В огненном кольце - Василий Немирович-Данченко
- Дата:22.10.2024
- Категория: Приключения / Прочие приключения
- Название: В огненном кольце
- Автор: Василий Немирович-Данченко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Василий Иванович Немирович-Данченко
В огненном кольце
На востоке, за скалистыми твердынями сияла заря. Небо чистое, безоблачное, побледнев на рассвете, теперь всё было охвачено живым румянцем молодого дня… Точками чудились в его сияющей бездне орлы. Белые туманы колыхались над долинами. Но вдруг с моря подул сильный ветер и погнал их прочь в ущелья, изорванными клубами забросил их на скаты и на кручи, свернул в жемчужные облака и унёс далеко-далеко на запад, туда, где за Шельтахскими высотами ещё чуялось мрачное присутствие ночи… Левченко давно уже передал всё слышанное им Брызгалову, и тот делал в крепости необходимые приготовления: к мортирам и пушкам сносились снаряды, сами пушки прикрывались от ударов врага снаружи; перед крепостью, на всех доступах к ней закладывались фугасы. Чтобы преградить пути сюда диким андийским всадникам и кабардинским узденям — самым отчаянным воинам Шамиля — кое-где вбивались в землю колышки и их переплетали проволокой. Кавалерия на яром беге должна была, попав сюда, в эти западни, вся сойти на нет. Тонкая проволока калечила ноги коням, в бешенстве сбрасывавшим всадников… В самой крепости царила тишина. Брызгалов приказал не будить солдат. Пусть они выспятся и отдохнут перед решительным боем. Барабанщик сам спал под чинарой на холодке, хоть какая-то весёлая пичужка щебетала и издевалась над его головою. Нина недавно прошла домой. Она долго сидела в больнице. Двое за ночь умерло, — и девушка читала им Евангелие до последнего вздоха. Не раздеваясь, она как сноп свалилась в постель и заснула мёртвым сном. Всё утомление этих дней сказалось только теперь. Степан Фёдорович, войдя к ней, перекрестил её… Он не мог без слёз смотреть на неё, такую юную, прекрасную, чистую, попавшую случайно в кипень боевой жизни… Видя, что она не просыпается, Брызгалов стал на колени перед Богоматерью в серебряной ризе и жарко молился за дочь… "Если мы погибнем, — спаси её, Пречистая!" — шептали его побледневшие губы, а сердце всё уходило в бесконечность восторженным порывом к вечному престолу любви и милосердия. И в ответ ему казалось, что кроткие очи Девы ласково и нежно смотрят на его дорогую девочку. Он поправил фитиль, нагоревший в лампаде перед иконой и, тяжело вздохнув, вышел вон… Он знал, что люди его утомлены. В последнюю неделю провиант им выдавался в обрез. Нового трудно, почти невозможно было достать, — надо было растянуть, насколько возможно, этот… Снарядов тоже хватит ненадолго… И брови его сдвигались всё мрачнее и мрачнее… Он поднял глаза в бездну неба, так приветливо и тепло сиявшего сегодня, и тихо проговорил: "Да будет воля Твоя, Господи!"
— Ну, братец, — обратился он к рано проснувшемуся Незамай-Козлу, — ну, братец, — сегодня жаркий день.
— Что так… Ветерок с моря. Легко дышится… Разве к полудню.
— Нет, я не о том.
И Брызгалов ему передал всё, что сообщил Левченко.
— Что ж, Степан Фёдорович… Если помирать, так помрём…
— Я за нас и не боюсь… Мы должны… Дочь вот!
И что-то дрогнуло в его голосе. Он потупился и пошёл прочь… Незамай-Козлу стало тоже страшно… Впрочем, наивный офицер скоро успокоился. «Она — святая… За неё Сам Бог… Ради её и нас, поди, выручит!..» И уже хладнокровно вошёл на бастион, зорко оглядывая окрестности…
Медленно-медленно точно сдвигающиеся тучи отовсюду приближались полчища Шамиля… Сначала из-за тумана показалась и стала всё резче и яснее, определённее и отчётливее сплошная масса пеших лезгин… Только в двух местах пестрели — в одном дружины явившихся вчера на газават кабардинцев, в другом — тёмные сотни диких андийцев… И те, и другие выдвинулись вперёд. Незамай-Козёл хорошо понял, в чём дело. Андийцам и Кабарде предстояла честь первого огня. Они должны были открыть бой. В зрительную трубу он различал лица их вождей. Хатхуа, — сегодня весь в серебре, так и горит под солнцем. Под ним новый конь удила грызёт от нетерпения… Какой-то седобородый мюрид, рядом худой и длинный, с ярко как у орла горящими глазами. Как сосредоточенно-мрачны и зловещи эти лица!.. Вон сам Шамиль… Он далеко впереди. Весь сияет он воодушевлением… На этом лице уверенность в победе безграничная… Из-под его седых бровей глаза смотрят, как у коршуна на добычу, на крепость… Железное кольцо наступления всё суживается и суживается… Брызгалов вышел и взглянул…
— Сколько их тут?
— Сколько?.. Тысяч пятнадцать будет…
— Ого!.. Мы-то почище греков… В корпусе наш учитель истории, Единевский, рассказывал, как Леонид дрался с персами, один противу ста. Нам-то сегодня — одному против двухсот, пожалуй, придётся…
Лежавшие в секретах солдаты медленно возвращались назад…
Теперь им нечего было делать перед крепостью. За воротами столпились сторожевые собаки, — они вошли вместе с людьми и спокойно улеглись на площади в тени чинары. Ночью животные не спали, — только теперь их ждал отдых…
Долина была уже чиста от тумана…
Железное кольцо Шамилевых полчищ сдвигалось и суживалось тихо, зловеще тихо. Ни лезгины, ни аварцы, ни Кабарда, — никто не пел, не кричал… Но наступление их от этого безмолвия казалось ещё грознее и ужаснее… Там была готовность на смерть… Те люди — обрекли себя ей ради победы… И они умрут за неё — это чувствовалось защитниками Самурского укрепления…
— Шабаш, брат! — говорил один артиллерист другому.
— Что ещё?
— Ишь они как! Точно настоящее войско… Коли Господь нас сегодня вызволит…
— Ого! Прошлый раз здорово мы им наклали!
— Этих не было! — ткнул он толстым, заскорузлым пальцем в ту сторону, откуда надвигалась Кабарда и андийцы.
Сдвигались, сдвигались горные кланы и остановились на расстоянии пушечного выстрела от наших. Брызгалов взглянул на часы. Было уже девять.
— Барабанщик, тревогу! — звонко и резко крикнул он.
Спавший под чинарою барабанщик вскочил как встрёпанный схватил палки, и вдруг в грустном и торжественном молчании Самурской долины сухо, отчётливо, точно разом проснувшаяся, рассыпалась громкая дробь тревоги… Всполыхнулись птицы с чинары и мелким роем поднялись над нею, с угловой башни взмыл вверх громадный, чёрный ворон, из-под карнизов рассыпались во все стороны голуби. Заржали лошади в конюшнях и, почуяв близкую службу, забили копытами в плотную землю… Из казарм, — крестясь на восток, — один за другим, выбегали и строились солдаты, недоумело поглядывая на Брызгалова… Слева вышел священник с дьячком… На площади поставили аналой…
— Здравствуйте, батюшка!.. — подошёл Степан Фёдорович под благословение.
Тот молча перекрестил его и благоговейно начал молебен…
- В освобождённой крепости - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- В завалах - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Милость! - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Суд людской - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Божий суд - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Дербент в начале сороковых годов - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Дома - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Опять в Салтах - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Аул - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Ирод - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения