Шатер отверженных - Марина Леонидовна Ясинская

ловким движением вложила саблю в ножны. – Тебе тут тоже не место, юноша. Ты не один из нас.

Фаерщик переменился в лице и отшатнулся. Кристина знала почему: из-за упоминания про инквизиторов. Но откуда Ронда могла знать про них всех то, что они или сами о себе до сих пор не знали, или, как в случае с Фьором, выяснили совсем недавно?

– Ну? – Ронда обвела собравшихся горящим взглядом. – Есть еще желающие поспорить?

Никто не решился ничего сказать. Вероятно, опасались получить еще одну порцию шокирующей правды, которую куда удобнее было не знать.

Кристина тоже молчала, лихорадочно обдумывая следующий шаг. То, что она лично не собирается никуда идти, она знала четко. И Апи не отпустит. Не силой же Ронда их потащит, в самом-то деле? А раз так, то никаких других способов заставить их присоединиться к «Обскуриону» у нее нет! Придется ей вернуться к Джордану с пустыми руками.

Хотя – кто знает? – может, Ронда и впрямь готова применить силу. Где-то рядом должен быть «Обскурион», не одна же она к ним явилась. Сейчас из черных автобусов высыпят акробаты и гимнасты, банально скрутят их и уволокут к себе.

Кристина поднялась на цыпочки и вытянула шею, стараясь посмотреть поверх голов толпы и увидеть, где встал черный автокараван.

– Я так и думала, – удовлетворенно кивнула Ронда. – Что ж, Апи, Крис, – прошу! – приглашающе взмахнула она рукой.

– Нет, спасибо, – процедила Кристина, обнимая одной рукой «обезьяныша». – Очень любезное приглашение, – с сарказмом добавила она, – но мы отказываемся.

По лицу Ронды зазмеилась улыбка.

– Ты правда веришь, что у тебя есть выбор? – спросила она так ласково и снисходительно, словно говорила с несмышленым ребенком, и от тревоги сердце Кристины сжалось, а потом испуганно забилось. Она чего-то не знала! Чего-то очень важного! Она думала, что решила уравнение, но в нем оказались неизвестные ей элементы, а значит, ее решение было неправильным.

Ронда снова выхватила из ножен саблю и сделала несколько стремительных движений. Изогнутый клинок словно нарисовал в воздухе сложный узор, и Кристина почувствовала, как обнимавшие ее за талию руки Апи разжались.

– Нас не видят, нас не слышат, – затянул мальчишка. – Мы не живы, мы не дышим… – продолжил он – и пошел к Ронде.

– Апи, нет! Подожди! – Кристина рванула за «обезьянышем», но словно налетела на невидимую преграду, не пускавшую ее дальше.

Ронда протянула мальчишке руку, и тот послушно вложил в нее свою ладошку. Потом обернулся к Кристине.

– На арене, под шатром… Все уйдут, и мы умрем, – закончил он, глядя на Кристину, но глаза у него были пустые.

Держа Апи за руку, Ронда пошла прочь из освещенного круга, и толпа сама собой послушно расступалась перед ней.

Кристина снова атаковала невидимую преграду, но та не поддавалась, и ей осталось только беспомощно смотреть за тем, как уводят Апи. Но почему никто из циркачей не пытается вмешаться? Почему все стоят на месте и молчат? Неужели эта хищница из «Обскуриона» каким-то образом взяла их всех под контроль?

– Ты идешь, Крис? – бросила Ронда через плечо.

Кристина стиснула кулаки. Нет! Никуда она не пойдет! Пусть даже Ронда сумела загипнотизировать всех остальных в «Колизионе», с ней этот номер не пройдет! Ее она не заставит!

И тут Кристина с ужасом почувствовала, что ее ноги словно начали жить самостоятельной жизнью – вот они сделали один шаг, и еще один, и еще.

«Нет!» – воскликнула про себя Кристина, изо всех сил стараясь сопротивляться чужой воле. Знать бы еще, как это делать… Она – потомок колдуньи, черт побери! И не простой! Она – потомок колдуньи, которая когда-то стала причиной катастрофы, открывшей фамильярам дверь в этот мир. Да, вряд ли это можно записать ей в плюс, но тот факт, что ее много-раз-прапрабабушка-колдунья вообще сумела вызвать такое масштабное событие, говорит о ее силе. А это значит, что те крохи сил, которые дошли до Кристины через поколения, должны быть мощнее, чем у других, не так ли? Наконец, она – директор «Колизиона», открывшего ей этой ночью все свои тайны! И у нее есть амулет-основатель! Неужели всего этого не хватит, чтобы противостоять Ронде?

Кристина сунула руку в карман, нащупала круглый медальон, крепко стиснула его и вызвала в памяти образ колдуньи, который являлся ей в видениях. Тут же перед глазами появилось лицо, так похожее на ее собственное, и – огонь костра. След ожога на руке стремительно нагрелся. Или же это нагрелся медальон и сейчас буквально обжигал кожу. А возможно, Кристина чувствовала жар того костра. Но сейчас это было неважно, потому что вместе с болью Кристина почувствовала силу. И эта сила позволила ей вернуть контроль над собой – девушка наконец-то остановилась.

Хотя Ронда и не оглядывалась, она почуяла перемену. Замерла, обернулась. Бросила на Кристину оценивающий взгляд. Недовольно качнула головой, а потом негромко позвала:

– Джордан!

Кристина напряглась, приготовившись к встрече с директором «Обскуриона». Она посмотрит прямо в его витражные очки и скажет ему, чтобы он проваливал, «Колизион» ничего им не должен!

Однако сколько Кристина не всматривалась в толпу, ожидая, когда та расступится и пропустит Джордана, директор «Обскуриона» не появлялся. Впрочем, девушка догадывалась, что так просто все закончиться не может, и потому продолжала стискивать в руке медальон – так, словно это был ее спасательный круг, ее главная защита от чужой воли.

В центре освещенной фарами машин арены появился дымок. Сначала он змеился над землей, а потом стал подниматься все выше и выше, пока не заволок все вокруг. В этом зыбком колыхании перед Кристиной появилась призрачная фигура в круглых очках и котелке на голове и чуть склонила голову. В мозаичных кусочках его круглых очков отражались десятки маленьких Кристин.

Девушка почувствовала, как ее ноги снова зажили собственной жизнью и захотели понести ее вперед, но она всеми мыслями и всеми внутренними силами уцепилась за медальон в руке и с радостью приветствовала обжигающий жар в ладони с круглой меткой. Она не сомневалась, что именно благодаря этому по-прежнему остается на месте и сопротивляется влиянию директора «Обскуриона».

С чувством глубокого удовлетворения и облегчения Кристина наблюдала за тем, как дым, заволокший импровизированную арену, начал рассеиваться, а призрачная фигура Джордана становилась все более и более прозрачной.

«Вот так! Знай наших!» – воскликнула она про себя.

Зыбкий Джордан, уже практически растворившийся в воздухе, поднял руку и, прежде чем Кристина догадалась, что он собирается делать, и как-то защитилась от этого, снял мозаичные очки.

Мир вокруг разом исчез, а Кристина полностью потеряла контроль над своим телом. И, кажется, над сознанием тоже. Потому что следующее, что она увидела, – это