Грани (Заметки о деревенских людях) - Владимир Топорков
- Дата:05.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Грани (Заметки о деревенских людях)
- Автор: Владимир Топорков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир Фёдорович Топорков
Грани
(Заметки о деревенских людях)
Говорят, драгоценный камень прекрасен своими гранями, отполированными искусными ювелирами. Я почти всю жизнь прожил в деревне и не уставал поражаться мудростью сельских жителей, их умом и талантом, которые нет-нет да и засверкают такими гранями, что на всю жизнь запомнишь. Вот так эти, на первый взгляд, незатейливые истории и отложились в памяти, и мне ничего не надо было придумывать…
Косынка
Она – доярка с многолетним стажем, знающая себе цену. Ведь недаром уже несколько лет подряд первенствует на ферме. Наверное, тем обиднее показалась эта несправедливость – на празднике животноводов в середине июля её обошли сувениром. Сувениры дарили скромные – косынки, таких у Марии Васильевны десятка два, тем не менее вечером она пришла к парторгу. Тот сидел в кабинете, писал какие-то бумаги, и глаза его немножко растерянные, без очков, не сразу узнали доярку. А когда парторг узнал Марию Васильевну, он поднялся из-за стола, пошёл навстречу.
– Николай Михайлович, хочу у тебя один вопрос спросить: кто у нас лучшая доярка в совхозе, а? Ответь-ка!
Николай Михайлович пальцами растёр глаза, головой закивал:
– Зачем спрашиваешь, Мария Васильевна? Без меня не знаешь?
– Тогда где моя косынка?
– Какая косынка?
– А какие сегодня вручали?
Наверное, парторг не всё понял, но косынку Марии Васильевне на второй день вручили перед дойкой, вручили припарадно, и она сразу повязала её на груди, как самый дорогой талисман.
А дня через два у Марии Васильевны пропала корова Стрелка. Пропала среди дня, и раззявы-пастухи не могли сказать, где отстала она от стада. Мария Васильевна перед закатом долго искала корову в зарослях терновника и наконец нашла её в самом глухом месте. Недалеко от неё на тонких кривых ногах стоял телёнок. Так вот зачем забралась Стрелка в эти дебри!
Мария Васильевна появилась в летнем лагере уже в темноте. Стрелку она вела на той самой цветной косынке, привязав её к рогам, а чуть в сторонке ковылял за матерью кривоногий телёнок.
Пастухи, наблюдавшие за этой картинкой, помогли корову в пригон проводить, телёнка в сарай поместить, а потом спросили у Марии с улыбкой:
– А с косынкой-то что будешь, Марья, делать? Её, измочаленную и грязную, только выбросить можно.
– Я и выброшу!
Пастухи недоумённо пожимали плечами, засмеялись: дескать, стоило ли идти к парторгу? Но Мария Васильевна точно вопрос предвидела, сказала тихо:
– Тут не о косынке речь, а о принципах. А дело на безделье менять нельзя.
Кочубей
В годах пятидесятых пошло увлечение создавать колхозы-гиганты. Один из таких колхозов появился и у меня на родине. Возглавил его Григорий Филиппович Ш. Был он мужик высокого роста, с густыми бровями, пышной седой шевелюрой. Но самое главное – работал он с темна до темна, и вёл колхоз-гигант, располагавший девятью тысячами пашни, как опытный капитан, чётко и уверенно. Наверное, это больше всего удивляло начальство – грамотей-то Григорий известный, всего четыре класса в тридцатых годах закончил. И если были успехи – то только за счёт огромного трудолюбия его председателя, его неукротимой воли.
Наверное, желание потрафить этому талантливому человеку, деревенскому самородку, было у многих. Корреспондент молодёжной газеты, девица с пепельно-блеклыми патлами, высокая, стройная, бесцеремонно появившись в кабинете у Григория Филипповича, с порога развязно заговорила:
– Интересно с вами познакомиться, очень наслышана, говорят, вы совершенно безграмотный, а таким большим хозяйством руководите, – и на распев продолжала: – Богат и славен Кочубей. Его поля необозримы, – и, приближаясь к нему, протянула ладошку. Григорий Филиппович, ещё круче изогнув свои лохматые брови, поднялся из-за стола, но руку свою не подал, спросил строго:
– Кто-кто богат?
– Кочубей, Кочубей, Григорий Филиппович! Классику знать надо…
Григорий Филиппович с вызовом поглядел на девицу, пробасил:
– Знаешь, девушка, мне клички всякие дают, но такую, как вы, первый раз…
Девица засмущалась, робко присела на стул, потом, задав один-два вопроса и записав несколько фамилий, потихоньку удалилась.
Григорий Филиппович несколько минут молчал, а потом захохотал:
– Ну, как я её, а? Обидно показалось. Сегодня Кочубеем назовут, а завтра Мазепой. Вот и будешь, как кобель бездомный, кличку иметь. А девицу эту хлебом кормить надо, чтоб она Пушкина на память знала.
Наверное, во многом он неправ был, Григорий Филиппович. Но в главном прав – кому-то всегда надо хлеб растить, и уважать этих людей – долг каждого умного человека.
Народный депутат
Тот же председатель колхоза.
По утрам в прокуренном насквозь кабинете собираются бригадиры, специалисты, прочий колхозный актив, а потом, когда наряд отдан, когда люди направляются в поле или на ферму, Григорий Филиппович принимает граждан по личным вопросам. Их много, этих «личных» вопросов, просьбы самые неожиданные – тому надо лесом помочь, тому кирпичом, тому автомашину за дровами, тому сена не хватило. И каждый ждёт от председателя тёплого участия.
Пожилая колхозница с сеткой морщинок возле глаз в коридоре долго и сосредоточенно что-то шепчет про себя, а потом робко заглядывает в дверь, и, заметив, что председатель один, потихоньку протискивается в кабинет.
– Ну, что у тебя, Марья? – спрашивает Григорий Филиппович.
– Кирпичика бы, Григорий Филиппович – тыщёнку! Печка у меня совсем завалилась. Неожиданно даже – стояла, стояла и рухнула…
Григорий Филиппович вскакивает со стула, точно подброшенный, начинает ходить по кабинету.
– Где ж я тебе его найду, кирпич-то? Сегодня только об этом речь шла. На коровнике работы стоят, скоро скот под крышу ставить, а там и на четверть стены не выведены. Нет, нет, ты иди, Марья, иди, езжай за кирпичом в город.
Марья так же тихо покидает кабинет, но в коридоре останавливается, прижимается к стене, плачет. Идти-то ей больше некуда, да и в город ехать не с чем – не бог весть какие заработки, на них немного купишь. Здесь и окликает её Николай, колхозный бухгалтер, разбитной деревенский мужик лет тридцати:
– Ты чего, тётка Марья?
Марья тихо сквозь всхлипывания рассказывает о своём горе.
– А ты к нему, к Григорию Филипповичу, как обращалась – как к председателю или как депутату?
– Да откуда я знаю, как… попросила – он и отказал.
– Ты вот что, тётка Марья, обращайся к нему, как к депутату…
– А поможет?
– Шагай, шагай…
Через несколько минут Марья снова переступает порог кабинета и уже погромче, чем в первый раз, начинает:
– Я к тебе, Григорий Филиппович, как к депутату пришла. Как к депутату. Насчёт кирпича…
Григорий Филиппович несколько минут думает, потом говорит:
– Это ты правильно, Марья, сделала. К кому же ещё идти, как не к народному депутату, – и громко кричит, распахнув дверь, – Николай, Николай! – и когда тот появляется, приказывает: – Выпиши-ка вот Марье тысячу кирпичей. Со стройки пусть отпустят. Да и автомашину одновременно пусть Кузьма, бригадир, даст. А то я его знаю – разведёт волынку – за неделю не привезёт.
Марья пытается благодарить председателя, низко кланяется, но Григорий Филиппович поднимает руку, останавливает женщину:
– Это я тебя благодарить, Марья, должен. Меня в депутаты ведь вы избирали.
Про бочонок и бочку…
Идёт колхозное собрание, необычно бурное. Это и понятно. Решается вопрос о председателе. Седой, вислоусый, он понуро сидит в президиуме. Видимо, ему крайне неприятно выслушивать гневные речи колхозников про его дела, особенно про пьяные похождения.
Здесь же в президиуме сидит и новый кандидат в председатели. Он местный, несколько лет назад ушёл из колхоза в райцентр, работает теперь начальником райкомхоза. Но деревенская традиция – цепко держать в памяти своих земляков, проявлять живой интерес к их делам и поступкам – очень живуча, и пьяные похождения кандидата в председатели и в райцентре для них не секрет.
И вот уже на трибуне председатель райисполкома, во всю расхваливает нового кандидата. Шум в зале прекратился, наоборот, царит какая-то скованная тишина и значительность.
Наконец, оратор умолкает, просит высказаться колхозников. Долго зал молчит, сосредоточенно поглядывая на президиум. Но вот поднимается Кузьма Бабкин, колхозный кузнец, хитроватый мужик низкого роста, как колобок, катится к трибуне. Минуты три он снимает шапку, приглаживает свои волосёнки на плешивой голове. Зал ждёт терпеливо.
– Я, мужики, так думаю, – начинает Кузьма, делает значительную паузу, потом продолжает: – Бочонок мы выкатываем, а бочку закатываем…
- Свадебный подарок - Владимир Топорков - Современная проза
- Причуда - Владимир Топорков - Современная проза
- Английская портниха - Мэри Чэмберлен - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- С трех языков. Антология малой прозы Швейцарии - Анн-Лу Стайнингер - Современная проза
- Паразитарий - Юрий Азаров - Современная проза
- Книга волшебных историй (сборник) - Ирина Ясина - Современная проза
- Медведки - Мария Галина - Современная проза
- Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… - Ирэн Роздобудько - Современная проза
- Тревога - Ричи Достян - Современная проза