Английская портниха - Мэри Чэмберлен
- Дата:13.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Английская портниха
- Автор: Мэри Чэмберлен
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэри Чемберлен
Английская портниха
© Елена Полецкая, перевод, 2016
© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2016
Посвящается младшеньким — Аарону, Лоле, Козмо, Трилби — и их Ба.
Пролог
Низкое апрельское солнце брызнуло на густочерный шелк, и он заиграл оттенками эбонита и агата, серебра и грифеля. Анни одернула тонкие, почти острые края жакета, разгладила теплую ткань на плече, коснулась алых лепестков на корсаже так, словно это было живое хрупкое соцветие, сотканное самой природой.
Жакет она надела поверх толстого шерстяного свитера и кухонного фартука, и теперь он слишком туго облегал плечи. Нет, хотела сказать Ада, так не пойдет. Вещи не сочетаются. Но придержала язык. Одного взгляда на Анни хватило, чтобы понять: лучше обновы у кухарки отродясь не водилось.
В одной руке Анни держала чемодан, другой вынула из кармана ключ от комнаты:
— Прощай, монахиня. — Бросив ключ на пол, она подпихнула его ногой поближе к Аде.
И вышла вон, оставив дверь открытой.
Часть первая
Лондон январь, 1939-й
Ада не отрываясь смотрела в зеркало с отбитым краем, водруженное на кухонную тумбочку. Приоткрыв рот, высунув язык от усердия, она выщипывала брови ржавеньким пинцетом. Вздрагивала и тихо уйкала, пока брови не истончились до двух изящных дуг. Смазала их «ведьминым орешком», чтобы унять жжение. Окунула голову в щербатую раковину с чистой теплой водой, вытерла волосы полотенцем и расчесала на левый пробор. В свои восемнадцать так она будет выглядеть взрослее. Прядь на средний палец, расчесать, натянуть, прижать указательным, закрутить. Три локона слева, пять справа, пять на затылке — и все внахлест, «елочкой». Заколки и зажимы сидели на голове как влитые, пусть волосы сохнут.
Все своим чередом, без спешки. Ада открыла сумочку, порылась в поисках пудры, румян и губной помады. Того, другого и третьего понемножку, иначе получится вульгарно, но ровно столько, чтобы выглядеть свежо и достойно, как те девушки из «Женской лиги здоровья и красоты». Ада видела их в Гайд-парке, в черных трусах и белых блузках, и знала, что по субботам они упражняются на игровой площадке начальной школы Генри Фосетта. Возможно, она тоже будет туда ходить. Разве плохо быть гибкой и стройной? А форму сошьет сама. В конце концов, она теперь портниха и неплохо зарабатывает.
Ада пожевала губами, равномерно распределяя помаду, проверила, не ослабли ли заколки на голове, взяла зеркало с тумбочки и направилась в спальню. Коричневая твидовая юбка со встречной складкой и кремовая блузка с эмалевой булавкой на вороте — это по-настоящему элегантно. Добротный твид к тому же — иначе Исидор, портной с Ганновер-сквер, не стал бы иметь с ним дело, это он подарил Аде обрезки. Ей исполнилось пятнадцать, когда она пришла к Исидору. Господи, каким же пугалом она тогда была! В парусиновых туфлях, серых от меловой пыли, в жакете с чужого плеча, болтавшемся на ней как на вешалке, она собирала булавки с пола и выметала обрывки ткани и ниток. Потогонная мастерская, наставлял ее отец, где хозяин, капиталист зажравшийся, нещадно эксплуатирует Аду, а значит, она должна бороться за свои права. Но Исидор открыл Аде глаза. От него она узнала, что ткань живая, что она умеет дышать и у каждой материи свой характер и норов. Шелк упрям, говорил Исидор, батист недоверчив. Шерсть строга, фланель ленива. Он научил Аду разрезать ткань так, чтобы та не мялась и не морщилась, кроить по косой, обрабатывать край. Он показал, как делать выкройки и орудовать мелком. Под его надзором Ада освоила швейную машинку, научилась разбираться в пряже и нитках, навострилась вставлять новомодные «молнии», и они были почти незаметны между швами, обметывала петли и подшивала подолы. В елочку, Ада, в елочку. А клиентки, похожие на манекенщиц? Ада замирала, глядя на них. Роскошные волосы, изысканные наряды. Даже белье, и то шилось на заказ. Исидор показал Аде другой мир, и она мечтала в этот мир попасть.
Но пока еще рановато. А что вы хотите, когда мама требует, чтобы Ада вносила свою долю на хозяйственные расходы, и на работу она добирается автобусом, а не пешком, и в день зарплаты они с девочками пьют чай с пирожными в «Лайонз». Словом, к концу недели денег оставалось не густо.
— И не воображай, что теперь ты тут главная, — покрикивала мать, грозя Аде грязным пальцем, морщинистые костяшки как жирные червяки, — только потому, что платишь за себя.
Аде по-прежнему приходилось стирать и убирать в доме, а с тех пор как она стала портнихой, еще и обшивать всю семью.
Дрожать над каждым пенни, ходить в обносках и вычесывать вшей — такая жизнь не по ней, она это чувствовала. Послюнявив пальцы, Ада скатала в гармошку шелковые чулки с носком и пяткой, затем натянула чулки на ноги, убирая морщинки одну за другой, — осторожно, не зацепи! — шов сзади лег идеальной стрелкой. Качество видно сразу. Встречают по одежке. Пока она одета как подобает, ее не тронь. Губы поджаты, подбородок вперед, и будьте любезны. Манеры и стать не хуже, чем у светских дам. Ада далеко пойдет, в этом она не сомневалась, она тоже выбьется в люди.
Перенесла зеркало на каминную полку, причесалась, волосы легли каштановыми волнами. Надела шляпку, сдвинув ее чуть вперед и набок, круглую шляпку из коричневого фетра, что сочинила для нее модистка из их мастерской. Влезла в лодочки цвета шоколада и, подняв зеркало повыше, оглядела себя с ног до головы. Отлично. Модно. Как подобает.
Ада Воан скользнула за порог, все еще влажный от утреннего мытья и выскабливания. Небо тяжело хмурилось, каминные трубы откашливались копотью. Вдоль улицы тянулись дома впритык друг к другу, хлопья сажи липли к желтой кладке и бурым тюлевым занавескам, что рвались наружу из открытых окон под напором капризного городского ветра. Чтобы дым с Темзы и пепел с мыловарни не забились в ноздри, Ада прикрыла нос ладонью; на ее носовом платке с собственноручно вышитым вензелем АВ осталось черное пятнышко.
Цок-цок по Сид-стрит. Входные двери нараспашку, так что можно заглянуть внутрь, дома сплошь приличные, чистые, принаряженные, хороший район, «надо быть непростыми людьми, чтобы снимать здесь жилье», хвалилась мать. Лучше бы уж молчала. Матери с отцом не распознать непростого человека, даже если они столкнутся с ним лбами. Непростые не торгуют рабочей газетой возле пабов субботним утром и не перебирают четки до мозолей на пальцах. Непростые не орут друг на друга, а потом не молчат угрюмо по нескольку дней кряду. Если бы ей пришлось выбирать между отцом и матерью, Ада не раздумывая предпочла бы отца, несмотря на все его закидоны и вспыльчивость. Отец верил в спасение здесь и сейчас, а не на небесах: один последний рывок — и стена предрассудков и привилегий рассыплется в прах, и тогда любой сможет оказаться в том мире, о котором мечтала Ада. Для матери спасение наступит после смерти и долгой жизни, где одни только лишения и страдания. Сидя по воскресеньям в церкви, Ада задавалась вопросом, зачем кому-то понадобилось превращать горе и бедность в религию.
Цок-цок мимо пожарной части и мешков с песком, сваленных у ворот на чрезвычайный случай. Мимо театра «Оулд Вик», где в одиннадцать лет она смотрела по бесплатному билету «Двенадцатую ночь», завороженная сиянием бархатных костюмов и запахом вольфрамовых ламп и апельсиновой кожуры. Она понимала, сердцем чуяла, что сцена с нарисованными декорациями и искусственным светом заключала в себе целый мир, такой же настоящий и необъятный, как и сама вселенная. Все понарошку и все взаправду, и Ада переживала за Мальволио, потому что ему, как и ей, хотелось стать непростым человеком. Она шагала дальше по Лондон-роуд, потом по закругленной Сент-Джордж-Кросс и оттуда на Бороу-роуд. Отец твердил, что не пройдет и года, как разразится война, а мать постоянно подбирала листовки и зачитывала вслух: «При звуке сирены проследуйте, соблюдая спокойствие и порядок…»
Цоканье стихло, Ада подняла глаза. По фронтону здания массивные выпуклые буквы «Политехнический институт Бороу» — сюда ей и надо.
Поправила шляпку, открыла и закрыла сумочку, проверила, не скособочились ли стрелки на чулках, и поднялась по лестнице. Пот под мышками и между бедер — не свежая влага, как после бега, но противная липкость от волнения.
Комната № 35 на последнем этаже, дверь с четырьмя стеклянными вставками. Ада посмотрела сквозь стекло. Столы сдвинуты к стене, а посреди комнаты шестеро женщин полукругом. Стоят спиной к двери, перед ними еще кто-то. Ада не могла разглядеть кто. Вытерев ладонь о юбку, она открыла дверь и переступила порог.
- Записки литературного негра - Фотина Морозова - Современная проза
- Прелестные создания - Трейси Шевалье - Современная проза
- Я приду плюнуть на ваши могилы - Борис Виан - Современная проза
- Монологи вагины - Ив Энцлер - Современная проза
- Последнее слово - Леонид Зорин - Современная проза
- День смерти - Рэй Брэдбери - Современная проза
- По ту сторону (сборник) - Виктория Данилова - Современная проза
- Дьявольский рай. Почти невинна - Ада Самарка - Современная проза
- Другие люди: Таинственная история - Мартин Эмис - Современная проза
- Утешение странников - Иэн Макьюэн - Современная проза