Форма входа
В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин
- Дата:22.05.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: В тылу отстающего колхоза
- Автор: Анатолий Калинин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин. Жанр: Советская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин:
Читем онлайн В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Анатолий Калинин
В тылу отстающего колхоза
Бывает в саду, у подножия большого, хорошего дерева, расплодится дикая поросль. Это не те побеги, которые дают дереву силу, прибавляют ему красоты, обещают плоды. Но тянут они соки из одного и того же корня.
В осеннюю ночь 1930 года сбежал из хутора Вербного от раскулачивания Иван Савельевич Лущилин. «Верный человек меня упредил, и я со всем семейством убрался», — вспоминал он впоследствии с усмешкой.
Долго о нем в хуторе не было ни слуху ни духу. Говорили, прижился он где-то на Кавказе, но верного никто ничего не знал. И вдруг летом 1942 года Лущилин появился в оккупированном немцами хуторе.
Стал похаживать по окрестностям — еще не старый, седеющий мужчина с острыми серыми глазами. Намерений своих пока не выказывал, но день ото дня развязнее становилась его походка, внушительнее осанка. Ткнув палкой в место, где раньше был его дом, ни на кого не глядя, спрашивал тихим голосом: «Кто это мне возместит?» Женщинам, приходившим за водой к колодцу в балку, отделявшую верхнюю часть хутора от нижней, напоминал, что этот колодец он вырыл своими руками. Люди-то помнили, что колодец вырыл ему живший при садах работник. Но, с опасением поглядывая на Лущилина, помалкивали.
«По тыще ведер одного вина я надавливал, — вздыхал Иван Савельевич о своем винограднике, занимавшем в то время всю балку. И, снова ткнув палкой в землю, добавлял: — Это же разве земля? Это золотое дно».
Что-то хищное появлялось в этот момент в его благообразном, даже красивом лице, в улыбке, ощерявшейся под седыми подстриженными усами.
Ходил Лущилин, сутуло пошевеливая плечами, как бы выжидая минуту, чтобы развернуться. Все примеривался, крепка ли, долговечна ли новая, фашистская власть.
Когда же лелеемые им надежды рассыпались и наши вернулись в хутор, он присмирел, притих… Но ненадолго. Увидел, что его не притесняют, и однажды утром пришел в правление колхоза: «Желаю потрудиться на общее благо».
Укрывшись от раскулачивания в Грозном, живя там все эти годы, Лущилин приобрел специальности: научился распиливать лес, плотничать, складывать из камня стены. «Нужда заставила», — поясняет Иван Савельевич. Но, расхваставшись, как-то сам же рассказал, что работал он не на государство, а на себя, частным образом, беря подряды, драл с организаций и с отдельных лиц длинные рубли: «Дураков нет». Вернувшаяся с ним в хутор Вербный жена не утерпела — похвалилась женщинам привезенными из Грозного в сундуке дорогими каракулевыми шубами, ценными вещами: «Нам теперь с Савельичем по гроб жизни хватит».
Изъявив желание потрудиться на общее благо, Лущилин не сделал попытки на общих основаниях попроситься в колхоз, а тоже стал брать подряды. Восстанавливая после войны хозяйство, колхоз разворачивал строительство. Мастеров не было. Работая по договору, Лущилин заламывал свои цены. Скажем, за то, чтобы, сложить стены скотного сарая, брал две тысячи рублей деньгами и четыреста трудодней, за распиловку бревна — по пять рублей с погонного метра, за ремонт крыши — тридцать пудов пшеницы. Работа была удобная: хочешь — иди, хочешь — сиди дома. Никто Ивана Савельевича не подгонял, а деньги он брал большие. Скоро раздобрел, стал тверже чувствовать землю под ногами.
«Отъелся на колхозных хлебах, белый стал, гладкий», — провожали его глазами колхозницы.
Но Лущилин преуспевал не только в колхозе. То наймется в станицу городить вокруг нового здания райисполкома забор; то пристанет на лето сторожем в пионерский лагерь и, смотришь, разживется там мебелью — столами, кроватями, кухонной утварью; то изъявит желание помочь лесничему охранять левобережный придонский лес от хищнической порубки, а сам возит и возит на лодке с того берега или тянет по воде вплавь толстенные стволы деревьев — идущую на виноградные сохи вербу, крепкий, как железо, караич.
Сельсовет отвел ему на обрыве подворье, и в два месяца он выстроил там дом, глядевший своими окнами прямо на Дон, на лес и зеленеющую за ним заливную луговую пойму.
«У меня все достояние на виду», — говорит Иван Савельевич. И верно, пользуется он этим достоянием так, как если б раскинувшаяся перед его глазами земля была не колхозная, а его собственная. В нескольких местах — и в степи на горе, и за Доном, и на острове — позахватил себе огороды. Лесничий разрешил ему обкашивать на опушке траву, и у Лущилина на той стороне всегда стоят копны сена. Он даже не прочь дать под проценты сенца колхозникам.
В темные ночи Иван Савельевич выезжает на лодке на Дон, закидывает сети, хищничает. А его жена потом ходит в воскресные и в будние дни в станицу, приторговывает рыбой.
Никто Ивана Савельевича не прижимает, налогов с него за подряды не берут, при случае он даже пошучивает: «По старости на меня законы не распространяются».
А сам, несмотря на свои шестьдесят лет, выглядит на редкость сохранившимся, глаза из-под седых бровей по-прежнему смотрят зорко и молодо. Ходит в поношенной фетровой шляпе, чуть ссутулившись и согнув ноги в коленях, опустив руки. Ступает по колхозной земле легкими, вкрадчивыми шагами.
«Как лисовин вокруг птицефермы», — определила меткая, острая, на язык колхозница с Вербного хутора Дарья.
Его тезка и одногодок Иван Иванович Костылев не кулак. Соловецкие острова его к себе не манили, и от Советской власти он не скрывался. Но и в колхоз со всеми не вступил. «Погляжу с берега, как людей на волне понесет к лучшей жизни».
Один на весь хутор остался бирючить в своем доме под белой цинковой крышей, как на островке, затопленном вешним разливом коллективизации. Дом Костылева, и правда, стоит на самом берегу, купаясь корнями яблоневого сада в Дону, несущем мимо двора свою ничем не замутненную воду.
Наружностью и в разговоре ласковый, тихий. Вежливое обхождение Ивана Ивановича с людьми вошло уже на хуторе в поговорку.
— Люблю с ним дело иметь, — хвалился мне председатель колхоза, — голоса не возвысит.
— Он вежливо и шкуру сдерет, — загадочно добавила присутствовавшая в правлении при этом разговоре Дарья.
— Ну, ты всегда так, Дарья! — сердито оглянулся на нее председатель.
— Какие же могут быть дела у колхоза с Костылевым?
— Разные, — уклончиво пояснил председатель. — Незаменимый, одним словом, человек.
— Сдерет и по хутору нагишом пустит, — не утерпела, снова вставила Дарья. И опять выпросила себе осуждающий взгляд председателя. Выдержала, только чуть повела в сторону бровью.
— Ты, Николай Михайлович, что-то очень добрый стал. При Степане Кузьмиче этим промежуткам никогда такой воли не было.
— Промежуткам? — переспросил я у Дарьи.
— Ну да! Такие, как навоз, — ни при какой воде не тонут. При царской власти ему неплохо было. До коллективизации он жил-богател и после коллективизации богатеет, вокруг колхоза пасется. Люди строят, а он пристраивается. Промежуток…
Живет Костылев, как уже сказано, на берегу, и ничего не стоит ему выйти за день несколько раз на крыльцо своего дома и взглянуть на колхозные лодки, тут же покачивающиеся под его двором на причалах. За это начислит ему колхозный счетовод к вечеру семьдесят пять сотых трудодня. Попутно и садоводческого техникума моторный баркас обласкает Иван Иванович хозяйственным взглядом. Взгляд его обходится техникуму в сто двадцать рублей в месяц. Когда же потребуется Костылеву, то, по условию, не спросясь, он дни напролет возит на техникумовском баркасе с задонского огорода кукурузу и картошку и — целыми копнами — луговое сено.
Сена ему нужно много. К холодам на костылевском дворе уже стоит высокий стог — чуть поменьше, чем на колхозной ферме. Еще и этого, бывает, не хватит. Зимой надергает из припасенных за Доном, притрушенных снегом копен и везет по льду на санках. Завел три молочные коровы. Всю зиму, даже в бескормные годы, коровы жуют у него во дворе колхозное сено. Нет, он не ворует, ни одной былинки не возьмет чужого.
Сделал себе добротный, на дубовых колесах развод[1] и, как только схлынет с левобережного займища вода, забрасывает его за Дон. В горячее время сенокоса прибегают к Костылеву из луговой бригады люди:
— Не на чем, Иван Иванович, возить сено.
— Вот же чудаки, — смеется Иван Иванович, — там же у меня где-то развод без дела, пользуйтесь…
Переждав время, едет за Дон.
— Где бы мне сенца разжиться? — спрашивает у бригадира луговой бригады.
— С дорогой душой, Иван Иванович, мы доброту не забываем, бери сколько увезешь, — великодушно разрешает бригадир. — Может, тебе и быков дать?
От быков Костылев отказывается. Зачем ему быки, когда свой конь стоит в сарае. Он-то и не собственный, да лучше своего. Есть в хуторе одна научная, по виноградарству, контора, а у той конторы — единственный мерин. Негде было конторе приютить этого мерина; спасибо, подвернулся Костылев с сараем. Растроганный его бескорыстием, начальник конторы доверил ему мерина на полное хозяйское усмотрение. На этот раз Иван Иванович не отказывался. И налогов не плати и погоняй сколько хочешь…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин бесплатно.
Похожие на В тылу отстающего колхоза - Анатолий Калинин книги
- Лунные ночи - Анатолий Калинин - Советская классическая проза
- Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света. - Иван Шевцов - Советская классическая проза
- Погоня - Юрий Нагибин - Советская классическая проза
- Серапионовы братья. 1921: альманах - Всеволод Иванов - Советская классическая проза
- Липяги - Сергей Крутилин - Советская классическая проза
- Тени исчезают в полдень - Анатолий Степанович Иванов - Советская классическая проза
- Оглянись на будущее - Иван Абрамов - Советская классическая проза
- Старый дом - Михеева Екатерина Васильевна - Советская классическая проза
- В краю родном - Анатолий Кончиц - Советская классическая проза
- Осенняя ярмарка - Альберт Лиханов - Советская классическая проза