Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

решили снова удостоить общения.

– Валентин кое-что мне рассказал.

Пауза.

– О твоем… твоих… проблемах.

Пауза.

– Это правда?

Положим, да. Пусть и не вся. Но она была предназначена лишь для определенного слушателя. Который её принял, кстати. А вот другой почему-то артачится. Значит ли это, что каждому нужна исключительно своя правда? Если так, все становится слишком сложным. И чересчур многомерным.

– Считаете, я соврал? Чтобы отделаться от вашего племянника?

Он не ответил. Но даже молчание было многозначительным.

– Что бы вы ни думали, я не хочу его подводить.

– Он тебе верит.

А можно чуть другим тоном? Чтобы не звучало, как обвинение?

– Почему он тебе верит?

Да мне-то откуда знать? Что вообще значит – верить?

– Неужели хватило даже просто принадлежности к одной генетической линии, чтобы…

Дядя осекся, стиснув руль пальцами.

Хочет сказать, что поскольку Полли его кровный родственник, то он, в какой-то части тоже может быть… Да ну. Нет. Ничего похожего. Обычный человек. Нормальный. И влиять я на него могу, разве что, чисто физически, как и положено между…

Вообще-то, уже повлиял. Один раз точно. Надеюсь, без дурных последствий. Но эта правда – только моя и ничья больше. А дяде будет дядина:

– Просто привычка. Мы много времени проводили вместе. На службе. А обманывать напарника как-то… Не принято. Потому что может больно аукнуться. Да и вы постарались, чего уж там. Но теперь все пройдет.

– Потому что на службу ты не вернешься.

Лучше бы это послышалось, как вопрос, конечно. Констатировать и я умею.

– Это физически неисполнимо. Вы внимательно слушали, что говорил Полли? Я в любой момент могу забыть… да все, что угодно. Например, даже как дышать.

Сказал и сам слегка прифигел. Потому что реальность, она такая.

– Об активных действиях, тем более силовых, речь вообще не идет.

– Но сейчас ты вполне… И с мотоциклом справился.

Говорить или нет, вот в чем вопрос. С другой стороны, секрет опять же, невеликий: как только услышит версию со стороны сонги, два и два сложит. Легко.

– Мне помогла песня.

– То есть… Случаи нарушения координации и соответствующая терапия достаточно подробно описаны, это не редкость… Но по мере прекращения воздействия эффект уменьшается, практически возвращаясь…

А заодно возвращая. К ощущениям овоща. Зато можно подставлять бока солнышку. В ожидании полива, подкормки и сбора урожая, конечно же.

– И как скоро ты…

– Надеюсь, до полуночи сил хватит. Или до того момента, пока отключусь.

Но это так, допущения, основанные на прошлом опыте. А теперь у меня есть в запасе ещё одна песня, и возможно, её достаточно, чтобы поддерживать тело в тонусе. Особенно в комбинации с той, первой. Может получиться вполне успешная перекличка. Если повезет.

– Так что имейте в виду, если на что-то рассчитывали, потащив меня с собой. А кстати, зачем?

Дядя фыркнул:

– Неужели непонятно?

– Да пока как-то не очень.

– Чтобы в случае необходимости ты воспользовался своими… своей…

Чудовищностью? Ну хоть честно, и на том спасибо. А конкретнее?

Что я вообще умею делать с песенницами и песенниками? Если брать по-крупному, то либо сотрудничать, либо враждовать. Последнее может вылиться в членовредительство, как локальное, так и… Насчет сотрудничества опыт положительный, но только один. И тот, как выяснилось, условный. Но думать, что некий мистер Рейнолдс вдруг воспылает ко мне любовью, смешно. Значит…

– Шугнуть его, если он нападет?

– Один песенник не может причинить другому вреда, - процедил дядя.

– Тогда что я должен делать?

Тут он завис, довольно надолго. А потом с силой стукнулся затылком о подголовник.

– Как же это все… Какой-то нелепый бред! Я должен рассказывать… И кому… Это же просто…

Я отвернулся к окну. Там, за стеклом, проносились мимо улицы, дома, фонари, прохожие, и всем им было совершенно наплевать на меня и мои странности. А человек рядом совершенно искренне негодовал о чем-то, связанном со мной, и мир снова вздрогнул, явно готовясь к приступу дребезга.

Можно все придушить прямо сейчас в зародыше. Щелкнуть по лбу, и то, что нужно, забудется. Вернее, то, что не нужно. Но дядя Портер уже засветился перед злоумышленником из Коллегии, значит, щелкать нужно и того тоже, чтобы уж наверняка. Если тот не успел передать информацию по цепочке дальше. Тогда…

Но я все ещё могу остановить машину и выйти. А он – нет.

– Ты можешь подчинять.

– Что?

– Не что, а кого. Нас. Не просто выкидывать вон из себя, а… Ловить. И держать. И пока держишь, мы не можем противиться твоим приказам. Любым.

Интересно, сколько сил у него ушло, чтобы решиться это сказать? Вот так просто взять и расписаться в собственной уязвимости? Должно быть, происходящее и впрямь слишком важно, если такой самодовольный песенник, как Леонард Портер сдался на милость… А кому?

Что-то такое уже было на слуху. Ну да. Точно. Дарли сказала, что Рейнолдс работает на рыцарей. А тот клерк как раз и назвал меня братом-рыцарем. То есть, фактически, я принадлежу, вернее, должен принадлежать к той стороне, которая и заказала сонгу. Но при этом представитель противоположного лагеря переступил через собственную гордость и много чего ещё, обратившись ко мне за помощью в борьбе против моих же…

Это не бред. Это слишком сложное и парадоксальное построение, чтобы списывать его на причуды мозга. Ни малейшей логики, одни только…Чувства? Наверное, это будет самым правильным словом для описания всего балагана разом. Но проблема в том, что я-то по этому поводу ничего не чувствую.

И как быть?

Ладно, попробую сосредоточиться на действиях.

– Вы хотите, чтобы я помог его допросить?

– В общем, да.

– А в частности?

– Возможно, понадобится заставить… сотрудничать.

Ну, тут хоть логика есть, уже хорошо. Но провесить нужно всю трассу.

– А что потом?

– Потом?

– Когда вы закончите с этим Рейнолдсом, и я перестану быть нужен. Что дальше?

Дядя Портер подвигал желваками.

– Посадите под замок? Или, по крайней мере, попробуете?

Снова не ответил.

– Тогда скажите, что мешает мне прямо сейчас подчинить вас?

– Я не пою.

О, такому тоже стоит научиться: говорить, почти не размыкая зубов.

К тому же, он и правда, не поет. Молчит, как рыба. Наверное, это тоже требует усилий, потому что по его виску медленно, но верно стекает струйка пота.

– Намерены продержаться? Интересная игра, конечно, вот только… Я могу ведь и просто вас вырубить. В любой момент. А потом уйти.

Тем более, Дарли советовала поступить именно так. Только без причинения вреда. Хотя, она же сказала, чтобы считал врагом любого, кто рядом, так что…

– Далеко не получится.

А очень далеко