Рейтинговые книги

Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов. Жанр: Прочий юмор. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов:
Этот сборник коротких юмористических рассказов для тех, у кого сегодня кризис середины жизни. Правда он наступает у всех в разное время, в зависимости от той скорости, с которой живёт человек. Действие начинается в провинциальном городке, и далее Москва, Франкфурт, Лондон. Легко читается в течение одного авиаперелета и оставляет читателя в состоянии легкого похмелья от встречи со своим прошлым и настоящим.
Читем онлайн Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5

Буратино и спички

Короткие рассказы

Андрей Мошанов

Моим друзьям и всем тем,

кто оказался случайно рядом,

в ненужном месте

в ненужное время

© Андрей Мошанов, 2017

ISBN 978-5-4485-3603-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Детство ренегата

Родился я с чистой совестью и стандартными детскими мечтами с левой стороны от ж. д. узла Киров-Сортировочная в бараке на Деповском переулке. Детство запомнилось традиционными драками с малолетками с правой стороны, ночными гудками поездов прибывавших и отправлявшихся под безразличные обьявления диспетчера с уставшим голосом, невинным щипанием пьянчуг у привокзальных ларьков, запахами паровозной гари, да мало ли ещё чем. Пока в одном из ларьков не открылся пункт приема стеклопосуды.

Менеджмент этого предприятия страдал несовершенными представлениями о логистике, бутылки принимали спереди, но складывали их позади ларька и это быстро позволило мне отточить до совершенства технологию многократной сдачи одних и тех же бутылок в одни и те же руки.

Примерно это же время я считаю днем рождения моей интуиции, которая очень вовремя подсказала мне, что пора менять ларёк, и тем самым способствовала, по крайней мере, двум положительным моментам в моей жизни: переходу на межрайонный операционный размах и сохранению аутентичных форм лица. Хотя нос в его девственной форме мне так и не удалось пронести сквозь годы юношеских дерзаний.

Приближался день приёма в пионеры и значимость этого момента рождала в душе необьяснимую истому, требуя безусловного самоoчищения и перехода души в новые гуманистические состояния. Школьные плакаты кричали со стен «Будь готов!», и будущее представлялось волнительным и загадочным, словно вот-вот предстояло проткнуть своим сломанным и таким же длинным как у Буратино носом тот самый плакат над камином и обнаружить за ним тайную дверь во взрослую жизнь.

Эта дверь долго не открывалась, а когда наконец-то со страшным скрипом пошла, то выяснилось, что ни я, и ни кто из моих друзей так и не был «готов» ни к чему из предстоящего, несмотря на однажды взятое групповоe обязательство «быть».

Меня не приняли в пионеры с первого раза без особых объяснений, и я явственно ощутил свою убогость и ущербность перед счастливчиками из первого набора. Mне было так непривычно смотреть в глаза моей маме будто я подвёл её ни за что, ни про что. Я готов был провалиться сквозь землю от неуёмного стыда, который как паяльник прожигал меня насквозь, когда мы оставались одни и вместе молчали. Но всё по-тихоньку загладилось.

Я просыпался ровно в 06:00 часов утра под звуки Гимна СССР, который eжедневно напоминал всем жителям нашей страны о том, что кто не работает – тот не ест. Бабушка начинала растапливать печь и греметь эмалированной посудой нарочито громко, словно посылая куда надо тайный сигнал о своей безоговорочной лояльности к заведённым порядкам. Я вcё чаще думаю, что моя бабушка встречала эти моменты рождения нового дня стоя, держа руки по швам и равняясь на черный круг радио. Она была золотым человеком и как-то смиренно, по-толстовски не желала противиться никакому злу насилием.

Для всех кроме неё это было, пожалуй, сладкое чувство безнаказанного обмана и блаженства от того, что этот бесцеремонный голос, призывавший уже в 6 часов 05 минут «поставить ноги на ширине плеч и начать урок утренней гимнастики», не мог доподлинно знать, кто из 250 миллионов строителей социализма в действительности участвовал в этой физкультурной вакханалии. По крайней мере, за всю свою жизнь я так и не встретил ни одного человека искренне признавшегося мне в этом.

Оставшееся время до всеобщего подъема напоминало плавание на ветхой шхуне по волнистому морю. Когда я ненадолго снова засыпал, она то клевала всем носом в мягкую волну, то выныривала обратно, вытаскивая тебя на поверхность, а там меня уже встречали сюрреалистические звуки пианиста аккомпанирующего невидимым физкультурникам где-то по средине Индийского океана.

Прощание с этой идилией происходило всегда в одно и то же время, когда в 06:37 злобный голос требовал «внимания-внимания» и извещал, что скорый поезд Москва-Нижний Тагил прибывает на третий путь. И никто с этим не мог ничего поделать многие-многие годы и всем приходилось вставать.

Родители всегда поражали меня своей твердой верой в общепринятые сведения об устройстве мира, и я видел как они светились особенным энтузиазмом, убегая ни свет ни заря на работу. Сотни переполненных автобусов развозили тысячи людей, собранных в пачки по профессиональному признаку, по стройкам, заводам и учреждениям, незаметно превращая их выглаженную с вечера одежду в одинаковые робы пилигримов и вытрясая из них по пути остатки сна.

Подъехав к месту назначения, люди вылетали пробками из дверей автобусов и пулей бросались в рассыпную, словно несчастные домашние собаки привыкшие к ежеутреннему опорожнению, но запертые запойным хозяином в квартире до вечера. Подобную модель поведения я наблюдал много позже по прибытию океанского круизного лайнера на остров Кюрасао после 3-х дней дрейфа из Майми. Лица, скорость высадки на берег и резвый старт с места большинства участников этой капиталистической формы отдыха напоминали мне масштабный эксперимент с собаками Павлова, направленный однако на сей раз на исследование физиологических лимитов их моче-испускательной системы.

Туристы-павловцы совершив несколько бессмысленных кругов по центру острова в скором времени успокаивались и, замедляя обороты, в конце концов выпускали шасси и пикировали на ближайший бар, где и коротали время до следующего отплытия в состоянии полного счастья. Так и наши люди в своё время, добежав до проходной, казалось мгновенно находили себе уют и покой, исчезнув за её железными клыками до вечера.

Это было странное время, когда все радовались примерно одинаково, хотя и возможно чуть-чуть по-разному грустили. По крайней мере в нашем городе это было именно так. Снаружи всё и у всех было ровно, но внутри, конечно же, полыхали пожары, горели трубы, свербили сверчки, ныло под ложечкой, покалывало в груди, изнывало от томления, чесалось на спине. Как шепнула мне однажды в автобусе одна бабка страшным голосом, это всё было из-за американцев, которые захоронили свои радиоактивные отходы где-то у нас в области. Xотя я думаю, что не только из-за них. Здесь у всех, всегда и во все времена свербилось, чесалось, ныло и покалывало.

Со времён Бориса Годунова, отправившего сюда в ссылку боярина Василия Никитича Романова (дядю будущего основателя династии Романовых, царя Михаила Федоровича), этот богом забытый край надолго приобрел славу ссыльного. Несмотря на какую-то тысячу вёрст, отделявших его от белокаменной столицы, сюда в огромных количествах десятилетиями свозилась бунтующая интеллигенция, герцены и салтыковы-щедрины, шумные александры грины и тихие вольнодумцы c опиумными лицами, сочинители язвительных памфлетов и настоящие люди дела, пацаны-декабристы, несметное количество буйной гопоты, дзержинских, азиных, а также прочих робингудов и голимых налётчиков всех мастей и народов. Здесь было не реально пройти мимо друг друга и не подхватить если не туберкулезную палочку, то как минимум заряд анархизма, иначе откуда взялась бы эта плеяда сумасшедших заболоцких, циолковских, бехтеревых, которые, родись они не в Вятке, а в Лондоне и доберись они до Оксфордской библиотеки в своем отрочестве, перевернули бы мир с ног на голову гораздо раньше.

Я точно знаю, что именно этот город пропитал меня угарным газом своего ментального андеграунда и поселил во мне тот особенный цинизм, которые многие сегодня принимают за тонкий английский юмор. А по мне, так это он и есть социалистический реализм.

Глава 2

Урок рисования

Тогда пили все, но не так как их родители. Пили больше для бравады, a не от необходимости загнать глубоко под кожу животный страх и подниматься во весь рост в атаку как мой дед на фронте.

В жизнь очень незаметно вошел и пустил корни этот пост-гусарский синдром, когда выпитый залпом стакан стал первым признаком мужской сексуальности и производил неотразимое впечатление на окружающих и особенно дам, мучительно мечтающих о своем Д'Aртаньяне. Конечно водка была тогда лучше и вкуснее. Ею можно было питаться, но мне всегда казалось, что придёт тот день, когда сопьются все – от рядового до маршала Гречко, от работяги до министра тяжёлой промышленности и от врачей до космонавтов. Останутся только женщины и дети. И возможно евреи. Но этих людей будет явно недостаточно для построения коммунизма. Наверное поэтому он представлялся мне волшебным миром существовавшим где-то на далеких планетах.

1 2 3 4 5
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов бесплатно.
Похожие на Буратино и спички. Короткие рассказы - Андрей Мошанов книги

Оставить комментарий