Стратагемы заговорщика (СИ) - Тимофей Щербинин

Дамдин прекрасно знал об этом, но надеялся переиграть своих "партнёров" из Ордена, за что и поплатился жизнью.

— Как мне знать, что вы действительно бежали с острова Гэрэл? — хмуро спросил он, когда ученик прорицателя умолк. — Может быть, вы рассказываете всё это по приказу мастеров капитула! Пожалуй, мне стоило бы казнить вас прямо сейчас, из чистой предосторожности.

Молодой чиновник молчал. Он явно считал, что командующий не решится навлечь на себя гнев Прозорливого, убив живой ключ от древнего Святилища. Это тоже раздражало генерала. Ещё больше его раздражало то, что щенок был прав.

— Конечно, я не могу упустить возможность раскрыть весь план Ордена, — проворчал генерал Тагар. — Поэтому вам позволят предстать перед неустанно Смотрящим-в-ночь. При этом будут присутствовать высшие сановники, в том числе — Улан Баир. Вы дадите ему понять, что хотите побеседовать наедине. Затем покажете перстень, который, по вашим словам, отобрали у его агента. Наконец, попросите дальнейших инструкций. Не сомневайтесь, что каждое слово станет мне известно. Обманите меня, и я позабочусь, чтобы вашу казнь растянули самое меньшее на месяц. Всё ясно?

Ученик Дамдина и его спутница по-военному приложили к груди кулаки. Одобрительно хмыкнув, генерал приказал своему адъютанту отвести их к павильону Алмазного Спокойствия.

Когда посетители ушли, Тагар достал из ящика стола увеличительное стекло и осторожно развернул тонкий свиток, который этим утром принёс из Толона крупный серый вака. Сякюсэнский тысяченачальник докладывал, что так и не дождался толонских джонок. Поэтому его тумен совершил тяжёлый переход через джунгли только для того, чтобы обнаружить, что все корабли реквизированы бойцами Ордена. Толонский капитул отправил вместе с солдатами гарнизона семьсот факельщиков якобы для того, чтобы ускорить разгром мятежников. Стражи попытались отправить сякюсэнцев обратно, но держащий нос по ветру командир занял толонскую крепость и отправил гонцов по Дороге Дракона на случай сюрпризов со стороны Ледяной Цитадели. Теперь он обещал принять любое наказание за самовольные действия и запрашивал указаний командующего.

В зависимости от того, как развернутся события, тысяченачальнику светило либо двести палок, либо повышение на два ранга, но сейчас Тагару было некогда об этом думать. Письмо сякюсэнца подтверждало слова Айсин Тукуура: Орден Стражей готовил переворот, и произойти он должен был здесь, в Баянголе. Отсутствие аналогичного донесения от толонского тысяченачальника недвусмысленно подсказывало, что толонский тумен полон людей Ордена, и надеяться на него не стоит. Можно было призвать на помощь Стальных Крокодилов, но это значило отдать Речные Врата хамелеонам или факельщикам с острова Гэрэл. В такой ситуации попытка разогнать мятежников своими силами уже не казалась плохой идеей.

Пообещав себе обсудить это с баянгольским законоучителем сразу после полуденной церемонии, генерал отправился к павильону, где Прозорливый должен был принимать своего посланника.

Подлинный правитель был уже там, подставной тянул время. Ученик Дамдина и его спутница стояли на коленях у самого входа, ожидая его прибытия. Осматривая придирчивым взглядом ряды стражников, генерал заметил, как колдунья что-то прошептала молодому чиновнику, едва заметным жестом указав в сторону каменной громады старого храма Последнего Судьи. Девушка благоразумно прикрыла белые волосы капюшоном. "Правда всё равно вскроется, и тогда без неприятностей не обойтись", — подумал Тагар. На подвижном лице Тукуура отразилась тревога, а вот выражение его спутницы генерал вообще не смог понять. Оно было каким-то не совсем человеческим, что ли. Недовольно сжав губы, Дарсен Тагар бросил выразительный взгляд на командира лучников-Сокольничих. Тот едва заметно кивнул. Стоит молодому шаману или его спутнице сделать резкое движение, и оба тут же станут похожи на ежей. Пусть короткие луки Сокольничих выглядели архаичным церемониальным оружием, в замкнутом пространстве павильона они превосходили огнеплюи по скорости и точности стрельбы едва ли не на порядок.

Наконец, раздался удар гонга, и в зал вступили законоучители и наставники провинциальных святилищ, а за ними, кутаясь в шёлковый лазурный плащ, расшитый крупным жемчугом, вошёл подставной правитель. Он величаво сел на трон, и всё множество чиновников и слуг распростёрлось на полу. Запела серебряная свирель, а потом снова забил гонг, и придворные начали подниматься, слыша число ударов, равное своему рангу. В конце на коленях остались только Тукуур и его спутница. Знаток церемоний обеими руками поднял над головой нефритовую пластину, ожидая разрешения говорить. Смотрящий-в-ночь взмахнул руками в благословляющем жесте, наполнив зал нежным перезвоном серебряных бубенцов.

— Ничтожный слуга возвращает священный оберег, сохранивший ему жизнь от множества злых мыслей и дел и позволивший исполнить волю неустанно Смотрящего-в-ночь, — нараспев произнёс молодой шаман.

Генерал отметил, что юноша вполне прилично владеет ритуальным языком и держится для провинциала весьма уверенно. "Он Бэргэн по матери", — вспомнил Дарсен Тагар. Когда-то этот род был известен в столице, но его звезда быстро закатилась. Тагар едва заметно поморщился. Амбициозные юнцы из бывших редко отличались чувством меры. Впрочем, пока что у этого котёнка были не слишком крепкие когти.

Повинуясь движению руки правителя, один из гвардейцев забрал у Тукуура пластину и передал её генералу. Дарсен Тагар почтительно приблизился к трону и опустился на колени, протягивая пластину Смотрящему-в-ночь. Вернее, одному из своих младших командиров, но думать об этом не стоило, чтобы ненароком не выдать секрет неловким движением.

— Не всякий сосуд способен вместить и удержать Нашу волю и силу, — негромко ответил подложный правитель. — И тот, что оказался достоин, должен быть отполирован, покрыт драгоценной глазурью и выставлен на почётном месте. Поэтому Мы принимаем под Своё покровительство тебя, Айсин Тукуур, отныне знаток церемоний шестого ранга, и свидетельствуем, что долгий путь к Нам воистину огранил тебя словно резец мастера-ювелира. Дабы талант твой обретал новые грани, Мы помещаем тебя под опеку мудрейшего Ган Бэлига, законоучителя священного Баянгола. Чти его как отца и повинуйся как наставнику. Мы также принимаем под Своё покровительство Темир Айяну как живой залог возвращения Нашего священного наследия. В благополучный час она отомкнёт для Нас врата древнего Святилища, дабы Мы и достойнейшие из Наших соратников могли принести дары и прошения живому лику Последнего Судьи. Ныне же Нашей силой Мы избавляем её от гибельных последствий грехов её отца Темир Буги и ложных учителей, едва не приведших её своим нерадением к ужасному концу.

— Примите дары Прозорливого с благоговением и радостью, и не забывайте его благодеяний, — грозно провозгласил генерал Тагар.

Ученик Дамдина и его спутница поклонились до земли. Правитель знаком приказал говорить законоучителю.

— Милостью и силой Последнего Судьи, я, недостойный хранитель Его алтаря, ставлю Айсин Тукуура судебным прорицателем первой сотни Совиных Масок, о чём ему ныне же будет выдано новое "зеркало души". Я поручаю его заботам Темир Айяну, как названную младшую