Форма входа
ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров
- Дата:12.05.2025
- Категория: Поэзия, Драматургия / Драматургия
- Название: ПэСэА, или Последний синдром аденомщика
- Автор: Андрей Мажоров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров. Жанр: Драматургия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров:
Тонкая в своей лиричности и иронии, но ставящая перед читателем жесткие вопросы пьеса-фантасмагория о неизлечимой болезни многих – злокачественной опухоли души. Лень или алчность, упрямство или праздность, подобно метастазам, год за годом убивают искру таланта, которая когда-то сияла в каждом из них. И даже «хирургическое» вмешательство высших сил, давших второй шанс, не гарантирует выздоровления.
Читем онлайн ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ПэСэА, или Последний синдром аденомщика
Драма в 5 действиях с прологом и эпилогом
Андрей Мажоров
© Андрей Мажоров, 2016
© Дмитрий Мажоров, дизайн обложки, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Борис Сергеевич К у з н е ц о в – бывший крупный начальник, 57 лет
Дарья Константиновна К у з н е ц о в а,
она же Джемма Д о н а т и1 – его жена, 55 лет
Р и т а – их дочь, 29 лет
П а в л и к из Хабаровска – их зять, блогер, 30 лет
Б е а т а,
она же Биче П о р т и н а р е2 – подруга М.К.Кузнецовой, 55 лет
Доктор З а д о р н о в,
он же Г л а в ба л а х о н,
он же М и н о с3 – онкоуролог, 65 лет
П а н к р а т о в,
он же Н а ч м е д,
он же К е р б е р4 – пенсионер, 75 лет
Арнольд Б у д е т е,
он же 1-й Б а л а х о н – поэт и драматург, 35 лет
Л я к и н,
он же 2-й Б а л а х о н – молодой человек без определенных занятий, 32 года
М е д с е с т р а,
она же Б л у д н и ц а Вавилонская,
она же Л и ц и с к а5 – эффектная женщина, 38 лет
В эпизодах: дед-ветеран (отец Кузнецова), врач-реаниматолог, 1-й санитар, 2-й санитар, Страшный голос, двойник Кузнецова, балахоны-коллекторы, артисты Театра кукол со своими питомцами.
Песня «Помолись за меня» в исполнении автора: [битая ссылка] http://www.mazhorov.com/?p=891
Пролог
В полутемном зрительном зале появляются странные люди в черных балахонах и капюшонах, надвинутых на лица. В руках у них зажженные старинные фонари. С гиканьем, уханьем и свистом они бегают по проходам, то и дело останавливаясь у отдельных посетителей, бесцеремонно их освещая. «Где Кузнецов?», «А, так это ты – Кузнецов?», «Кузнецов, выходи!», «Найдем все равно!», «Где ты засел?», «Кузнецо-о-ов!» – кричат они наглыми и грубыми голосами. Так и не отыскав Кузнецова, балахоны собираются на сцене у опущенного занавеса. Начинается короткое производственное совещание.
– Нет его нигде.
– И никаких следов.
– Позор, господа. Уволят.
– Беготня с фонарями – вот где позор. Навигаторы нужны.
– Век-то здесь какой?
– Двадцать первый от Рождества Христова.
– Ну, так чего они хотят…
– Посылал я заявку в хозчасть… Говорят: берите, что есть, а то и светильники растащат.
– Средневековье…
– А оружие? На складе одни алебарды стоят. И багры ржавые.
– Для России маловато.
– Так мы в России?
– Ну, а где, по-твоему?
– Н-да… Тогда я что-то не понял с суточными…
– Сидят, планы чертят. Стратеги. А ты бегай, как дурак, с фонарем среди бела дня. Людей смеши.
– Главное, отгула потом не допросишься. Не говоря что премии.
– Ориентировка тоже дурацкая. Таких, как этот Кузнецов, – бездна. (Кивает на зал.) Вон, сидят. Хихикают.
– Ладно, давайте сначала. Дома его нет?
– И телефон не отвечает.
– На даче?
– Там крапива одна. (Показывает.) Вон, руки пожег по локти. (Виновато.) Смородина у них сладкая…
– Ну, я не знаю тогда… У любовницы были?
– Нет у него никакой любовницы. Одни мечты.
– Какой-то идиот, прости, Господи…
– Я даже на бывшей работе справлялся.
– И что?
– Не приведи Бог, говорят, снова его увидеть.
– Господа, но если следов нет здесь и сейчас, они могут быть только там и тогда.
– Логично.
– Придется восстанавливать цепь событий. Что-нибудь, да всплывет.
– В прошлое лететь, что ли?
– Хотя бы на год назад.
– Сметой не предусмотрено. Бубну выбьют.
– Дня на три, больше разговоров…
– Ты еще титр по экрану пусти, как в американском сериале: «a year earlier».
– Да пожалуйста. (Взмахивает рукавом балахона и соответствующая надпись появляется на занавесе.)
– Ну, допустим. А как вся эта байда начиналась, кто помнит?
– Кажется, была пятница. Верняк, пятница! Мы после работы к Лициске собирались…
– А место действия?
– Ну, как же – онкологический диспансер… Где же еще. Второй этаж, кабинет 231.
– Очередь на прием к урологу.
– Точно, точно… Припоминаю. Ну, так что? Поехали?
Свет гаснет, балахоны исчезают. Поднимается занавес.
Действие первое
На сцене – фрагмент коридора перед смотровым кабинетом. На двери висит табличка – «Уролог. Доктор медицинских наук М. А. Задорнов». Над дверью – круглые часы и сигнальный плафон для вызова больных. Сидя на железных стульях, приема ожидают четверо мужчин. Они подавленно молчат. Б у д е т е, лохматый субъект в круглых очках, уткнулся в газету. В ногах у него – целлофановый пакет. Л я к и н, коротко стриженный, в футболке с надписью «Ненавижу работу», грызет ноготь. В ногах у него стоит спортивная сумка с привязанной георгиевской ленточкой. К у з н е ц о в, одетый в обыкновенную рубашку и джинсы, сидит со скрещенными на груди руками и делает вид, что дремлет. Только старик П а н к р а т о в, увешанный медалями и орденами, беспокойно крутится на стуле, поглядывая на соседей. Он вздыхает, покашливает, что-то невнятно бормочет. Неожиданно начинает ощупывать сетчатую поверхность стула у себя между ног.
П а н к р а т о в. Следы какие-то. Не моют их, что ли?
Л я к и н. Чего не моют?
П а н к р а т о в. Пятна, я говорю, на стуле. Гляди. Засохши… Кровь никак? Или моча? (Круглыми глазами смотрит на Л я к и н а.) Протек кто-то.
Л я к и н. Копец. (Смотрит у себя, вскакивает.) Ё-ё! И у меня… (Трогает пальцем пятна.)
П а н к р а т о в. Не отскоблишь. Въелись за стоко лет. Ядрены…
Б у д е т е, немедленно изучив свое сиденье, складывает газету и стелет ее под себя. Потом достает из пакета книгу и принимается ее читать. К у з н е ц о в, слегка пошевелившись, продолжает делать дремотный вид. Л я к и н осторожно садится на самый край стула.
П а н к р а т о в. Скока же здесь мушшин перебывало… Как, все равно, перед казнью.
Молчание. П а н к р а т о в ненадолго затихает, потом вдруг сильно хлопает себя по коленям.
П а н к р а т о в. Нет, что ни говори, а самое страшное в жизни – смерть!
Л я к и н и К у з н е ц о в (почти хором). Дед, твою мать!
Б у д е т е. В сущности, боятся смерти не следует. Никакой смерти вообще нет.
К у з н е ц о в. Тьфу!
П а н к р а т о в. Это как это – «нет»? Как это «нет», когда – р-раз! И ку-ку.
Б у д е т е. Никакого «ку-ку». Человек, когда умер, этого сам осознать никак не может. Правильно? А то, что не осознаваемо, то не существует.
Л я к и н. К, роче, когда, по ходу, сознавать-то уже нечем.
К у з н е ц о в. Чер-рт…
Б у д е т е. Называется – субъективный идеализм. Философское течение.
В коридоре появляется дед-ветеран с палкой и многочисленными наградами. При его появлении К у з н е ц о в как-то странно настораживается, даже привстает с места, но, вглядевшись, быстро успокаивается. Дед еле-еле передвигается, его под руку поддерживает М е д с е с т р а с весьма выдающимися формами. Оба направляются к двери кабинета. Провожая их глазами, П а н к р а т о в развивает мысль, засунув ладони себе под ляжки.
П а н к р а т о в. Не знаю… Я стольких за свою жись перезахоронил, что на роту наберется. Смерти нет… Вот, к примеру, мой сосед – Вяземский, Александр Петрович. Да неделя тому всего! Жил хорошо. Богато. Был он, вроде как… по снабжению. Утром на кухню пошел, чайку попить. И упал. Рухнул, можно сказать. Жена – в крик! Скорая, то, сё. Не откачали. Главное – ни с того, ни с сего. Пошел на кухню, а попал в вечность.
Л я к и н. Вн, запная смерть как бы.
К у з н е ц о в. У вас что? Тем других нет? Для беседы?
Б у д е т е. И вечности никакой нет. Смерть – это и вечность, и мгновение одновременно. Умерший уже не может осознать эти категории. Значит, он не умер. Вечность стала секундой. И наоборот.
П а н к р а т о в. Выходит, если не помер, значит – живой. Так получается?
Б у д е т е (проводит пальцем по книжной строчке). Смотрите-ка, прямо по теме: «Я не был мертв, и жив я не был тоже». (Поясняет.) Данте. Божественная комедия.
К у з н е ц о в (впервые взглянув на Б у д е т е с интересом). Все-таки здесь надо определиться. Здесь, насколько я помню, просто фигура речи. Софизм у вас выскочил, уважаемый. (Б у д е т е пожимает плечами.)
Л я к и н (осторожно). Диалектика, ёптыть…
Молчание.
П а н к р а т о в. Если не живой и не мертвый, то… как? А какой тада?
К у з н е ц о в. Черт! Черт!
П а н к р а т о в. Да ладно – «черт»… (Отворачивается.) Слова им не скажи…
Л я к и н. Выпить бы, дедушка.
П а н к р а т о в (оживившись). А есть?
Дверь кабинета открывается, высовывается М е д с е с т р а.
М е д с е с т р а. Будете?
В с е (хором). А как же!
М е д с е с т р а выходит в коридор.
М е д с е с т р а (довольно). Бугаи.
Б у д е т е. Это я. (Встает.) Будете, Арнольд. Это я.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров бесплатно.
Похожие на ПэСэА, или Последний синдром аденомщика - Андрей Мажоров книги
- Я сторожу собаку - Галина Щербакова - Драматургия
- Сезон белых плащей - Андрей Мажоров - Драматургия
- Шарик с воздухом - Даниил Сергеевич Гарбушев - Драматургия / Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Маков цвет (драма в 4-х действиях) - Дмитрий Мережковский - Драматургия
- Юлиан Отступник («Смерть богов») (трагедия в 5-ти действиях) - Дмитрий Мережковский - Драматургия
- Царевич Алексей (трагедия в 5-ти действиях) - Дмитрий Мережковский - Драматургия
- Мой дорогой Густав. Пьеса в двух действиях с эпилогом - Андрей Владимирович Поцелуев - Драматургия
- Девичник наскоряк. Пьеса на 5 человек (женские роли). Дерзкая комедия в 2-х действиях - Николай Владимирович Лакутин - Драматургия / Прочее / Русская классическая проза
- Возвращение домой: Пьеса в двух действиях - Гарольд Пинтер - Драматургия
- Леший (комедия в 4-х действиях) - Антон Чехов - Драматургия