Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Сталинградская битва вступила в новую фазу. Получив подкрепление, русские, как предсказывал Гальдер, начали наступление на открытый немецкий фланг. После сильной артиллерийской подготовки, введя в бой большое количество танков, советские войска стали продвигаться на юг. Первый удар, нанесенный по 3-й румынской армии, уничтожил ее. 48-й танковый корпус, в который входили одна немецкая и одна румынская дивизия, оснащенный устаревшей, захваченной у французов техникой, не смог оказать должного сопротивления противнику. Гитлер грозился расстрелять командующего армией, уволил его из вооруженных сил, но это не спасло ситуацию. Вскоре весь Донской фронт лежал в руинах; 6-я армия Паулюса (триста двадцать тысяч человек) попалась в ловушку между Волгой и Доном.

Первым порывом Гитлера было забрать 4-ю танковую армию, входившую в группу армий «А», с Кавказа и направить ее на освобождение армии Паулюса, но группа «А» сама находилась в крайне стесненных обстоятельствах. Фон Вейхс, командующий группой армий «Б», и Цейтцлер считали, что 6-я армия должна выбираться из «котла» и пробиваться к немецкой линии фронта, в случае необходимости – оставив тяжелую технику.

Пока армия Паулюса боролась за жизнь в жутких погодных условиях, не менее жестокие бои велись в ставке Гитлера. Генеральный штаб, понимая, что вместе со всеми понесет ответственность за дальнейшее развитие событий, пытался отстоять законное право влиять на принятие решений. Цейтцлер открыто сказал Гитлеру, что это преступление – бросать 6-ю армию в Сталинграде. В ночь на 24 ноября, решив, что ему удалось убедить Гитлера отдать приказ Паулюсу отводить армию, Цейтцлер проинформировал об этом Вейхса. Утром 24 ноября Вейхс принял решение отдать необходимые приказы. Неожиданно поступила директива, строго запрещающая предпринимать какие-либо действия в отношении 6-й армии.

Гитлеру даже не приходило в голову, что 6-я армия может выйти из боя. По его мнению, Паулюс обязан был удерживать свои позиции в Сталинграде; он него зависела судьба Донского и Кавказского фронтов. Авиация понесла серьезные потери, в не меньшей степени пострадал авторитет Геринга, а потому он решил воспользоваться случаем выдвинуться на передний план. Геринг гарантировал, что организует снабжение окруженных войск, обеспечив армию Паулюса всем необходимым. Аргументы Геринга были весомее предложений Цейтцлера. Таким образом, Генеральный штаб проиграл сражение на внутреннем фронте.

Зимой было уволено еще несколько «неудобных» генералов, и в их числе командующие 2-й и 17-й армиями и командующий танковым корпусом фон Витершайм. От попыток помочь Паулюсу с воздуха пришлось отказаться. Боеприпасы, горючее и хлеб в 6-й армии были на исходе. Дело явно шло к концу.

Гитлер решил поручить задачу восстановления Донского фронта и освобождения Паулюса лучшему стратегу Восточного фронта Манштейну. Была сформирована группа армий «Дон» под командованием Манштейна, в которую входили 6-я армия, остатки 4-й танковой армии, 3-я и 4-я румынские армии.

Армии Манштейна сражались в пятидесяти километрах от Сталинграда, но танкам Паулюса не хватило горючего, чтобы соединиться с Манштейном. Все усилия оказались тщетны. Потеряв венгерские и итальянские части, группа армий «Дон» была вынуждена отступить. Такой ход событий усилил отчаянное положение группы армий «А», действовавшей на Кавказе. Вскоре Манштейну пришлось поддерживать Клейста, который начал отступать с Кавказа.

VIII

Голод, болезни, нехватка продовольствия истощили силы 6-й армии. У несчастного Паулюса был единственный выход – вопреки приказу Гитлера попытаться вырваться из окружения, то есть совершить шаг, на который его толкали некоторые генералы. Паулюс был первым обер-квартирмейстером штаба и свидетелем бессмысленной борьбы Гальдера за влияние. Кроме того, Паулюс был типичным представителем старшего поколения офицеров Генерального штаба и, как солдат, должен был подчиняться приказам. Его не интересовала политика, но он не мог не понимать, насколько бессмысленно продолжать держаться за Сталинград, от которого сейчас зависела судьба Генерального штаба и всего немецкого народа.

Из-за одного человека, чрезмерно заботящегося о сохранении собственного престижа, следовало пожертвовать целой армией. Эта бессмысленная жертва подтолкнула к решительным действиям военную оппозицию. Бек предложил следующий план. Паулюс попытается выбраться из окружения, и это станет сигналом для совместных действий всех «мятежных» фельдмаршалов, которые должны потребовать отставки Гитлера. Бек исходил из того, что все фельдмаршалы придерживаются одного мнения. Но, как выяснилось, он глубоко заблуждался. Хотя эти фельдмаршалы и были членами Генерального штаба, понятие «единства взглядов» уже давно отошло в прошлое. Ни Роммель, ни Рундштедт, ни Манштейн не были готовы предпринимать решительные действия. В особенности Манштейн, который не мог думать ни о чем, кроме как о боях на Южном фронте. Перед его мысленным взором вставала страшная картина, как наводнение, хлынувшее с востока, сметает немецкую плотину и заливает Центральную Европу. В такой ситуации, как считал Манштейн, «коней на переправе не меняют». Старый прусский аристократ Рундштедт, противник нацистского режима, считал, что положение можно спасти, если предоставить Генеральному штабу свободу действий.

В самом Генеральном штабе самым пылким сторонником «выступления фельдмаршалов» был майор фон Штауффенберг. По роду службы Штауффенберг часто общался с командующими и, пользуясь случаем, старался выяснить их отношение к Гитлеру. Штауффенберг был убежден, что надо принимать срочные меры, пока еще что-то можно сделать. Он считал, что наступил решающий час (возможно, последний) не только для Генерального штаба, но и для армии в целом.

Зондирование почвы закончилось для Штауффенберга жестоким разочарованием. Манштейн объяснил молодому штабисту, что подобные действия не предпринимают без соответствующего приказа сверху; кто-то обязательно должен отдать приказ. Можно предположить, что он так своеобразно пошутил.

Высший генералитет считал, что спасти положение можно с помощью сокращения линии Восточного фронта, отвода немецких армий на позиции, где они смогут вернуть себе инициативу; затем предлагалась стратегия наступательной обороны. Таким образом, со временем, несмотря на большую численность, удастся вымотать врага частыми отвлекающими ударами, экономно используя собственные ресурсы.

Для этих людей Гитлер был непреодолимым препятствием. Он не понимал потенциальных возможностей гибкой обороны. Нет, победа любой ценой; никаких отступлений! Гитлер упрямо считал, что любое отступление – это поражение. Он ни во что не ставил человеческую жизнь. Утверждал, что долг солдата умереть, но не сойти с захваченной территории.

Цейтцлер не видел другого пути спасти положение на Восточном фронте, как провести полную реорганизацию командной структуры. Он запланировал целый ряд серьезных изменений. Командующий Восточным фронтом должен иметь полную самостоятельность. Кейтеля следовало заменить более влиятельной личностью. Штаб сухопутных войск и штаб ОКВ предлагалось объединить в единый Генеральный штаб вермахта. СС должны подчиняться этому штабу. Руководство военной промышленностью будет осуществлять генерал-квартирмейстер. Одним словом, Цейтцлер стремился к полной перестройке штаба фюрера. В этом случае Гитлер оставался главнокомандующим, но не занимался бы непосредственно ведением войны.

Такая коренная реформа не устраивала не только самого Гитлера и его окружение, но и командующих ВМФ, люфтваффе и СС. Яростными противниками восстановления в любом виде большого Генерального штаба были в первую очередь адмирал Дёниц, преемник Редера, и Гиммлер. Предложение Цейтцлера было встречено в штыки. В результате многие офицеры Генерального штаба пополнили ряды оппозиционеров.

Генерал-лейтенант Хойзингер, начальник оперативного отдела Генерального штаба, который решительно возражал против политики массового уничтожения славян и евреев, стал откровенным врагом Гитлера. Такую же позицию заняли генерал-майор Штифф, глава организационного управления сухопутных войск, генерал Фриц Линде – ман, начальник артиллерийско-технического управления, генерал Вагнер, генерал-квартирмейстер Генерального штаба.

События в Сталинграде даже на Риббентропа произвели гнетущее впечатление, и он принялся уговаривать Гитлера заключить сепаратный мир с Советским Союзом. Но Гитлер, несмотря на то что у Риббентропа были люди, готовые начать переговоры, заявил, что до тех пор, пока не наступит улучшений в боевой обстановке, ни о каких переговорах не может идти речи.

22 января произошло событие, о котором нельзя не упомянуть. В этот день в Берлине в доме графа Йорка фон Вартенбурга состоялась встреча двух основных оппозиционных групп. Одна группа, в которую входили доктор Герделер, профессор Попитц, фон Хассель, открыто поддерживала государственный переворот, другая, кружок Крейсау (имение Мольтке находилось в Крейсау), которую составляли Мольтке, Шуленбург и фон Зольц, придерживалась реформаторских идей. Герделер упорно цеплялся за идею регентства кронпринца или его сына и наследника принца Фердинанда Прусского, после принудительного смещения Гитлера; но монархия, похоже, утратила свое значение для масс, будущее принадлежало умеренным социалистам. На следующий день после этой встречи Рузвельт и Черчилль завершили переговоры в Касабланке, сойдясь на «безоговорочной капитуляции стран оси. Это решение нанесло смертельный удар по всем надеждам, которые, вероятно, лелеяло «теневое правительство» и оппозиционеры Генерального штаба. С кем должны союзные правительства вести переговоры? Геббельсовская пропаганда тут же объявила: Гитлер это и есть Германия, и судьба Гитлера – эта судьба немецкого народа.