Брат Посвященный - Шон Рассел

— Ему вовсе не нужно знать о моем отъезде, Сайча-сум. Кроме того, даже если мое исчезновение раскроется, Сын Неба будет вынужден вести себя так, будто сам благословил меня в дорогу. Он предпочтет сохранить лицо, Сайча-сум, — а что еще ему останется?

Року Сайча поднял глаза на молодую хозяйку.

— После такого оскорбления он может отвернуться от Сёнто.

— Сайча-сум! — с досадой воскликнула Нисима. — Император — злейший враг князя! Он плетет заговоры вокруг Дома Сёнто — а вы переживаете о том, что он перестанет нас уважать?

— Княжна Нисима, не надо читать мне нотаций. Официально считается, что Сын Неба доверяет князю Сёнто и возлагает на его плечи безопасность империи. Нельзя наносить оскорбление монарху, который осыпает милостями вашу семью, а лично вас удостоил чести находиться под императорским патронажем.

— Теперь вы принялись читать мне мораль, Сайча-сум. Ну как вы не поймете, что риск императорского гнева — просто ничто в сравнении с тем, насколько опасно для меня задерживаться в столице, а для князя Сёнто — вовремя не получить важную информацию!

— Госпожа Нисима, — вскинул руки капитан, — все решается очень просто. Мы спросим князя Сёнто.

— Но как, Сайча-сум? Причину, по которой мне надо быть в Сэй, нельзя доверять бумаге. Это немыслимо! Только императорские курьеры путешествуют достаточно быстро, а о них не может быть и речи!

— У меня есть приказ нашего господина, — твердо сказал Року Сайча с особым ударением на слове «нашего». — Я не намерен его нарушать, так же как не намерен по своей воле оскорблять императора и давать ему повод обернуться против моего князя. Мне очень жаль, княжна Нисима, но пока я не получу распоряжение от вашего отца, вы останетесь здесь. Если вы не станете противиться принятым мной мерам предосторожности, я надеюсь уберечь вас от любой беды.

Нисима нащупала в рукаве монеты, которые ей дал Танака. «Бессмысленно, — подумала она. — Если я покажу их Року, ему тоже придется бежать из города. Приберегу их на самый крайний случай».

— Это ваше последнее слово, капитан?

— Да, княжна. Простите, что я осмеливаюсь возражать вам. Мною движет долг.

— Тогда прошу извинить, капитан. Меня ждут другие дела.

Року Сайча поклонился и уже собрался встать, но вдруг передумал.

— Еще один вопрос, моя госпожа. Насколько мне известно, вы получаете письма от генерала Яку Катты. Должен сообщить вам, что генерал — предмет внимания стражников Дома Сёнто.

— Правда? — невинно вопросила княжна. — Советник нашего досточтимого императора вызывает у стражи Сёнто подозрения? Вы не боитесь, что Великодушный Сын Неба обидится на такое отношение?

— Княжна Нисима, своими уколами вы ничего не добьетесь, — серьезно сказал Року.

Девушка удивленно вздернула брови.

— Гм… — произнесла она, копируя манеру отчима. — Совсем недавно генерал Катта удостоился похвалы моего отца за то, что спас ему жизнь, так же как император удостоил своими похвалами князя Сёнто за его мужество и готовность дать отпор варварам. Едва ли с моей стороны неосторожно обмениваться письмами с другом Дома Сёнто, другом, к мнению которого прислушивается сам император. — Княжна выпрямила спину. — Капитан?

На долю секунды на лице Року отразилась внутренняя борьба, затем он поклонился и начал подниматься с подушек.

— Я что-то не припомню, чтобы разрешала вам вставать в моем присутствии.

Стражник чуть не разинул рот от изумления, однако в следующий миг уже овладел собой и снова упал на колени. Он коснулся лбом пола в почтительном поклоне, а потом, не вставая с колен, пересек веранду и покои княжны.

Нисима устремила взор на сад, но на самом деле ничего перед собой не видела. Сёдзи, отделявшие ее комнату от коридора, чуть слышно стукнули — Року Сайча удалился.

«Ну вот, — с горечью подумала княжна, — я повела себя, как избалованный ребенок». Она сжала виски кончиками пальцев и закрыла глаза. «Не вырвись я отсюда без охраны и не попади в неловкое положение на канале, Сайча-сум не был бы столь непреклонен. Я воспользовалась его привязанностью ко мне, и сейчас он решил не уступать. Он сознает свои ошибки и наказывает себя, за верность своему долгу получая лишь мою холодность. Да, он сам себя ранит. Я знаю его много лет и теперь вижу, что он постепенно становится заложником своих обязанностей. Бедный Сайча-сум. Неужели он не понимает, что случай в саду Сёнто довлеет над ним? Если Року будет прислушиваться только к чувству вины и не реагировать на окружающие события, это может быть очень опасно. На этом легко сыграть. Я смогу сыграть на этом».

Нисима поднялась, достала пару сандалий на высокой подошве, надела их и вышла в сад. Року Сайче не удастся запретить ей путешествие в Сэй. Если она не сумеет заставить его изменить свое мнение до завтрашнего вечера, тогда ей придется искать способы ускользнуть без его помощи. Если она уедет с разрешения Сайчи-сум, то князь Сёнто скорее всего сочтет ее решение правильным, как только прочтет письмо от Танаки. Но если ей придется обмануть Року, это поставит на судьбе славного капитана жирный крест. Князь никогда не простит ему глупости. Нисима искренне надеялась, что уговоры подействуют.

Княжна остановилась и глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Он все еще холодил легкие, хотя солнце уже начало пригревать; небо очистилось, и теплые лучи осветили ее маленький садик. Такое утро призвано радовать душу, и Нисима неожиданно для себя принялась исполнять грациозные па бального танца. «Ах, — пронеслось у нее, — я и вправду танцую втайне от остальных». Она звонко рассмеялась, дважды хлопнула в ладоши и, кинув последний взгляд на садик, вернулась на веранду, у крыльца которой ее ожидала служанка.

— Приготовь мне ванну и попроси госпожу Сишику разложить наряды, чтобы я выбрала из них подходящий.

Когда служанка скрылась, княжна вновь обнаружила, что не в силах удержаться от танца. «Мы в страшной опасности, — сказала она себе. — Как же я могу веселиться в такое время?» Нисима не хотела признавать, что ее радостное настроение связано с письмом, что лежало у нее в рукаве. Она плавно взмахнула рукой, и до нее снова донесся звон монет. Княжна резко остановилась. Она печально покачала головой, словно только что услыхала чью-то ложь, затем развернулась и ушла в дом.

С востока подул ветер. Даже в столице, расположенной в сотне миль от берега, он назывался ветром с моря. Когда он предвещал шторм, крупные чайки, которые плавали вниз по реке до самой Янкуры, слетались в столицу, как беженцы в страхе перед наступающей армией.

Ветер шелестел в сливовых деревьях сада, посылая в щель между створками сёдзи сквозняк, но солнечный свет все еще просачивался сквозь ширмы, словно не замечая перемены в погоде. Струйки пара, поднимавшиеся над ванной, переплетались в лучах солнца, будто шелковые нити на ткацком станке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});