Люди в рогожах - Федор Раскольников
- Дата:23.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Люди в рогожах
- Автор: Федор Раскольников
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Федор Раскольников
Люди в рогожах
I
Три миноносца, как черные лебеди, плывут по широкой и многоводной Каме.
Старательно огибая частые отмели и перекаты, вплотную прижимаясь то к правому, нагорному, берегу, то к левому, луговому, они спешат в красный Сарапул, занятый Железной дивизией тов. Азина.
Острые форштевни узких миноносцев с легким журчащим плеском рассекают гладкую темно-синюю воду. В стройной кильватерной колонне головным идет «Прыткий», за ним «Прочный» и, наконец, замыкает шествие «Ретивый». Темная, беззвездная осенняя ночь окутывает реку непроницаемой мглой. Изредка мелькают красноватые огни прибрежных сел и деревень.
Тихо подрагивает стальной корпус военного корабля. В душном и грязном котельном отделении кочегары, мускулистые, как цирковые атлеты, сняв рубахи, ловко подбрасывают в открытые топки тяжелые лопаты мелкого каменного угля. Машинисты осторожно, не спеша выливают из длинных и узких горлышек масленок темное и густое смазочное масло на легко ныряющие быстрые поршни.
На высоком мостике головного миноносца рядом со мной, держась за рога штурвального колеса и зорко вглядываясь в ночную мглу, стоит рулевой. Старый лоцман с длинной седой бородой, достигающей пояса, в черном поношенном картузе и долгополом пальто похож на старообрядца-начетчика.
— Нельзя ли, дедушка, прибавить ходу? — спрашиваю его.
— Никак нельзя, товарищ командующий, — сокрушенно вздыхает старик. — Плес тяжелый, бакана не горят, и ночь темная. Не знаю, как доберемся.
В его дрожащем голосе слышатся неуверенность и тревога. За многие десятки лет лоцманской жизни старику впервые приходится совершать такой рискованный переход. Нам необходимо во что бы то ни стало прорваться в Сарапул. Преследуя по пятам белогвардейскую флотилию адмирала Старка, мы загнали ее в реку Белую, заградили устье этой реки маленькими продолговатыми усатыми минами «рыбка» и оставили для защиты минного поля почти всю нашу флотилию. По приказу энергичного командарма Шорина только миноносцы должны пробиться в Сарапул на помощь сухопутным красным войскам. Расположенное на их пути крупное и богатое, торгующее хлебом село Николо-Березовка занято белыми. Около села на берегу стоит батарея полевых трехдюймовых орудий. Поэтому прорыв возможен только ночью, когда навигационные условия необыкновенно трудны. К счастью, на Волге и Каме в 1918 году стояла на редкость высокая вода.
В густом мраке ночи из труб миноносца вылетают золотые искры, пышут красные огненные столбы. Я сообщаю об этом по рупору в кочегарку, и через несколько минут из широких скошенных труб валит густой черный дым. Нам надо проскользнуть незаметно и быстро, чтобы белые не успели нас обстрелять. Идем с потушенными огнями. Все люки плотно закрыты, иллюминаторы туго задраены тяжелыми крышками. Никто из команды не курит на палубе. Нетерпеливые курильщики спускаются вниз и в спертом воздухе затягиваются крепкой, нестерпимо пахучей махоркой.
— Подходим к Николо-Березовке, — полушепотом предупреждает лоцман.
Направо виднеются темные избы глубоко спящего села. В напряженной и жуткой тишине глухо и мерно, как большое железное сердце, работает судовая машина. От быстрого хода мелко дрожит корма, оставляя за собой шумный пенистый бугор воды, взрываемой лопастями винтов.
Как раз против Николо-Березовки река образует крутой и опасный перекат. К счастью, нам удается благополучно миновать его. После переката плес становится легче и уже идет по середине реки. Вздох облегчения вырывается из впалой груди старого лоцмана, когда опасное место оказывается позади. Он снимает с седой головы потрепанный черный картуз, закатывает к небу грустные серые глаза и на потеху улыбающимся матросам осеняет себя широким крестом.
II
На крытой плавучей пристани Сарапула собрались для встречи флотилии все власти города: секретарь уездного комитета партии, председатель исполкома, начальник гарнизона и командир полка. На берегу, впереди столпившихся рабочих, оркестр красноармейцев в длиннополых серых шинелях, сверкая на солнце медными, ярко начищенными трубами, играет веселый марш. Миноносцы, влача за собой длинные шлейфы темно-бурого дыма, проходят под высоким, еще не достроенным железнодорожным мостом и один за другим швартуются у многолюдной пристани.
Встречающие товарищи в легких меховых полушубках и черных кожаных куртках подходят, знакомятся, пожимают руки.
— Где же товарищ Азин? — спрашиваю я, желал познакомиться с ним.
— Он в Агрызе — там стоит штаб дивизии, — отвечают сарапульцы.
По крутому обрыву карабкаюсь в гору и направляюсь в местный Совет — двухэтажный каменный дом с балконом на грязной базарной площади.
В крохотных комнатах, заставленных простыми, некрашеными деревянными столами, снуют посетители. Члены Совета терпеливо дают им нужные справки.
В небольшой столовой кипит тусклый, нечищеный самовар, выпуская из отверстия в крышке тонкую струйку белого пара. На прилавке разложены по тарелкам ломтики черного хлеба с желтоватым голландским сыром.
За стаканом горячего чая я узнаю, что недалеко от Сарапула, в селе Гальяны, сидят на барже под угрозой расстрела арестованные белым командованием рабочие Ижевского завода. Среди них много коммунистов.
Необходимо их всех освободить. Но баржа эта — в белогвардейском тылу: между Сарапулом и Гальянами проходит линия фронта. Значит, опять надо прорываться, применять военную хитрость. Я тороплюсь на корабль. Сарапульские товарищи взволнованно трясут на прощание руку и желают успеха.
Вернувшись на «Прыткий», отдаю по миноносцам приказ:
— Спустить красные флаги!
Все недоумевают, но беспрекословно подчиняются.
— Все наверх! С якоря сниматься!
Начинается суетливый аврал.
Наконец миноносцы дают ход и осторожно отваливают от пристани. Мы отправляемся в поход. Мачты без флагов, как гигантские шесты, упираются в небо.
Сразу после Сарапула, красующегося на высоком берегу, пошли желтые жнивья и скошенные луга. Впереди по правому борту замечаем кучку вооруженных людей. Здесь как раз и проходит линия фронта. На отмели сиротливо лежит черная, смазанная дегтем рыбачья лодка. Подойдя к берегу и застопорив машины, вступаем в разговор с людьми в гимнастерках и с погонами на плечах.
— Кто из вас старший? — спрашивает в мегафон стоящий на мостике вахтенный начальник.
Из группы военных выделяется плотный, широкоплечий парень в аккуратной новенькой гимнастерке цвета хаки и таких же галифе, заправленных в тугие, высокие, глянцевито блестящие сапоги.
— Я! — с привычной военной выправкой молодцевато отвечает он.
— Кто вы такой? — снова раздается вопрос с нашего миноносца.
— Фельдфебель Волков.
— Командующий флотом адмирал Старк, — передаю я вахтенному начальнику, повторяющему мои слова в мегафон, — приказывает вам немедленно прибыть на миноносец.
Фельдфебель Волков колеблется, но после минутного раздумья направляется к рыбачьей лодке и пытается сдвинуть ее на воду. Потом вдруг, подозрительно взглянув на миноносец, как зверь, внезапно почуявший опасность, порывисто бросается назад. Пулемет Максима с нашего миноносца громко тарахтит ему вслед, но он поспешно скрывается за высоким зеленым бугром.
Миноносцы плавно скользят дальше, острой грудью разрезая спокойную воду реки.
III
Слева по носу на горе показалась белая каменная церковь села Гальяны. Против нее, посреди реки, стоит на якоре почерневшая деревянная баржа, на которой виднеются вооруженные люди в черных полушубках и косматых бараньих шапках. Рядом с церковью сереет трехдюймовое полевое орудие, в амбразуре колокольни торчит пулемет. Недалеко от церкви у пристани пришвартован неуклюжий колесный пароход.
С правого лугового берега, из кустов, покрывающих отлогую песчаную отмель, на нас с любопытством глядят солдаты. В спокойной их осанке сквозит тыловая безмятежность.
Когда миноносец «Прыткий» поравнялся с плавучей тюрьмой, я скомандовал:
— Его превосходительство адмирал Старк приказывает вам приготовиться. Сейчас возьмем баржу с арестованными на буксир и отведем в Уфу.
Сумрачные лица конвойных засияли от радости. Близость к фронту, видимо, беспокоила их. Весть о походе в глубокий тыл обрадовала и ободрила тюремщиков.
— А как же красные? — нерешительно спросил один из конвойных. — Ведь они в Сарапуле.
— Сарапул сегодня утром занят нашими доблестными войсками. Красные бежали в Агрыз, — ответил в мегафон по моему приказанию вахтенный начальник.
На лицах конвойных теперь уже не просто радость, а восторг. Суетясь и покрикивая, они стали проворно и ловко выбирать вручную тяжелый железный якорь.
- Рассказ о потерянном дне - Федор Раскольников - Историческая проза
- Шествие динозавров - Борис Воробьев - Историческая проза
- Сквозь седые хребты - Юрий Мартыненко - Историческая проза
- Горюч-камень - Авенир Крашенинников - Историческая проза
- Темное солнце - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Историческая проза / Русская классическая проза
- Карта утрат - Белинда Хуэйцзюань Танг - Историческая проза / Русская классическая проза
- Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар - Историческая проза / Исторические приключения / Ужасы и Мистика
- Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 2. Столпотворение - Семар Сел-Азар - Историческая проза / Исторические приключения / Ужасы и Мистика
- Письма русского офицера. Воспоминания о войне 1812 года - Федор Николаевич Глинка - Биографии и Мемуары / Историческая проза / О войне
- Черные холмы - Дэн Симмонс - Историческая проза