Дейр - Филип Фармер

Джек закрыл глаза и долго не открывал их. Он не мог отогнать от себя мысль, которая пронизывала все его существо. Где Р-ли? Что с ней?

В полдень началось главное сражение. Бронированные фургоны и повозки на полугусеничном ходу выдвинулись вперед и пошли в наступление. Через полчаса в гавань Слашларка вошла социнийская флотилия и начала обстрел города. Тридцать дирижаблей, приводимых в движение недавно изобретенными моторами, работающими на нефти, сбрасывали тяжелые бомбы.

Через два часа остатки армии Дионисии бежали, и город был взят. В нем был оставлен оккупационный гарнизон, тогда как большая часть армии двинулась дальше по гладкой дороге, используя скорость своего транспорта. Когда на дороге встречались баррикады, их обходили. Общий план кампании предусматривал прорыв через любые военные позиции, противостоящие наступающей армии. На большой скорости армия направлялась к своей главной цели — столице Дионисии. Командование социнийцев не беспокоило, что местность кишит вражескими солдатами и гражданскими лицами, как не беспокоило его и то, что армия оставалась без линий снабжения и связи в своем тылу. Еще до того, как иссякли бы запасы пищи или боеприпасов, они были бы пополнены сбрасываемыми с дирижаблей. К тому же по пятам за наступающей армией должна была последовать еще одна армада бронированных паровиков и фургонов с пехотой, чтобы добить остатки армии Дионисии, захватить и ударить по некоторым городам покрупнее.

Джек узнал об осадах кадмусов дионисийцами и об ответной партизанской войне, которую вели гривастые. Повсюду были видны разоренные и сожженные дотла фермы. Погибло множество кадмусов: под их прочными стенами люди выкапывали глубокие ямы и закладывали туда гигантские пороховые заряды. Гривастые сражались упорно. Они поставили под ружье всех до единого, заставляя людей расплачиваться за их злодеяния. И многие кадмусы еще держались.

Джек ехал, находясь за ограждением размером с небольшой домик, в задней части огромного паровика. Он сидел за столом, принимая и передавая сообщения с помощью дальнеговорителя — устройства, которое давало ему возможность говорить с людьми, удаленными на расстояние до двух тысяч миль. Время от времени он сопровождал Чаковилли на передовую. Однажды ему даже пришлось принять участие в рукопашной схватке.

“Таран”, как неофициально называли их ударную армейскую группировку, стал ощущать нехватку боеприпасов. Буря держала дирижабли на земле, вдалеке от городка, над которым нужно было сбрасывать необходимые боеприпасы на парашютах. Внезапно дионисийцы пошли в атаку и в конце концов ворвались в город.

Но вот ветер утих, небо прояснилось, и снабжение армии по воздуху возобновилось. В течение часа дионисийская армия была разгромлена, на следующий день “Таран” на всех парах помчался вперед. До самого города Уитторн он почти не встречал сопротивления. По-видимому, дионисийская армия бросила все свои силы на защиту последнего оставшегося у них крупного города. Это был морской порт Мерримот, ставший столицей, после того как Сан-Дионис был сожжен.

В Уитторне армия, в которой служил Джек, соединилась с тремя Другими ударными группировками, которые вторглись в Дионисию в разных пунктах, расположенных на большом расстоянии друг от друга. Пять дней объединенная армия пополняла боезапасы с помощью дирижаблей и обозов, состоявших из бронированных повозок. Последние следовали тем же маршрутом, что и “Таран”, после того как руководство решило, что враг уже не может оказать сопротивления, которое остановило бы их.

Мерримот был взят через две недели. Он пал под объединенными ударами социнийского флота, военно-воздушных сил и сухопутных войск. Но он не сдался. Солдаты Дионисии храбро сражались до последнего человека. Когда у них кончились патроны, они взялись за копья и луки.

Спустя некоторое время Джек стоял на холме вместе с Чаковилли и высшими чинами армии и смотрел на то, как пленную королеву ведут к специально для нее отведенной палатке в середине лагеря. Елизавета III была крупной, хорошо сложенной женщиной лет тридцати пяти с огненно-рыжими волосами. Волосы ее были в беспорядке, лицо покрыто пылью. Она была бледна, но держалась высокомерно, гордо распрямив плечи и не сгибая спины.

— Мы уговорили ее отдать приказ своим подданным сдаться, — сказал Чаковилли. — Когда прибудет достаточное количество наших людей, чтобы удержать ключевые пункты, мы сможем двинуться против других государств.

Джек машинально снял каску, когда мимо него прошла королева. С самого детства его приучали обнажать голову при одном упоминании имени королевы на любом собрании. Потом он перевел взгляд на охваченный пожарами город. День был ясный, ярко светило солнце, и для зимы было тепло. С запада дул легкий, но упорный ветерок, унося с собой широкий шлейф дыма, закрывавшего и землю, и небо над нею. Джек находился к северо-западу от города, и с высоты крутого холма ему все было видно как на ладони.

Он ломал голову, как бы узнать о судьбе матери, братьев и сестер. Сейчас самое подходящее время спросить об этом у Чаковилли.

Он сделал несколько шагов к командиру, но вдруг остановился в смятении.

— В чем дело? — спросил Чаковилли, заметив нерешительность Джека. — Ты побледнел, как…

Слова его застряли в горле, он сделал глубокий вдох, его смуглая кожа стала белой как снег. Каска свалилась с головы и покатилась по склону. Сквозь тяжелые мужские рыдания он ругался, как последний плебей, слезы бежали по его щекам.

— Поздно! Слишком поздно! Опоздали на какие-то пятьдесят лет!

На фоне голубого неба над ними возник незнакомый предмет. Он сверкал на солнце и по мере приближения становился все больше. Наконец он завис на высоте около тридцати метров над пыльным городом — сфера из какого-то блестящего материала, размером не менее шестидесяти метров в диаметре. Из лагеря, находящегося у подножия холма, раздавались крики. Люди, казавшиеся муравьями с вершины холма, заполнили местность вокруг города. Какие-то аппараты промчались прочь, подальше от города. Чаковилли застонал.

— Боже! Мы были так близко к полной победе, и вот на тебе! В день нашего величайшего торжества!

— Что же сделают Арра, как вы считаете? — спросил Джек.

— Все, что им заблагорассудится: мы не в состоянии дать им должный отпор.

Джек почувствовал, как его охватывает страх. Слишком много статуй и изображений он видел, слышал слишком много преданий.

— Не лучше ли нам убраться отсюда восвояси, сэр? — спросил он. — Мы могли бы уйти в Тракию.

Чаковилли немного успокоился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});