося в них злоупотребления правом отпускать грехи. На диспуте в университете Г. доказывал, что буллы не согласны ни со словами Христа, ни с пользою христианского народа, ни с интересом государства. Вся аргументация его при этом была основана на сочинении Виклефа «О церкви». Вопрос коснулся папской власти, и по этому вопросу мнения разделились; некоторые из друзей Г., как, напр., Степан Палеч, соглашаясь, что в буллах заключаются очевидные заблуждения, не решились отрицать право папы давать индульгенции. Г. заявил: «друг мне Палеч и друг мне истина, между обоими же нужно дать преимущество истине». В этот спор об индульгенциях, ради которых в церквах всенародно выставлялись кружки для сбора пожертвований, вмешалась толпа и под предводительством одного из королевских любимцев, фон-Валдштейна, сожгла папскую буллу. По распоряжению короля пражский магистрат казнил трех молодых ремесленников, которые в церкви особенно горячо кричали, что буллы – обман. Казнь состоялась, несмотря на заступничество Г.; народ признал казненных мучениками, движение разрасталось, над Прагою был произнесен интердикт, и по желанию Венцеслава Г. оставил город. Он удалился в замок Козий-градек; там и в других местах он проповедовал народу, который толпами к нему стекался, и на досуге написал свой трактат «О церкви», составленный всецело на основании взглядов Виклефа. Вызванное всеми этими событиями волнение отразилось далеко за пределами Чехии. В особенности озабочен им был император Сигизмунд, брат Венцеслава и наследник его. Желание Сигизмунда устранить смуту в Чехии было для него одним из главных поводов побудить папу к созванию в 1414 г. общего собора в Констанце. Туда Сигизмунд пригласил и Г., который еще раньше от папы апеллировал к Христу. Г. поехал так охотно – чтобы постоять за правду, – что не дождался даже обещанной ему императором охранной грамоты. Сигизмунд и Венцеслав дали ему в провожатые трех чешских дворян, которые для него делали все, что были в силах сделать. Г. прибыл в Констанц 3 ноября, а два дня спустя получил и охранную грамоту на свободный проезд и прожитие, которая, впрочем, имела характер паспорта и не могла служить ему обеспечением против осуждения со стороны собора. Одновременно с Г. прибыли из Чехии его обвинители: его бывший друг Палеч и Михаил с прозвищем de Causis. Самого императора в Констанце еще не было. Констанцский собор поставил себе три задачи: уничтожение ереси, устранение раскола в папстве и исправление церкви. Папская партия поспешила выставить вперед дело веры; уже 28 ноября Г. был призван к допросу перед папою и кардиналами и после непродолжительного диспута между ним и его противниками был тут же арестован и удержан в заключении, несмотря на протест сопровождавших его чешских вельмож, ссылавшихся на охранную грамоту, несмотря на негодование прибывшего впоследствии императора и неоднократное требование чешских чинов освободить Г. Содержали Г. в чрезвычайно плохом помещении, особенно сначала; он много страдал во время своего заключения от разных болезней, но самозабвение его за все это время было умилительно, и письма, которые Г. писал домой, ярко обрисовывают многие симпатичные свойства его натуры – добросовестность, целомудренность, строгость к себе, женственную нежность к друзьям и к своим, замечательно благородное и незлобное отношение к противникам и врагам, горячий патриотизм и безусловное, щепетильное уважение к истине. Его диалектика стоит иногда как бы в противоречии с последним свойством; но это объясняется характером схоластической философии, свойством вопросов, о которых шло дело, и самообороной против недоброжелателей, желавших во что бы то ни стало доказать, что мнения Г. в противоречии с учением церкви, тогда как Г. совершенно чистосердечно (bona fide) был уверен, что он стоит на почве церкви, согласной с св. Писанием. Между тем на соборе папская партия потерпела поражение; папа Иоанн XXIII был низложен и после попытки бегства заключен в том же помещении, где сначала содержался Г.; руководство на соборе перешло к наиболее просвещенным кардиналам, как Забарелла и д'Альи (бывший канцлер Парижского унив.), и к таким лицам, как парижский канцлер Герсон, который в своем сочинении «Об исправлении церкви» высказывал взгляды, во многом близкие к представлениям Г. о церкви и папстве. Помимо личных противников Г., задетых полемикой с ним или увлекшихся ролью обвинителей, на соборе не было особенного против него озлобления; в глазах собора дело Г. было тесно связано с делом Виклефа, о «гуситстве» не было тогда речи, а только об искоренении в Чехии «виклефии», которую и хотели торжественно осудить. Как Г. сам писал, некоторые из членов собора давали ему совет, чтобы он «молча согласился», что впал в заблуждение, – тогда дело обойдется благополучно. Но Г. ценил истину не только выше дружбы, но и собственной жизни. В заседании 4 мая 1415 г. собор осудил учение Виклефа, а потом обратился к Г., по делу которого следственная комиссия выставила целый ряд обвинительных статей, частью на основании его сочинений, частью же на основании показаний прибывших из Чехии свидетелей. Эти обвинения рассматривались в заседаниях 7-8 июня 1415 г. Замечательно, что одно из главных обвинений было ложное, а именно, будто бы Гус усвоил себе учение Виклефа об евхаристии. Виклеф отвергал принятое в католичестве толкование пресуществления (так называемое transsubstantiatio) и заменил его учением, что сущность хлеба остается в евхаристии (remanentia). Хотя некоторые из чешских магистров действительно защищали это учение Виклефа, Г. его никогда не усваивал себе, и выставленные против него свидетели, ссылавшиеся на слышанные ими проповеди, показывали по недоразумению. Г. также ставилось в вину, что он разделял заблуждение Виклефа, утверждавшего, будто папа или священник, обретающиеся в смертном грехе, не могут совершать таинств. Г. ответил на это, что он утверждал это с прибавлением слов: «достойным образом». Ему возразили, что в его сочинениях нет этой оговорки; но по справке оказалось, что Г. был прав. Точно так же и другие обвинения, выставленные в этот день и на следующий – 8 июня, главным образом касались «заблуждений» Виклефа, «усвоенных или защищаемых Г.»: учения о предопределении и о том, что истинная церковь Христова состоит из предназначенных к спасению, учения, что духовные и светские лица, обретающиеся в смертном грехе, недостойны владения собственностью и могут быть лишены его (как вассалы-изменники утрачивают право на свой лен); учения, что папство не существовало в первые три века и что церковь могла бы обойтись без видимого главы. Из обвинений, направленных лично против Г., самым главным было то, что он не явился в Рим на вызов папы (хотя послал ходатаев) и что он от суда папы апеллировал к Христу. С точки зрения Г., выставленные против него обвинения либо основывались на неверном понимании его слов, либо касались таких его мнений, от которых он не отказывался, но не признавал еретическими заблуждениями. Собор требовал от Г. отречения от всех указанных в обвинительных статьях заблуждений, Г. же различал: от заведомо ложных обвинений он считал себя не вправе отрекаться, так как этим признал бы своим мнением то, чего никогда не утверждал. Относительно статей второго разряда Г. выражал готовность отречься, если против текстов св. Писания, которые он приводил в подтверждение своих мнений, ему укажут более веские места. Дело сводилось к тому, что Г. просил наставления (informatio), а от него требовали безусловного и беспрекословного отречения. Допрос приближался к концу; многие желали пощадить Г. или избегнуть соблазна осуждения и сожжения еретика, которое могло вызвать большое неудовольствие со стороны чехов, стоявших за Г. Со всех сторон уговаривали Г. отречься – и кардинал Забарелла, и император, и многие отдельные лица; один из членов собора сказал Г.: если бы собор потребовал, чтобы я признал, что я одноглазый, хотя у меня оба глаза, я бы повиновался. Но Г. просил ради Господа не налагать на него «петли вечного осуждения, принуждая его солгать и поступить против совести». Между этими двумя принципами слепого повиновения авторитету и следования голосу совести сделка была невозможна. Бледного и изнуренного от зубной боли и бессонной ночи Г. увели. Участь его была решена. Но еще целый месяц собор медлил, и продолжались попытки уговорить Г. отречься. В этот мучительный месяц, со смертью на костре перед глазами, среди озлобленных противников, наступавших с требованиями и угрозами, и доброжелателей, смущавших его покой своими попытками убедить его – сам Палеч приходил в тюрьму и плакал с своим прежним другом, – Г. является во всем блеск своей мягкой и геройской души. Когда все оказалось безуспешным, 6 июля, на XV заседании собора, Г. прочли приговор осуждения, причем к прежним неверным статьям обвинения было, между прочим, прибавлено совершенно нелепое, будто Г. признавал себя четвертою ипостасью. За этим последовало лишение Г. священнического сана и выдача осужденного еретика светской власти, уже ранее сделавшей все приготовления для казни. И на пути к костру продолжались попытки уговорить Г. В момент, когда должны были зажечь костер, имперский маршал в последний раз повторил свое предложение отречься ради спасения жизни – и Г. ответил: «От каких же заблуждений мне отречься, когда я никаких не признаю за собой. Призываю Господа в свидетели, что не учил и не проповедовал того, что показали на меня лжесвидетели; главною целью моей проповеди и всех моих сочинений было отвратить людей от греха. И в этой истине, которую я проповедовал согласно с евангелием Иисуса Христа и толкованием святых учителей (докторов), я сегодня радостно хочу умереть» (6 июля 1415 г.).

1 2 3
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гус Ян - Владимир Герье бесплатно.
Похожие на Гус Ян - Владимир Герье книги

Оставить комментарий

Copyright club-books.ru © 2024 | Все права защищены.

[email protected]