Толковая Библия. Ветхий Завет. Пятикнижие - Александр Лопухин

Иуда (в отсутствие Рувима) со своей стороны предлагает меру, которая, по его намерению, имела служить к спасению Иосифа от голодной, мучительной смерти в колодце: продажу его купцам — предложение, в некоторой степени характерное для будущего иудейского племени, посредника всемирной торговли, — предложение, менее гуманное в сравнении с увещанием Рувима (ст. 22), но оказавшееся более вразумительным для бессердечных братьев. И они продали его купцам (по-видимому, с условием отвести его именно в Египет, как можно заключать из слов Иосифа в XLV:4, 6) за 20 сиклей серебра, т. е. за цену, какую впоследствии назначил Моисей для выкупа у святилища мальчиков от 5 до 20 лет (Лев XXVII:5), между тем как средней ценой раба (Иосиф продан был в рабы, Пс CIV:17 [924]) считалась (Исх XXI:32) 30 сиклей серебра. LXX, видимо, считавшие 20 сикл. серебра (ок. 17 руб. на наши деньги) слишком низкой ценой, передают: «златницы» (είκοσι χρυσών). Продав Иосифа, братья его совершили преступление человекохищничества, за которое впоследствии закон Моисеев назначил смертную казнь (Исх XXI:16; Втор XXIV:7).

29. Рувим же пришел опять ко рву; и вот, нет Иосифа во рве. И разодрал он одежды свои,30. и возвратился к братьям своим, и сказал: отрока нет, а я, куда я денусь?

Рувим, отсутствовавший во время продажи Иосифа, возвратившись и не найдя Иосифа в колодце, приходит в отчаяние, разрывает в знак нестерпимой печали одежду (как после Иаков, ст. 34, ср. XLIV:13). В вопле его к братьям — enennu vaani ani anah ba — заключается непереводимый, свойственный еврейскому языку, ассонанс, выражающий непосредственную и глубокую скорбь доброй души Рувима, не имевшего, однако, достаточно твердости открыть отцу действительное положение дела.

31. И взяли одежду Иосифа, и закололи козла, и вымарали одежду кровью;32. и послали разноцветную одежду, и доставили к отцу своему, и сказали: мы это нашли; посмотри, сына ли твоего эта одежда, или нет.33. Он узнал ее и сказал: это одежда сына моего; хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф.

Одно преступление братьев Иосифа влечет за собою другое — грубый обман отца, причем для этой цели они употребляют тот же злополучный хитон Иосифа: в этом памятнике отеческого предпочтения Иосифу их мятущаяся совесть хотела найти себе оправдание. Р. Маймонид говорит, что в законе Моисея нередко требуется козел за грехи общества Израилева, для напоминания об этом обмане Иакова сыновьями его и для возбуждения в грешнике сознания необходимости очищения грехов (Philippson, s. 201–202).

34. И разодрал Иаков одежды свои, и возложил вретище на чресла свои, и оплакивал сына своего многие дни.

Возложив на себя обычный у евреев траур — вретище (ср. 2 Цар III:31 [925]; 3 Цар XXI:27 [926]), Иаков оплакивал Иосифа (как мертвого) «многие дни», т. е. все 22–23 года, которые протекли с продажи Иосифа в Египет до переселения туда Иакова с семейством (Beresch. r., Раr. 84, s. 416).

35. И собрались все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его; но он не хотел утешиться и сказал: с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю. Так оплакивал его отец его.

Из дочерей Иакова доселе (гл. 34) упомянута только Дина; другие могли быть не упомянуты в родословной таблице, или (по объяснению Мидраша, Розенмюллера и др.) здесь дочерьми названы невестки Иакова. «Преисподняя», евр. scheol (от гл. schaal, требовать, — место, которое неумолимо зовет в себя всех людей, Ис V:14 [927]) — не могила, которой не было, по мысли Иакова, у Иосифа (ибо он почитал его растерзанным зверями), но таинственное жилище умерших. Как и выражение священнописателя (об Аврааме, Исааке) «приложился к народу своему» (XXV:8; XXXV:29), представление патриархального периода о числе — свидетельство веры патриархов в бессмертие.

36. Мадианитяне же продали его в Египте Потифару, царедворцу фараонову, начальнику телохранителей.

«Потифар», при посредстве коптского «пиот-фуро», понимают обыкновенно в значении: «преданный царю», считая это название скорее титулом, чем собственным именем (сходное «Потифер», XLI:45, имеет другое значение: «посвященный солнцу»). Название «евнух» (евр. saris), вероятно, усвояется Потифару не в прямом смысле (он имел жену, XXXIX:7), а в общем: придворный. sar hattabachim — «начальник палачей», т. е. может быть телохранителей царя. LXX: начальник поваров, άρχιμάγειρος; Vulg.: «magister militum».

Глава 38.

1. Иуда и его сыновья.

1. В то время Иуда отошел от братьев своих и поселился близ одного Одолламитянина, которому имя: Хира,2. И увидел там Иуда дочь одного Хананеянина, которому имя: Шуа; и взял ее и вошел к ней.

Эпизод из жизни Иуды, рассказ о котором в 38 гл. прерывает повествование об Иосифе, стоит с этим повествованием не только во временной связи («в то время», ст. 1), но и во внутренне-логической: потомство чистого целомудренного Иосифа, в лице сильного колена Ефремова, впоследствии стало главою северного (Израильского) царства; потомство Иуды образовало главную массу царства южного (Иудейского) и, в конце времен, дало из среды своей Мессию, не возгнушавшегося родиться от племени Иуды-кровомесника; по Мидрашу, прежде чем рожден был поработитель (фараон), рожден был уже последний освободитель (Мессия из колена Иудина).

По иудейским толковникам, Иуда отошел от братьев вследствие продажи Иосифа, мучаясь совестью за поданный, хотя и благонамеренный, совет. В отношении времени, когда произошло все рассказываемое в гл. 38, Абен-Эзра, Розенмюллер и др. полагали, что не все эти происшествия имели место после продажи Иосифа — в 23-летний срок от этого события до переселения Иакова в Египет, так как за этот период едва ли мог Иуда иметь 3-х сыновей от первой жены, «много времени» быть вдовцом (ст. 12), затем родить Фареса и Зару, наконец от первого иметь внуков: Эсрома и Хамула (XLVI:12). Иуда из Хеврона — последнего местопребывания Иакова — и поселяется в местности (на запад от Хеврона) Одоллам, в долине Сафала (впоследствии около возникшего здесь города была пещера, давшая приют Давиду, 1 Цар XXII:1 [928]; ср. Нав XV:35 [929]; 2 Пар XI:7 [930]). Одолламитянин Хира здесь сделался другом Иуды (ср. ст. 12). Здесь же Иуда женился на дочери одного хананеянина — Шуа. Евреи, по почину Таргума Онкелоса, понимают слово kenaani (ст. 2) в нарицательном смысле: купца (как в Притч XXXI:24 [931]), но в явном противоречии с контекстом, из тенденции отклонить смущавшее их (ввиду XXVIII:1) событие брака патриарха их с хананеянкой. Шуа — имя отца жены Иуды, а не ее самой (как понято у LХХ-ти, в сирск., слав.), как показывает суффикс мужского рода при слове schem (имя).

3. Она зачала и родила сына; и он нарек ему имя: Ир.4. И зачала опять, и родила сына, и нарекла ему имя: Онан.5. И еще родила сына (третьего) и нарекла ему имя: Шела. Иуда был в Хезиве, когда она родила его.

Брак Иуды с хананеянкой, по-видимому, не был счастлив: в семью Иуды проникли издавна отличавшие хананеев противоестественные пороки, которые, по суду Божию, явились причиной ранней смерти первых двух сыновей Иуды: Ира (с евр. — «страх») и Онана (с евр. — «сила»). При упоминании о рождении 3-го сына Шелы названо место, где родился он, — Кезиб, Хезив (может быть = Ахзив), город около Одоллама (Нав XV:44 [932]; Мих I:14 [933]); от этого только сына было потомство. vulg. имя kezib передает описательно: «parere ultra cessavit».

6. Фамарь и ее два сына.

6. И взял Иуда жену Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь.7. Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь.8. И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему.9. Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал (семя) на землю, чтобы не дать семени брату своему.10. Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его.

Иуда женит первенца своего Ира (по-видимому, в раннем возрасте) на Фамари («пальма»: происхождение Фамари не указанно, — может быть, из филистимлян), но ранняя бездетная смерть его, может быть, и внезапная, была свидетельством неугодности его Богу (ср. Притч X:27 [934]).