Все лики смерти (сборник) - Виктор Точинов

– Не знаю, юноша, к чему вы разговор наш подвести желаете. Да и знать не хочу. Одно скажу: христианин истинный к Господу не умом, но сердцем стремится. И лишь сердцем понять способен – от Бога или от лукавого то чудесное, что порой и в нашей юдоли узреть случается…

Осколок 6

1937 год

– Да, я Алексей, но… – начал было он и не смог продолжить: дескать, произошла явная ошибка, его с кем-то спутали, поскольку в Щелицы он никак «вернуться» не мог – впервые приехал неделю назад.

Не смог – потому что девушка шагнула к нему из густой тени векового дуба.

«Да как же я ее не заметил, только что мимо прошел – и никого… На дереве сидела, спрыгнула?» – эти растерянные мысли не задержались у Алексея, ошарашенного видом незнакомки.

Кожа белая, сияющая, словно бы фосфоресцирующая в густом сумраке. Длинные, пшеничного цвета волосы наполовину прикрывают грудь. Или наполовину открывают… На голове венок – желтые кувшинки чередуются с белыми водяными лилиями и на удивление гармонируют с остальной цветовой гаммой.

Тот факт, что девушка полностью обнажена, до Алексея дошел с секундным запозданием. Очень уж естественный вид – ни малейшего стеснения – был у пришелицы. Словно именно так и полагается гулять ночами…

Девушка протянула к нему руки, явно намереваясь обнять. Но не обняла…

– Алешенька, да ты ли это?

Он издал невразумительный отрицающий звук, безуспешно пытаясь отвести взгляд от груди девушки.

В этот момент она и сама поняла свою ошибку – луна нашла разрыв в облаках, залила старый парк нереальным белесым светом. И тут же девушка шагнула назад, в густые заросли лещины – ни одна веточка отчего-то не шевельнулась…

Алексей попытался хоть что-то сказать – и вновь не смог. В голове метались обрывки мыслей: про рассказ Милчеловека, про лобасту, про искусанного до смерти парня… Ерунда, конечно, стандартная деревенская страшилка, слепленная согласно известному архетипу, но…

– Кто ты? – послышалось из лещины. – Лицо его, стать его…

И тут он понял – с кем, собственно, его могли перепутать. Именно здесь перепутать. Кузен и тезка – Алеша Соболев… Был тот на двадцать два года старше Алексея – первый ребенок рано вышедшей замуж тети Глаши, старшей сестры матери. И часто гостил в Лытино… Мать говорила, что они на удивление похожи, ну прямо родные братья. Сам Алексей никогда не встречался с родственником, сгинувшим много лет назад в кровавой круговерти Гражданской войны.

Он попытался объяснить – сбивчиво, путано…

Девушка не дослушала.

– Да-да, за него и приняла тебя… Ты скажи ему: я жду, жду, как обещала…

Алексей не понимал ничего. Сколько же ей лет – если это и в самом деле подружка Алеши Соболева? С двадцатого года о нем ни слуху ни духу… И почему девица разгуливает ночами в таком странном виде?

Он попытался объяснить: едва ли сможет что-либо передать родственнику, в Гражданскую тот воевал за белых, отступил в Крым с Врангелем, и ничего о его дальнейшей судьбе не известно… Казалось, девушка не слышала Алексея. Или попросту не поняла, о чем он говорит.

– Столько зим, столько лет ждала, а он все не едет… Нет уж сил никаких, да и здесь мне оставаться нельзя теперь, уходить надо… Ты скажи ему: до следующей луны подожду, последний срок ему будет… И еще скажи: плохо мне без него, другой становлюсь…

Другой? Алексей изумился: голос девушки – нежный, мелодичный, влекущий – менялся буквально от слова к слову. Последняя фраза прозвучала вовсе уже хрипло, надтреснуто.

Луна вновь ненадолго появилась в прорехе облаков, Алексей бросил быстрый взгляд туда, где между ветвями белело девичье лицо. И тут же отвел глаза – игра света и тени, конечно же, но все равно неприятно…

Девушка (девушка ли) продолжала и продолжала говорить, почти одно и то же – о том, как ей плохо одной, – и вдруг оборвала себя на полуслове:

– Уходи! Уходи скорей! Нельзя рядом сейчас…

Казалось, ее клекочущий голос с трудом прорывается сквозь стиснувшие глотку пальцы. Алексей сделал пару нерешительных шагов, остановился – из зарослей продолжало доноситься полузадушенное хрипение, совершенно уже нечленораздельное. Припадок? Эпилепсия? Может, надо помочь?

Ничего сделать он не успел. Легкое, почти бесшумное движение в кустах – и почти сразу громкий всплеск воды.

Бросилась в пруд? Он проломился сквозь лещину (с куда большим шумом и треском), выскочил на берег. Потревоженная вода медленно расходилась широкими концентрическими кругами. И все – ни плывущей девушки, ни тонущей… Топкая полоса ила вдоль берега, тоскливо поникшие стебли и листья оставшихся без воды кувшинок…

Осколок 7

1914 год

– …Таким образом, – продолжал приват-доцент Свигайло, – культ рыбохвостой богини Атаргатис, заимствованный в Сирии, в третьем веке по рождеству Христову распространился практически по всей территории Римской империи…

Алеша Соболев слушал внимательно, записывал подробнейшим образом – хотя мог бы рассказать по этому вопросу то же самое. И еще многое… Потому что прочитал о русалках все книги, что смог отыскать за полтора года. За полтора года, что прошли с того лета – странного, дикого, нереального лета.

– …Чаще всего святилища Атаргатис располагались неподалеку от храмов родственного рыбьего бога Дагона, чей культ был позаимствован у филистимлян…

Алеша записывал – в отличие от большей части аудитории. Студенты университета мало походили на семинаристов, совместно с коими Алеше довелось отучиться два года. Куда более шумные и непоседливые, порой любят сбить с толку неожиданным, провокационным вопросом – уводящим далеко в сторону от предмета лекции.

Мать была шокирована желанием сына изменить жизненную стезю. Тетя Глаша, напротив, обрадовалась неожиданному решению Алеши: дескать, все правильно, коли уж усомнился, что хочешь стать пастырем Божьим…

– А теперь слушаю ваши вопросы, милостивые государи, – привычной фразой завершил лекцию приват-доцент Свигайло.

Первым прозвучал вопрос Алеши Соболева:

– Скажите, Владислав Зигмунтович, из ваших слов следует, что практически все легенды о мифических существах, широко распространенные по миру, имеют под собой реальную основу. Искаженную порой до неузнаваемости в народном сознании, но реальную. Что же послужило основой для мифов о русалках? Ведь они известны практически всем народам мира под разными названиями: водяницы и русалки, мавки и лобасты, берегини и лоскотухи, ундины, сирены, хе-бо, мемозины, су-кызлары, ахти, хы-гуаше, мерроу… Неужели до верящих в мавок малороссийских крестьян дошли в каком-то виде культы Дагона и Атаргатис? Или до туркестанских кочевников, рассказывающих о су-кызлары?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});