Навигация по сайту

О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский

Дата:21.05.2024
Категория: Документальные книги / Критика
Название: О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга…
Автор: Виссарион Белинский
Просмотров:0
Комментариев:0

Уважаемые читатели!

Тут можно читать бесплатно О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский. Жанр: Критика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

0/0

Описание онлайн-книги О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский:

«…Книга содержания серьезного, книга, которой в Петербурге и Москве никто почти не видал, разошлась быстро, а ныне выходит вторым изданием: это явление заслуживает внимания; невольно на мысль приходят вопросы: где ж она разошлась? где нашла она стольких любителей изящного?Но как-то странно поразили наше внимание некоторые мысли, высказанные в том же предисловии…»

Читем онлайн О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский

Шрифт:

Интервал:

Закладка:

Сделать

1 2

Виссарион Григорьевич Белинский

О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга…

О РАЗВИТИИ ИЗЯЩНОГО В ИСКУССТВАХ И ОСОБЕННО В СЛОВЕСНОСТИ. Сочинение Михаила Розберга, доктора философии и пр. Дерпт. В пришлось нам говорить о книге г. Розберг тип. наследников Линдфорса. Издание второе. 1839. В 12-ю д. л. XIV и 65 стр.

По странной игре случая и по очень естественному у рецензента столкновению обстоятельств, тотчас после книги г. Кошанского, которые без того никогда не могли бы сойтися одна с другою, как два совершенно противоположные явления. Но мы, однако ж, очень рады этому случайному столкновению, потому что оно изъяснит результаты, которые мы вывели в предыдущей статье и выведем в настоящей.

Эпиграфы (из Гегеля, Вильмена и Пушкина), которыми автор щедро наделил свое небольшое сочиненьице, и следующие слова из предисловия возбудили наше любопытство:

Первое издание этого небольшого сочинения, говорит автор, разошлось довольно быстро, и, по желанию многих ученых любителей эстетики, которых отзывами я дорожу, комиссионер Дерптского университета, И. Ф. Бородин, решился напечатать второе…

Книга содержания серьезного, книга, которой в Петербурге и Москве никто почти не видал, разошлась быстро, а ныне выходит вторым изданием:{1} это явление заслуживает внимания; невольно на мысль приходят вопросы: где ж она разошлась? где нашла она стольких любителей изящного?

Но как-то странно поразили наше внимание некоторые мысли, высказанные в том же предисловии, а именно:

Вообще думают, что наука об изящном должна заключать в себе наставления для художников и стихотворцев (а разве стихотворец, то есть поэт – не художник?); что она есть уложение правил (?), подчиняясь коим, можно удобнее, лучше и легче изваять статую, намалевать (!!) картину, составить симфонию, оперу, поэму. Существует другое мнение о сем предмете, кажется (неужели автору это еще только кажется?!) более справедливое, более близкое к истине. Вот оно: природному дарованию, вдохновению учиться нельзя: это труд лишний и напрасный – ни одна пиитика не произвела еще поэта, ни одна реторика не образовала витию; не можно знать – из какого источника и на основании каких начал развиваются явления изящных искусств, какая между ними связь и какая цель их. Теория астрономии не учит двигать небесными телами: она открывает только законы их движения (теория астрономии – полно, так ли?); анатомия и физиология не имеют в виду создавать организмы, а стараются лишь разгадать их устройство. Так относится и эстетика к искусствам изящным. Не принимая на себя обязанности – руководствовать и советовать, не порываясь к мечте недостижимой, она стремится обнаружить в их мире стихию разумную: порядок, целость; определить их значение, их содержание и то средоточие, к коему они, несмотря на разнообразие свое, равно тяготеют (по-русски говорят стремятся), и пр.{2}.

Соглашаясь с автором в его мыслях, мы не можем, однако же, никак надивиться этому проблематическому «кажется»; сам г. Кошанский, о котором мы сейчас говорили, и тот не высказывал этих истин проблематически, а он их высказывал, хотя, к сожалению, говоря одно, на деле исполнял другое, именно то, что заставило г. Розберга высказать мысль, начинающуюся словами: «Вообще думают», и пр.

Далее автор продолжает:

В одном из наших повременных изданий, привыкших обыкновенно судить почти обо всем слегка (неужели нет исключения?), мне попались замечания на мое сочинение, смею сказать, не слишком обдуманные. Кто, не останавливаясь исключительно лишь на эпиграфах, примет на себя труд прочесть далее, и не только прочесть, но добросовестно вникнуть в сущность дела, тот увидит, что многие из положений, мною развитых, мало известны, по крайней мере у нас (где «у нас»? Неужто в наших университетах?). Следя прилежно за ходом эстетических теорий, я, сколько помнится, нигде не встречал в журналах наших и отдельных книгах ни страницы (??) об отношении, например, изящных искусств к природе, о системе подражания ее произведениям, о взаимном значении ритма и гармонии, трагедии и комедии и пр.

Опять странно, каким образом ученый автор, следя прилежно, как говорит он, за ходом эстетических теорий (то есть теорий эстетики, как теория поэзии, теория статистики и т. п., а не поэтическая теория, статистическая теория…), странно, говорит, что он нигде не встречал в журналах наших и в отдельных книгах ни страницы относительно этих вопросов. Мы, напротив, готовы указать ему не только страницы, но и целые статьи в журналах, и не только статьи, даже целые книги. Пусть потрудится он перебрать первые два года «Телескопа»{3}, издававшегося профессором эстетики и археологии при императорском Московском университете Н. И. Надеждиным: там он найдет не одну страницу, где о некоторых из упоминаемых им предметов говорилось довольно пространно, и, что главное, говорилось с увлекательным одушевлением, живым участием и логическою отчетливостию; пусть потрудится он пересмотреть «Ученые записки», издававшиеся при том же университете: {4} и там об этих предметах речь заходила довольно часто. Не угодно ли ему будет вспомнить «Теорию изящных искусств» Бахмана, прекрасно переведенную г. Чистяковым, также питомцем Московского университета?{5} Вероятно, ему не знакомы и «Чтения о словесности», изданные профессором тоже Московского университета И. И. Давыдовым?{6} Там об этих предметах тоже было говорено, сколько это нужно было для книги почтенного профессора. Кажется, этого довольно, чтобы доказать г. Розбергу, что предметы, о которых он упоминает, совсем не новость в области русского мышления, и что не он первый обращает на них внимание русских просвещенных читателей. Мало этого, мы готовы сказать утвердительно, что все «положения», которые развивает он в своем сочиненьице, давно уже были предложены и рассмотрены русскими учеными, и многие, скажем без обиняков, гораздо удовлетворительнее, нежели в его «Рассуждении о развитии изящного».

Обвинение в повторении старых понятий, продолжает автор, когда речь идет об исследованиях умозрительных, кажется мне сбивчивым и странным: дважды два – четыре, также старая штука, однако довольно забавно было бы, если бы кто, желая пощеголять новизною, вздумал <бы> утверждать, что дважды два – пять.

Почему это обвинение кажется сбивчивым и странным, не понимаем; напротив, это обвинение может быть очень основательно: если бы кто-нибудь, например, в своих понятиях об эстетике, о философии или другой какой-либо науке остался на этой точке, на которой был он в двадцатых годах; если бы в то время, пока наука, обогащаясь новыми явлениями и фактами, шла вперед, он сидел неподвижно, довольствуясь теми поверхностными понятиями, теми ребяческими идеями, которыми молодой игривый ум тешится в школе и которые потом он оставляет, как бесполезные игрушки; если бы он, этот ученый, с важностию профессора стал провозглашать, что он первый придумал это, сказал то, развил сие, доказал оное, почему же не сказать ему: вы, милостивый государь, перечитываете зады и хлопочете из пустого, доказывая то, о чем или никто уже не спорит, или что не стоит никакого оспоривания? Конечно, забавно, если бы кто-нибудь, желая блеснуть новизною, стал доказывать, что дважды два – пять, и наоборот, не менее было бы забавно, если бы тоже кто-нибудь с профессорской важностию стал рассуждать о том, что дважды два – четыре!

Помилуйте, мы с вами не ребята! —{7}

сказали бы мы такому ученому: что можете вы толковать и, пожалуй, выдавать за новость в школе, перед мальчиками, то для нас не новость и доказательств никаких не требует.

Впрочем, сказанного здесь мы нисколько не относим к г. Розбергу; правда, в сочинении его мы ничего не нашли нового, но зато «положения», которые он защищает и доказывает, защищены и доказаны у него довольно отчетливо. Мы не войдем в состязание с ним касательно сего предмета, во-первых, потому, что эти положения, вероятно, были разобраны и обсужены на публичном диспуте, которому подвергалось его рассуждение, как претендента на степень доктора философии; во-вторых, если начать спорить об этих предметах, то можно на каждое положение написать по трактату не менее всего рассматриваемого нами сочинения; но мы хотим сказать здесь несколько слов о книге г. Розберга, которые будут относиться не к нему в особенности, а вообще к нашим ученым, занимающимся исследованием вопросов по предмету теории изящного.

1 2

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский бесплатно.

Похожие на О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский книги

О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга… - Виссарион Белинский

Оставить комментарий