Вне корпорации - Дэни Коллин

Надежды Джастина найти идеальное будущее, в котором его вылечат, оправдались. Он надеялся, что новый мир станет лучше, чем тот, который он покинул, во многом так оно и произошло. Он надеялся влиться в новый мир и вносить свой вклад в его процветание. Но он не мог влиться в новый мир, так как упорно отказывался инкорпорироваться. Поэтому он стал парией. Судя по всему, единственный вклад, который он внес, — постоянные раздоры и страх. Джастин снова и снова задумывался о последствиях своего воскрешения, у него участились головные боли. Он не понимал, почему все общество находит таким опасным его стремление к личной свободе. Зато он знал, что должен делать. Он станет неудобной мыслью. Тем, о чем часто забывают, но понимают, что это важно. Он заставит их понять, что они утратили, и поможет им снова обрести утраченное. Потом он женится на Ниле, забьется в тихий угол и больше не выберется на поверхность. Его мрачные мысли перебил звонок адвоката.

— Джастин, хорошо, что застал вас дома. Сделайте одолжение, не отвечайте ни на какие звонки и не выглядывайте в окно, пока я не приеду.

— Да в чем дело-то?

— По-моему, я знаю, что GCI передала федералам в Женеве два дня назад.

— Кажется, вы говорили, что они ищут повод для еще одного судебного разбирательства?

— Погодите, я скоро приеду. — И Мэнни отключился.

Необычный адвокат явился к Джастину только через два часа. За это время Джастину много раз звонили, кроме того, три человека явились к его квартире лично. Такие визиты по логике были бы невозможны, ведь ни один из троих не числился в списке лучших друзей Джастина. Как ни странно, Джастин обрадовался, поняв, что подкуп пережил многие катастрофы и катаклизмы. Прилетевший наконец Мэнни сиял.

— Джастин, все замечательно, все блестяще! Если бы я сам это сказал, мои слова сочли бы самым ловким ходом в истории!

— Мэнни, я рад, что вы так считаете. Некоторое время я думал, что мне грозят крупные неприятности.

— А… ну да, неприятности вам по-прежнему грозят, друг мой! Я сейчас говорю о том, что они собираются с вами сделать.

— Вставай и включай эту штуку! — приказал Джастин.

Омад держал в руке вентилятор и вилку, он, казалось, не знал, что со всем этим делать.

— Что значит «включай»? — спросил он.

Джастин вздохнул, встал с кресла, поднес вилку к специально встроенной в стену розетке и включил ее. Потом включил вентилятор.

— Вот видишь, все не так сложно!

— Ерунда, только воздух туда-сюда гоняет. Джастин, я еще понимаю твою любовь к ретро, но неужели никак нельзя обойтись без проводов? У нас-то все работает на лучистой энергии…

— Без проводов неинтересно.

— Джастин, переселяйся в какой-нибудь городок-заповедник. Здесь, в Нью-Йорке, ты не монтируешься.

Джастин вздохнул:

— Омад, я нигде не монтируюсь.

Из кухни вышел Мэнни.

— Куда мне идти? — спросил он.

— В столовую, — ответил Омад, с сомнением косясь на вращающиеся лопасти вентилятора.

Мэнни рассеянно побрел в столовую, где вокруг большого стола расположились Мош, Элинор и доктор Джиллет. Нилы на совещании не было. Ей пришлось срочно ехать в Питсбург и помогать родителям, которых подвергли ревизии по сфабрикованному обвинению в том, что они якобы скрывают прибыль от акционеров.

Разумеется, в суперсовременной изменяемой квартире Джастина и стол всегда подстраивался под количество гостей. В ожидании, пока Омад и Джастин усядутся, Мэнни снова забылся в водовороте мыслей. Пришлось Джастину слегка толкнуть его в бок, иначе пришлось бы ждать еще полчаса, прежде чем эксцентричный адвокат вспомнит, что остальные с нетерпением ждут его объяснений.

— А, да, Джастин… У меня две новости. Одна хорошая, другая плохая.

Джастин постарался успокоиться.

— Ладно, Мэнни, выкладывай!

Джастин удивился, заметив, что Мэнни покраснел. Омад от смеха подавился пивом, остальные с трудом сдерживали улыбки.

— Что?! — только и сумел спросить он.

Омад нагнулся вперед и что-то зашептал Джастину на ухо. Джастин вытаращил глаза:

— В самом деле?

Омад кивнул.

Джастин и сам не знал, что делать — смеяться или плакать. Решил рассмеяться.

— Мэнни, поверь, ты не в моем вкусе!

Его слова вызвали еще больше смеха, и это было хорошо, потому что лед был сломан.

— Продолжай, пожалуйста! — добавил он, выразительно глядя на Мэнни.

Мэнни два раза моргнул, вспоминая, о чем он говорил.

— Ах да. — Он встал и начал ходить вокруг стола, как будто выбирал водящего в детской игре. — Вот хорошая новость. Пока вам не вручат повестку в суд, вы сможете получше подготовиться. Тяните время! Если вы не будете выходить из квартиры и выглядывать в окно, вам не смогут вручить повестку… И даже если они решат сжечь все здание дотла, им понадобится целых две недели.

Джастин перебил его:

— Неужели они сожгут дотла все… — Он замолчал, увидев, что Мош качает головой. — Ладно, Мэнни, продолжай!

— Но как только вас засекут, вам вручат повестку.

Подбоченившись, Джастин насупился и приготовился к худшему.

— Выкладывай, Мэнни. Кто и почему?

— Земная конфедерация предъявляет вам иск на свои законные пять процентов.

Все задумались над словами Мэнни, Джастин заметил, что все сидящие за столом закивали, как будто поняли, в чем суть, и даже, наверное, одобрили происходящее.

— Что значит «получить свои законные пять процентов»?

— Согласно статье четвертой Земной конституции, все граждане, рожденные или натурализованные в Земной конфедерации, не платят никаких налогов. При рождении пай каждого гражданина составляет сто тысяч акций. Пять тысяч получает Земная конфедерация. Государство ни при каких обстоятельствах не имеет права требовать больше акций или прибыли от большего количества акций, кроме того, государство не имеет права продавать эти акции кому бы то ни было или передавать прибыль от этих акций. — Видя, что его слова не вызвали никаких вопросов, Мэнни продолжал: — Джастин, вас воскресили в нашем обществе. Представители государства могут объявить, что вы воспользовались всеми преимуществами нашего строя… или, допустим, стандартными процедурами и методикой. Например, вы путешествуете в орбитолетах и флаерах. Кроме того, на первом судебном процессе вы прибегли к помощи государственного судопроизводства. Следовательно, они понесли некоторые убытки и вправе требовать их возмещения.

Джастин пытался сохранить хладнокровие, но только сейчас начал понимать то, что его спутники поняли несколько секунд назад.

Все вполне логично.

— Мэнни, — он сглотнул подступивший к горлу ком, — может ли государство выиграть дело? Могут ли меня заставить инкорпорироваться?

— Государству требуется только одно: доказать, что ему был причинен ущерб…

— Но… но… я ведь за все могу заплатить!

— За что заплатить, Джастин? — Мэнни намеренно отвечал жестко и сухо. — За транспорт? За парковку? За оборону? За освоение других планет? Хочешь сказать, что никогда не соберешься на Марс?

— Н-нет… — промямлил Джастин.

— Я еще не закончил, — перебил его Мэнни. — Тебе также придется доказать, почему в твоем случае государство или общество должны заинтересовать… необычные экспонаты твоей коллекции.

— А как же мой доход? — спросил Джастин.

Мэнни покосился на него:

— Ваш доход, мистер Корд, не перевешивает дохода государства. Впрочем, этот пункт я, наверное, мог бы оспорить.

В разговор вмешался Омад:

— Ты только не возражай, хотя тебе захочется… По-моему, государство право!

— Может, объяснишься? — Джастин повернулся к Омаду.

Тот самодовольно ухмыльнулся:

— Джастин, ты мне нравишься. Откровенно говоря, ты один из немногих людей, кого я от всей души уважаю. Так что, надеюсь, ты не станешь возражать, если я скажу: окажи нам любезность, вырасти скорее. — Все зашикали, но Омад только отмахнулся. — Нет, пусть все выслушает! — Омад многозначительно посмотрел на друга. — Когда ты пошел против GCI, я тебя поддержал. Давно пора немножко встряхнуть этих гадов. Когда ты разорвал цепи на Марди-Гра, я подумал: «Надо же, свобода! Задай им жару!» И вот что получилось. Ты целыми днями торчишь в своей башне из слоновой кости, а если куда и выходишь, то попадаешь в другую такую же башню — или перемещаешься орбитолетами. Пойми меня правильно. Башни из слоновой кости — круто, как ты выражаешься. Но я еще люблю и шататься по барам, по ломбардам, якшаюсь с «мелкотой»… Хочешь узнать мое мнение? «Мелкота» боится. Боятся все, кроме горлопанов, которые вопят «Один свободный человек» и призывают покончить с инкорпорацией. Таких оголтелых я и сам побаиваюсь. Несколько дней назад подхожу я к одному и спрашиваю: «А ты не боишься психоревизии? Зачем распускаешь язык на публике?» А он посмотрел мне прямо в глаза и говорит: «Слушайте, мистер, мы тут все подвергаемся психоревизии — с самого рождения. Ну, устроят мне еще одну, что с того?» — Омад недоверчиво покачал головой и повторил: — «Ну, устроят мне еще одну, что с того?» — Он продолжал: — Джастин, тот псих аляскинский совсем не боялся психоревизии, и я уверен, что он такой не один. Вот что я тебе скажу, друг мой! Вожаком у них Шон Дугл, но ты — их бог. Инкорпорируйся, Джастин. Покончи с этим.