Сопротивляйся, меня заводит! - Айрин Лакс

джем и мед, – ухмыльнулся он. – Доброе утро!

– И омлет с зеленью? – спросила я, увидев красивую лепешку, свернутую рулетом.

– Он самый. Будешь завтракать?

– Наверное. Я не голодна. Можно оденусь?

– Оденься, – ухмыльнулся Якуб, подав мне большую белую футболку.

Я встала с кровати и внезапно ахнула, заметив на себе предмет нижнего белья, которого не было раньше. Я разглядывала нижнюю часть своего тела, улыбалась так, что щеки были готовы треснуть и не могла поверить глазам:

– Это же… Это же… – от радости я даже забыла все слова.

– Трусики с пчелкой, – закончил за меня Якуб.

– Боже! Они точь-в-точь такие же!

Я вскочила с кровати и немного пошатнулась на месте, едва удержавшись на ногах. На миг в глазах потемнело. Меня словили большие, сильные руки Якуба.

– Осторожнее, Пчелка!

Он подвел меня к зеркалу и позволил покрутиться рядом – и с одной стороны, и с другой, разглядывая трусики!

– Уверен, они станут счастливыми, – заметил Якуб, поцеловав меня в плечо. – Теперь давай завтракать, я жуть какой голодный!

– Давай, – согласилась я.

Но по правде говоря, я не испытывала сильное чувство голода, а откусив кусочек яичного омлета, и вовсе испытала странное чувство, с трудом удержав съеденное внутри. Я принялась запивать соком, дыша через раз.

– В чем дело? – насторожился Якуб. – Тебе невкусно? Может быть, соли маловато? Я много соли не ем, но если хочешь досолить, то пожалуйста…

– Нет-нет, нормально все на соль.

– Тогда съешь немного, раздели со мной завтрак.

Якуб подцепил вилкой самый красивый кусочек и поднес его к моему рту, а я с трудом сдержала позыв тошноты.

– Наверное, я не голодна еще, – отозвалась, будучи смущенной.

Якуб отложил вилку в сторону, отодвинул поднос с едой как можно дальше и внимательно посмотрел на меня.

– Ты похудела, Мия. Еще вчера ты мне сказала, что у тебя пропал аппетит. Как давно у тебя нет аппетита? – поинтересовался он.

– Не так давно. Неделю, может быть, чуть больше.

– По утрам?

– Да, чаще всего, утром совсем нет желания есть. А что?

– Тошнит? – задал еще один вопрос Якуб.

– У тебя вкусный завтрак, я просто не голодна, – заверила его поспешно.

– Ты не ответила на мой вопрос. Тошнит тебя по утрам?

– Немного.

– Примерно столько же, сколько нет аппетита?

Уф, какой допрос! На что это Якуб намекал?!

Я кивнула в ответ на его вопрос. Якуб внезапно заулыбался и потер ладони:

– Официально признаю, что твои трусики точно счастливые! – заявил он и повалил меня на кровать, целуя. – От поцелуев тебя не тошнит, надеюсь? – заурчал довольно, целуя меня всюду, даже за ушком. – Повтори еще раз! – попросил.

– О чем?

– Об утренней тошноте! – попросил Якуб, просияв улыбкой. – Это кое-что означает, ну!

– Не понимаю…

Якуб рассмеялся, прижал меня к кровати и спустился, подцепил зубами резинку трусиков, стянул их вниз по моим ногам и начал целовать животик, спускаясь поцелуями ниже. Я с готовностью развела ножки в стороны и содрогнулась от удовольствия, когда полные губы Якуба накрыли мой клитор, мягко и ритмично всасывая, теребя, даря наслаждение.

– Ох, Якуб! – простонала я.

Его язык передвинулся ниже, начал порхать по влажным складочкам, подбираясь к самой сердцевине моей женственности. Он замер ненадолго, подул на разгоряченный вход и медленно начал ласкать его языком, доводя меня до исступления. Окончательно расслабившись, я забросила ноги на плечи Якубу и наслаждалась видом его темноволосой макушки, ритмично двигающейся между моих ног.

Сердце застучало быстрее, горячие импульсы разлетелись по всему телу, проникая в самые отдаленные точки, заряжая волной экстаза.

– Якуб… Ты слишком… Оммм… Я больше не могу!

– Уже хочешь кончить? – спросил он с ухмылкой, облизав губы, которые блестели от моих соков.

– Безумно сильно хочу.

– Кончишь мне на язык?

Не разрывая зрительного контакта, он начал лизать меня медленно и глубоко, но ускорялся с каждой секундой, пока не стал бить бесперебойно в самую чувствительную точку, и меня резко накрыло жаркой волной. Перед глазами потемнело, замелькали искорки. Пальчики на ногах поджались от оргазма. Якуб приподнялся немного, снова начал целовать мой животик, уделяя ему много времени.

– Ну? – спросил он, пощекотав меня бородкой. – Дошло до тебя, наконец?

– Я хочу тебя!

– Несомненно, а еще?

– Еще… Еще…

Мои мысли были слишком ослепительные и ленивые, как река, блестевшая от лучей яркого солнца.

– Мы беременны, наивная Пчелка! – заключил Якуб и отвесил звонкий поцелуй мне в живот.

– Что?!

– То!

Он приподнялся, удерживая вес своего тела на локтях, вклинился между моих бедер и толкнулся большой, потяжелевшей головкой в нежные складочки, раздвигая их напористо.

Сильный, глубокий толчок. Я взвилась под ним. Якуб просунул руки под мое тело, заключил в объятия, и начал трахать меня на безумной скорости, каждым движением вколачивая в меня свои признания в любви.

– Родишь мне кучу детишек! – прорычал он, двигаясь, как безумный.

Я даже стонать не могла, покрикивала громко и звонко, чувствуя, как тело колотит в приступе яркого удовольствия.

– Якуб!

– Кончай… Кончай, Пчелка! Люблю тебя… – успел выдать он перед тем, как разрядиться в меня мощной, горячей струей семени, а потом не дал опомниться, начал целовать, приговаривая. – Беременяша… Сожру тебя за такие новости!

– Якуб! Постой… С чего вдруг такая уверенность?

– Все признаки на лицо, ты беременна от меня. Я не всегда с тобой предохранялся, прерывался, конечно, но несколько раз обстреливал