Танец с драконами - George Martin

«Да, назови его Вонючкой, – подумал он, – а если будет плохо себя вести, сможешь отрезать ему пальцы на ногах и кормить крысами». Вонючка повернул голову и сплюнул, думая о том, а не был ли Ральф Кеннинг счастливчиком.

К тому времени, как перед ними показался лагерь лорда Рамси, с синевато-серого неба заморосил легкий дождик. Часовой молча наблюдал за шагавшими людьми. Воздух пропитался дымом от кухонных костров. Колонна всадников, возглавляемая лордиком с лошадиной головой на щите взяла их в кольцо. «Один из сыновей лорда Рисвелла, – узнал его Вонючка. – Роджер, а может Рикард». Он не мог их различить.

– Это все? – спросил всадник на рыжем жеребце.

– Те, кто остался в живых, милорд.

– Я думал, будет больше. Мы три раза их атаковали, и три раза они нас отбрасывали.

«Мы – железнорожденные», – с внезапной гордостью подумал Вонючка, и на миг вновь стал принцем, сыном лорда Бейлона, кровью Пайка. Но даже думать так было опасно. Он должен помнить свое имя. «Вонючка, меня зовут Вонючка, Вонючка-закорючка».

Они были у самого лагеря, когда лай своры гончих возвестил о приближении лорда Рамси, сопровождаемого Амбером Смерть Шлюхам и полудюжиной любимчиков: Живодёром, Кислым Алином, Дэймоном Станцуй-для-Меня, Большим и Малым Уолдерами. Вокруг них, рыча и щёлкая зубами на незнакомцев, носились собаки. «Девочки бастарда», – сказал про себя Вонючка, прежде чем вспомнил, что никто никогда, никогда, никогда не должен использовать это слово в присутствии Рамси.

Вонючка спешился и преклонил колено.

– Милорд, Ров Кейлин ваш. Вот его последние защитники.

– Так мало. Я надеялся на большее. Они так упорно сопротивлялись. – Бледные глаза лорда Рамси засияли. – Вы должно быть, голодали. Дэймон, Алин, присмотрите за ними. Вино, эль и столько еды, сколько пожелают. Живодёр, покажи раненых нашим мейстерам.

– Да, милорд.

Несколько железнорожденных пробормотали слова благодарности, прежде чем потащиться к кухонным кострам в центре лагеря. Один из Коддов даже попытался поцеловать кольцо лорда Рамси, но собаки отогнали его, а Элисон отгрызла ему кусок уха. Не обращая внимания на текущую по шее кровь, тот подскакивал, кланялся и восхвалял милосердие его светлости.

Когда последние из них ушли, Рамси Болтон с улыбкой повернулся к Вонючке, взял его за затылок, притянул его к себе и, поцеловав в щеку, прошептал:

– Мой старый приятель Вонючка. Неужели они и правда приняли тебя за своего принца? Какие идиоты эти железные люди. Боги смеются над ними.

– Всё, чего они хотят, это отправиться домой.

– А чего хочешь ты, мой милый Вонючка? – нежно, как любовник, прошептал Рамси. Изо рта у него сладко пахло вином и гвоздикой. – Такая доблестная служба заслуживает награды. Я не могу вернуть тебе твои пальцы, но наверняка тебе что-нибудь от меня нужно. Может тебя отпустить? Освободить от службы? Хочешь пойти с ними, вернуться на свои унылые острова в сером холодном море, снова стать принцем? Или предпочтешь остаться моим верным слугой?

По спине пробежал холодок. «Будь осторожен, – сказал себе Вонючка, – очень, очень осторожен». Ему совсем не понравилась улыбка его светлости, то, как блестели его глаза, и как сверкала в уголке рта слюна. Он уже видел такое. «Ты не принц. Ты Вонючка, просто Вонючка, Вонючка-белоручка. Дай ему тот ответ, который он хочет».

– Милорд, – ответил он. – Моё место здесь, с вами. Я ваш Вонючка. Я хочу лишь одного – служить вам. Все чего я прошу… мех вина – достаточная награда для меня… красного вина, самого крепкого, что есть, столько вина, сколько может выпить мужчина…

Лорд Рамси расхохотался.

– Ты не мужчина, Вонючка. Ты всего лишь моя зверушка. Но ты получишь свое вино. Уолдер, позаботься об этом. И не бойся, я не верну тебя в подземелья, даю слово Болтона. Вместо этого мы сделаем из тебя пса. Мясо каждый день, и я даже оставлю тебе достаточно зубов, чтобы ты смог его есть. Можешь спать рядом с моими девочками. Бен, у тебя найдется для него ошейник?

– Сделаем, м’лорд, – ответил старый Костяной Бен.

Старик сделал даже больше. Той ночью в придачу к ошейнику Вонючке досталось потрепанное одеяло и половинка цыпленка. Ему пришлось сражаться за мясо с собаками, но это было лучшее, что он ел со времен Винтерфелла.

А вино… вино было тёмным и кислым, но крепким. Присев на корточки среди собак, Вонючка пил, пока не закружилась голова и его не вырвало. Он вытер рот и выпил ещё, а потом лег и закрыл глаза. Когда он проснулся, собака слизывала блевотину с его бороды, а темные облака закрывали месяц. Где-то в темноте кричали люди. Вонючка отпихнул собаку, перевернулся и снова заснул.

На следующее утро лорд Рамси отправил троих всадников вниз по гати, чтобы сообщить отцу о том, что путь свободен. Над Привратной Башней – там, где Вонючка спустил золотого кракена Пайка, подняли ободранного человека дома Болтонов. Вдоль истлевших досок дороги на вбитых прямо в болото деревянных кольях гнили красные, истекающие кровью тела. «Шестьдесят три, – Вонючка точно знал их число. – Их шестьдесят три». У одного не доставало половины руки. У другого в зубах был зажат пергамент с так и не сломанной печатью.

Три дня спустя авангард войска Русе Болтона прошел через руины и мимо ряда их жутких стражей: четыре сотни конных Фреев в серо-голубом, наконечники их копий сверкали в лучах пробивавшегося сквозь тучи солнца. Возглавляли отряд двое сыновей лорда Уолдера. Один – здоровяк с массивной выпирающей челюстью и толстыми мускулистыми руками. Другой – лысый с голодными, близко посаженными глазами, острым носом и жидкой каштановой бороденкой, еле прикрывавшей его безвольный подбородок. «Хостин и Эйенис». Вонючка помнил их по тому времени, когда ещё не знал свое имя. Хостин был подобен быку – терпеливый, но беспощадный, если его вывели из себя, и слыл самым свирепым бойцом на службе у лорда Уолдера, а старший, Эйенис – безжалостнее и намного умнее, командир, не боец. Оба слыли матерыми вояками.

Далеко позади от этого отряда под развевающимися на ветру потрепанными знаменами шагали северяне. Вонючка смотрел, как они шли – их было очень мало, и в основном пешие. Он вспомнил огромное войско, отправившееся на юг с Молодым Волком под лютоволком Винтерфелла. С Роббом на войну отправилось около двадцати тысяч мечей и копий, назад вернулись только двое из десяти, и большинство из них – воины Дредфорта.

В центре самой многолюдной части колонны ехал человек в тёмно-серых доспехах и тунике из кроваво-красной кожи. Его рондели, прикрывавшие подмышки, были выполнены в форме человеческих голов с открытыми в предсмертном крике ртами. С плеч ниспадал розовый шерстяной плащ с вышитыми на нём капельками крови, а на глухом шлеме развевался длинный шлейф из красного шёлка. «Ни одному болотному жителю не удастся убить Русе Болтона отравленной стрелой», – заметив всадника, подумал Вонючка. Позади него скрипел тарантас, запряжённый шестью сильными тягловыми лошадьми. Спереди и сзади его прикрывали арбалетчики, а тёмно-синие бархатные занавески скрывали пассажиров от посторонних глаз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});