Рейтинговые книги
Читем онлайн Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 155

Внизу, в холле, они простились с Эузебиозиньо; тот, поминутно поправляя свое похоронное темное пенсне, углубился в газетные новости. Выйдя из отеля, Крафт взял Карлоса под руку и заговорил с ним всерьез; Карлос должен знать: его дед явно и глубоко огорчен тем, что внук так и не появился в Санта-Олавии.

— Старый Афонсо, разумеется, не снисходит до жалоб, но мне известно, что вы заставляете его страдать. И этому нет оправдания: ведь до Санта-Олавии всего несколько часов езды… Вы знаете, как он вас боготворит… Черт возьми! Est modus in rebus[117].

— В самом деле, — пробормотал Карлос. — Мне непременно следовало навестить его… Вы правы, мой друг… Это мой долг. Думаю, что я поеду погостить туда на неделю вместе с Эгой.

— Вот и славно, вы доставите старику огромную радость. И побудьте там подольше…

— Est modus in rebus. Постараюсь провести там хотя бы неделю.

Дом поверенного стоял против Страхового общества. Карлос в ожидании Крафта прогуливался взад и вперед перед витринами магазинов, как вдруг он увидел Мелани, выходившую из дверей Страхового общества в сопровождении грузной матроны в красной шляпке. Карлос, весьма удивленный, пересек улицу и подошел к горничной. Застигнутая врасплох, она залилась краской; и раньше, чем он успел задать ей вопрос, пролепетала, что мадам отпустила ее в Лиссабон и они здесь с приятельницей… Старая коляска, запряженная парой белых лошадей, ждала поблизости. Мелани проворно села в нее, и коляска медленно покатила по направлению к Дворцовой площади.

Карлос проводил ее недоуменным взглядом. Подошедший Крафт, заметив коляску, сказал, что она принадлежит Кривому, извозчику из Оливаеса, имевшему обыкновение наезжать в Лиссабон «поразвлечься».

— Что, ты встретил кого-нибудь из «Берлоги»? — спросил Крафт.

— Да, служанку, — отвечал Карлос, все еще встревоженный странным замешательством Мелани.

Пройдя несколько шагов, Карлос вдруг остановился.

— Послушайте, Крафт! Эузебиозиньо что-нибудь говорил вам обо мне?

Крафт не стал скрывать, что, едва войдя к нему в комнату, Эузебиозиньо принялся, захлебываясь словами, рассказывать о том, что Карлос ведет какую-то таинственную жизнь в Оливаесе…

— Но я велел ему замолчать, — успокоил Крафт Карлоса и добавил, что он по природе своей столь нелюбопытен, что даже не осилил «Римскую историю». — Однако ничто не должно помешать вам отправиться в Санта-Олавию.

Той же ночью Карлос сказал Марии, что не может более откладывать визит к деду. Мария поддержала его намерение, раскаиваясь, что так долго удерживала Карлоса вдали от людей, которые его тоже любят и ждут.

— Но скажи мне, дорогой, ты ведь скоро вернешься?

— Я пробуду там два-три дня, не больше. И лишь для того, чтобы повидать деда. Мне нечего там делать, кроме как смертельно тосковать по тебе…

Тут Мария, обняв его за шею, тихо и робко созналась, что у нее есть одно заветное желание… Увидеть «Букетик»! Ей так хочется пройтись по комнатам, осмотреть сад и все уголки, где он думал о ней и отчаивался, полагая свое счастье недостижимым…

— Ты хочешь показать мне его? Но ведь это можно лишь в отсутствие твоего деда. Хочешь?

— Замечательно! Есть лишь опасность, что я не пожелаю выпустить тебя оттуда и ты станешь добычей в моем логове.

— Боже сохрани!

Они условились, что Мария приедет в «Букетик» к обеду в день отъезда Карлоса в Санта-Олавию. Затем она отвезет его в наемном экипаже в Санта-Аполонию и возвратится в Оливаес.

День отъезда был назначен на субботу. Карлос приехал в «Букетик» из Оливаеса рано утром: его сердце замирало от сладостного предвкушения этой первой встречи в «Букетике»; вскоре он услыхал шум подъехавшего экипажа, и темное платье Марии прошуршало по ступенькам лестницы, среди обитых вишневым бархатом стен. Поцелуй, которым они обменялись в прихожей, пылкостью напомнил им их первый поцелуй.

Мария сняла шляпку и, бросив ее на туалет, поправила волосы. Карлос продолжал ее целовать, обняв за талию; они улыбались своему отражению в зеркале, упоенные блеском собственной молодости. Затем с нетерпеливым любопытством Мария осмотрела комнаты Карлоса вплоть до ванной; любая мелочь приковывала ее внимание: она читала заглавия книг, вдыхала аромат флаконов, любовалась шелковым покрывалом на постели… На комоде Людовика XV она увидела серебряный поднос, где в беспорядке лежали фотографии женщин — Карлос забыл их прибрать: гусарской полковницы в амазонке, декольтированной мадам Ругель и других. Мария с грустной улыбкой перебирала эту груду напоминаний о былом… Карлос, смеясь, умолял ее не разглядывать «эти заблуждения его сердца».

— Почему? — спросила Мария серьезно. Ведь ей отлично известно, что он не спустился к ней с облаков чистым серафимом. У мужчин всегда найдутся подобные свидетельства их прошлого. Все равно она не сомневается, что ни одну из этих женщин он не любил так, как ее.

— Кощунственно именовать любовью мимолетные увлечения, — прошептал Карлос. — Они подобны отелям, где пришлось случайно провести ночь…

Мария между тем внимательно разглядывала фотографию гусарской полковницы. Очень хороша! Кто она? Француженка?

— Нет, она из Вены. Ее супруг поставлял мне лошадей. Они живут в деревне…

— Ах, она венка… Говорят, что венки обладают особым, только им присущим шармом!

Карлос взял у нее из рук фотографию. К чему этот разговор о других женщинах? Во всем необъятном мире существует единственная женщина, и она здесь, с ним, в его объятиях.

Они обошли весь «Букетик» и даже террасу. Более всего ее привел в восторг кабинет Афонсо, обитый красным штофом наподобие приемной прелата, его строгая обстановка, в которой все дышало мудрым покоем.

— Не знаю отчего, — прошептала Мария, обводя медленным взором тяжелые книжные шкафы и распятие, — не знаю отчего, но я боюсь твоего деда!

Карлос рассмеялся. Что за глупый страх! Дедушка, когда узнает ее, сделается ее первым поклонником. Он поистине святой! И очаровательный старик!

— Он кого-нибудь любил?

— Не знаю, должно быть… Но, думаю, дед всегда был пуританином.

Они спустились в сад, который тоже пленил Марию: такой милый и непритязательный со своим лениво журчащим каскадиком. Они присели ненадолго под старым кедром у грубого каменного стола, где были выбиты уже полустершиеся буквы и цифры; пение птиц в ветвях старого кедра заворожило Марию — никогда она, по ее словам, не слышала пения столь сладостного; она сорвала ветку, ей хотелось сохранить ее как реликвию.

Не надевая шляп, они дошли до конюшен; конюший, сдернув фуражку, с удивлением воззрился на прекрасную белокурую сеньору, никогда до сей поры не посещавшую «Букетика». Мария погладила лошадей, в особенности нежно и долго она ласкала Бездельницу, которая столько раз привозила Карлоса на улицу Святого Франциска. Ее интерес к лошадям Карлос тоже отнес к несравненным достоинствам идеальной жены.

Затем они вернулись отдельным ходом по лестнице, которая, по мнению Марии, казалась «таинственной» из-за плотного вишневого бархата; эта обивка делала ее похожей на шкатулку; к тому же бархатом заглушался шелест шелкового платья. Карлос тут же поклялся, что никогда никакое другое женское платье не коснется этих ступеней, разве только Эга появится вдруг переодетым в платье торговки рыбой.

Карлос оставил Марию на минуту, чтобы дать распоряжения Батисте; но, когда он вернулся, она сидела на краешке софы такая бледная и печальная, что он, схватив ее руки, воскликнул в тревоге:

— Что с тобой, любимая? Ты больна?

Она подняла на него полные слез глаза:

— Я подумала, что ты должен оставить ради меня этот прекрасный дом, покойную, удобную жизнь, друзей… Меня мучает совесть!

Карлос опустился возле нее на колени, смеясь над ее чувствительностью, называл ее дурочкой и осушал поцелуями катившиеся по ее щекам слезы… Неужели она не стоит этого жалкого каскадика в саду и нескольких потертых ковров?

— Я огорчен лишь тем, что жертвую ради тебя столь малым, моя дорогая Мария, тогда как ты жертвуешь для меня всем!

Она лишь пожала плечами.

— Я?

И, проведя рукой по его волосам, Мария нежно прижала Карлоса к груди; потом проникновенно произнесла, словно желая утишить тревоги и сомнения собственного сердца:

— В самом деле, ничто в мире не стоит нашей любви! Ничто! Если она истинна и глубока, все остальное — ничтожно и не может иметь значения…

Ее слова были заглушены поцелуями возлюбленного, который, держа ее в объятиях, увлекал к постели, где он столько часов провел в мечтах о ней — неприкасаемой богине.

В пять часов они вспомнили об обеде. Стол был накрыт в маленькой зале, которую Карлос все собирался отделать жемчужным и золотистым атласом. Но пока зала сохранила темно-зеленые обои; а недавно Карлос повесил в ней портрет своего отца: написанный явно без вдохновения, он изображал бледного большеглазого юношу в замшевых перчатках и с хлыстом в руке.

1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 155
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош бесплатно.
Похожие на Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош книги

Оставить комментарий