Салимов удел - Стивен Кинг

Теперь там покоилась она сама — первое издание совершенно иного рода, такая же новенькая, как в момент своего появления на свет. Ее переплет, так сказать, еще не растрескался.

Исчезновение Вирджила Ратбана тоже прошло незамеченным. Проснувшись в девять в их лачуге, Фрэнклин Боддин туманно отметил, что койка Вирджила пуста, ничего на этот счет не подумал и начал выбираться из постели, чтобы посмотреть, не осталось ли пивка. И рухнул обратно — голова шла кругом, ноги не держали.

«Господи, — подумал он, уплывая обратно в сон. — Что это вчера с нами было?»

А под халупой, в холодке, в нападавших за двадцать лет осенних листьях, окруженный галактикой ржавых пивных банок, попавших сюда через щели в полу, лежал, дожидаясь ночи, Вирджил. Возможно, в серой глине его мозга роились видения жидкости более жгучей, чем самое лучшее шотландское и утоляющей жажду сильнее самого лучшего вина.

Ева Миллер хватилась за завтраком Проныры Крейга, но быстро забыла о нем. Она была слишком занята тем, что регулировала приток и отток постояльцев от плиты. Квартиранты глотали завтрак и, спотыкаясь, отправлялись заглянуть в глаза очередной трудовой неделе. Потом Еву поглотили уборка и мытье тарелок за Гровером Верриллом, будь он проклят, и ни на что не годным Мики Сильвестром — оба стойко игнорировали приклеенное над раковиной объявление «Пожалуйста, мойте за собой посуду», которое висело там не первый год.

Однако, когда в день снова закралась тишина, а отчаянная прорва связанных с завтраком трудов слилась с ровным потоком обычных домашних забот, Ева опять хватилась Проныры. По понедельникам на Рэйлроуд-стрит собирали мусор, и Проныра всегда выносил большие зеленые пакеты с хламом к кромке тротуара — для Ройяла Сноу, который забирал их в свой полуразвалившийся грузовик. Сегодня зеленые пакеты все еще стояли на ступеньках черного крыльца.

Ева подошла к дверям комнаты Проныры и легонько постучала.

— Эд?

Ответа не было. В другой день, решив, что Проныра упился, она просто вынесла бы пакеты сама, сжав губы чуть крепче обычного. Но этим утром в душу Евы закрался червячок беспокойства и, повернув дверную ручку, она просунула в комнату голову.

— Эд? — негромко позвала она.

Комната была пуста. Покорные капризам легкого ветерка занавески то выпархивали в раскрытое окно у изголовья кровати, то возвращались. Ева взялась застилать смятую постель — руки механически делали свое дело. Когда Ева переходила на другую сторону, под правой кроссовкой что-то хрустнуло. Посмотрев под ноги, она увидела на полу вдребезги разбитое зеркальце Проныры в роговой оправе. Ева подняла его и, хмуря брови, повертела в руках. Когда-то это зеркальце принадлежало матери Проныры, и однажды тот отклонил предложение антиквара, который давал за зеркальце десять долларов — а ведь это было уже после того, как Проныра начал пить.

Ева принесла из шкафа в коридоре совок и смела стекло, двигаясь медленно и задумчиво. Она знала, что вчера вечером Проныра пошел спать трезвым и купить пива в десятом часу ему было негде — разве что он подъехал на попутке к «Деллу» или в Камберленд.

Кусочки разбитого зеркала Ева высыпала в Пронырино мусорное ведро, на долю секунды увидев множество своих отражений. Заглянув в ведро, никакой пустой бутылки она не обнаружила. Как бы там ни было, напиваться тайком — не в стиле Эда Крейга.

Ладно. Объявится.

И все же, спускаясь по лестнице, Ева продолжала чувствовать тревогу. Не признаваясь себе самой, она понимала, что ее чувства к Проныре заходят чуть дальше дружеского участия.

— Мэм?

Вздрогнув, Ева отвлеклась от своих мыслей и воззрелась на незнакомца, стоявшего в кухне. Незнакомец оказался маленьким мальчиком, одетым в опрятные вельветовые брюки и синюю футболку. «Можно подумать, он свалился с велосипеда». Где-то Ева его видела, но точно сказать, кто это такой, не могла. Скорей всего, из какой-то новой семьи с Джойнтер-авеню.

— Здесь живет мистер Бен Мирс?

Ева собралась было спросить, почему мальчишка не в школе, но не стала. Лицо у мальчика было очень серьезным, даже мрачным. Под глазами — синие круги.

— Он спит.

— Можно, я подожду?

Из похоронного бюро Мори Грина Хомер Маккаслин направился прямехонько на Брок-стрит, к Нортонам. Добрался он туда к одиннадцати. Миссис Нортон плакала, а Билл Нортон, хоть и казался спокойным, тем не менее беспрерывно курил, и лицо у него было измученным.

Маккаслин согласился разослать описание девушки. Да, как только он хоть что-то услышит, он позвонит. Да, он проверит больницы округа, это входит в установленный порядок вещей (как и морги). В душе Маккаслин считал, что девчонка могла сбежать после размолвки — мать призналась, что они поссорились и что девушка говорила о переезде.

Тем не менее, он объехал несколько дорог поглуше, удобно наставив ухо на потрескивающую электрическими разрядами рацию, подвешенную под приборным щитком. В несколько минут первого, когда Маккаслин ехал по Брукс-роуд в сторону города, фонарик, которым он освещал мягкую обочину дороги, высветил блеснувший металл — припаркованный в лесу автомобиль. Шериф остановился, дал задний ход и вылез из машины. Чуть поодаль на старой заброшенной лесной дороге стояла какая-то машина. «Вега-шевроле», светло-коричневая, двухлетняя. Маккаслин вытащил из заднего кармана блокнот на толстой цепочке, пролистал до чистой страницы за допросом Бена и Джимми и направил луч фонарика на регистрационный номер, который ему назвала миссис Нортон. Точно, машина девчонки. Ситуация становилась более серьезной. Шериф положил руку на капот. Холодный. Машина стоит тут уже некоторое время.

— Шериф?

Легкий беззаботный голос, похожий на звенящие колокольчики. Почему же рука Маккаслина скользнула на рукоять пистолета?

Он обернулся и увидел девчонку Нортонов, казавшуюся невероятно прекрасной. Сьюзан шла к нему рука об руку с незнакомым молодым человеком, чьи темные волосы были немодно зачесаны назад. Маккаслин посветил ему в лицо фонариком, и у него создалось престранное впечатление: луч, не освещая лица, проходит насквозь. А ноги этой парочки не оставляли на мягкой рыхлой земле следов. Ощутив страх и предупредительный импульс в нервных окончаниях, шериф крепче сжал пистолет, а потом расслабил пальцы. Он погасил фонарик и ждал, ничего не предпринимая.

— Шериф, — повторила Сьюзан, — теперь ее голос прозвучал низко, он ласкал.

— Как хорошо, что вы пришли, — подхватил незнакомец.

Они набросились на Маккаслина.

Теперь патрульная машина шерифа стояла далеко за городом, в изрытом колеями, заросшем куманикой конце Дип-Кат-роуд. Сквозь густую поросль можжевельника и орляка не пробивался ни единый проблеск хрома. Сам Маккаслин скрючился в багажнике. Повторявшиеся через регулярные промежутки времени вызовы по рации оставались без внимания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});