Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

«Марг бар Шурави…»

После налета на советское посольство 1 января 1980 г., о котором уже говорилось ранее, атаки против Советского Союза продолжались, принимая самые различные формы. На начало января этого года приходился траурный праздник шиитов – арбаин, день поминовения сорокового дня после смерти имама Хоссейна. В такие дни организуются траурные шествия. Накануне были опубликованы официально утвержденные лозунги, не менее половины их – яро-антисоветского содержания, например: «СССР и США, кровь наших борцов капает с ваших когтей!». Чепуха, но… специально задуманная властями, т. е. правительством. На наш протест в МИДе Ирана отвечают: иранский «народ (эх, опять бедный народ! – В.В.) имеет право выражать свои чувства». Доводы о том, что не «народ» сочиняет эти лозунги, не помогают.

Примерно через неделю разыгрывается какой-то странный спектакль, иначе это событие не назовешь. Публикуется со ссылкой на Франс Пресс сообщение из Мехико (!) о заявлении некоего советского дипломата, «атташе Русова», о том, что в случае просьбы Хомейни Советский Союз окажет помощь Ирану, в том числе военную, чтобы противостоять нажиму США. На следующий день публикуется громоподобное заявление Хомейни: слова советского дипломата «оскорбительные» и т. д. Хомейни требует, чтобы Исламский ревсовет и МИД сделали советскому посольству представление с требованием о наказании этого «советского дипломата» в Мексике. И угроза: если подобные вещи будут повторяться, «мы примем меры, о которых Советский Союз будет сожалеть». Это заявление Хомейни развязало руки многим антисоветчикам.

Было яснее ясного – это провокация американских спецслужб, попытка возбудить настроения против СССР как раз в то время, когда Советский Союз сорвал принятие антииранской резолюции в Совете Безопасности ООН. Наше ответное заявление, адресованное Хомейни, было передано через первого заместителя министра иностранных дел Харази, который попросил нас также сделать заявление посольства для иранской печати. Получилось курьезно: сначала иранское радио и телевидение передавали заявление Хомейни и ИРСа, а затем без перерыва заявление нашего посольства о том, что все изложенное в предыдущих заявлениях – ложь!

В таких случаях отношение в МИДе даже к рядовым, техническим вопросам, касающимся деятельности посольства, резко менялось. Задерживали, например, выдачу разрешений на получение из таможни присланных нам из СССР советских кинофильмов для нужд посольства. «Зачем вы так часто смотрите фильмы?», «зачем вас прислано из Москвы так много аккумуляторов для автомашин?» и другие подобные вопросы ставились как бы нарочно перед нашими товарищами, и выдача разрешений затягивалась на 4–5 месяцев, причем посольство вынуждено было оплачивать хранение груза в таможне…

Когда наступали холода, нам всячески тормозили выдачу разрешений на покупку газойля, а когда мы обратились за разрешением получать для нужд посольства газойль с советских теплоходов в Энзели и тем самым прекратить обращаться к иранским властям, нам немедленно и без объяснений отказали в этом.

В марте 1980 г. власти запретили поездки иранских туристов в Советский Союз. Делали это бесцеремонно: когда я направлялся, например, в командировку в Москву, то сам был свидетелем, как с аэрофлотовского самолета сняли 130 иранских армян, которые направлялись в туристическую поездку в СССР, хотя у них у всех за 10 дней до отлета были сданы паспорта «на проверку» и получено официальное разрешение правительства.

А чего стоит, например, публичное заявление премьер-министра Раджаи в ноябре 1980 года? Выступая на митинге, он вещал: США толкнули Ирак на агрессию против Ирана, чтобы Иран «бросился в объятия СССР» (?!). Он же поучал посла КНДР: то, что КНДР хочет развивать отношения с Ираном, хорошо, но «для нас главное – как КНДР относится к нашему северному соседу, которого мы сравниваем с Америкой (!)».

По телевидению репортаж – берут интервью у мальчика лет двенадцати: «Ты против кого воюешь?» Он отвечает: «Против баасистов, американцев и советских». Корреспондент удовлетворенно, гордо смотрит в объектив телекамеры. Рядом с ним мальчик, который наверняка не знает, кто такие баасисты и советские… Впрочем, привлечение школьников к антисоветским затеям было излюбленным делом исламских пропагандистов. Не раз у стен нашего посольства можно было видеть приведенных какими-то молодыми бородачами школьников – девочек и мальчиков, которые истошными голосами визжали под команду учителя из мегафона: «Смерть Советскому Союзу!»

1981 год не принес ослабления кампании. Буржуазные либералы, которые как политическая группировка уже дышали на ладан, особо не усердствовали. Наверное, думали выслужиться у правительства. Договаривались до оглушающей чуши: Советский Союз-де «боится» исламской революции в Иране! («У Советского Союза дрожат ноги», – писали они.) Хотелось ответить им: «То-то иранское правительство боится пускать в Иран мусульман из Советского Союза, а своих в СССР!» Но кто знает здесь об этом? Кому отвечать на это?

Иранские власти приняли меры, чтобы удалить из страны советских корреспондентов, не смущаясь тем, что Иран был наводнен американскими, японскими, западногерманскими, английскими и другими иностранными корреспондентами, которые, в отличие от советских корреспондентов, часто передавали за границу всякую антииранскую чушь. Власти оставили только одного корреспондента ТАСС, не разрешив пребывания корреспондентов каких-либо советских газет, а также радио и телевидения.

Ответ на наш запрос был явно лживый: принято решение, говорили нам, чтобы иметь в Иране столько же корреспондентов от какой-либо страны, сколько иранских корреспондентов находится в той или другой стране. Все прекрасно знали, что в США, ФРГ, Японии, Англии и других западных странах нет иранских корреспондентов, а мы уже давно приглашаем иранских корреспондентов в СССР, но иранские власти их не посылают…

Когда же, естественно, в нашей печати сократилось число публикаций об Иране, иранские руководители стали выступать с претензиями в адрес Советского Союза, выдвигая нелепые обвинения в создании «заговора молчания». А о чем было писать-то? О массовых репрессиях в отношении левых сил, о беспорядке внутри страны, о неспособности духовенства наладить нормальную жизнь в стране, о разнузданной антисоветской кампании?

В сентябре 1981 г. иранских рабочих культурного отдела посольства (он находился в отдельном помещении) вызвали в премьер-министерство и заставили дать расписку о прекращении работы в советском учреждении, иначе… Им пригрозили арестом и тюрьмой. Несмотря на протесты посольства и явные нелепости в так называемых «аргументах» МИДа, культурный отдел посольства, помещения которого использовались и Иранским обществом культурных связей с СССР, пришлось закрыть. По требованию правительства прекратил свою деятельность и ИОКС, «самораспустился», а генеральный секретарь его, известный переводчик с русского языка на персидский (Толстой, Достоевский, детские книги) Форухани, был арестован и расстрелян.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});