Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

В это тихое тёплое утро под августовским солнцем, которое нехотя, словно в полсилы, всё никак не решалось завершить борьбу с туманной дымкой, пеленающей землю от травы до лесных верхушек, Алексей окончательно осознал, что отныне он не вполне принадлежит себе. А может быть - и не принадлежит вовсе.

…В районе полудня разлучённые искатели сокровищ наконец нашли друг друга - до этого успев не один раз разминуться на дорожках между несколькими измайловскими прудами. Мария выглядела смертельно уставшей, а Борис - перепуганным до смерти.

— Как я рада, что с тобой всё в порядке!— сразу же выпалила Мария, целуя Алексея.— Где ты пропадал, почему не предупредил?

— Я же оставлял записку в Коньково!

— Мы туда не заезжали,— мрачно ответил Борис. И чуть помолчав, добавил: “Наверное, и правильно, что не заезжали. За тобой постоянно следят!”

— Я знаю,— сказал Алексей, усмехнувшись.— Вчера даже вертолёт прилетал. Интересно - кому это я так нужен?

Борис быстрым шёпотом сообщил, что разговаривал с некоторыми из своих знакомых, “связанными с Лубянкой”, однако те в голос подтвердили, что не имеют к происходящему никакого отношения.

Алексей рассмеялся и ответил, что можно было даже не спрашивать - в подобных вещах не принято признаваться, да и проводятся они обычно не “сообща”, а узкими спецгруппами, в которых полной картиной не владеет никто.

Однако Борис стоял на своём:

— Я же про другое с ними говорил! О том, что методы работы - не совсем лубянские. Я сам не знаю, в чём заключаются “лубянские”, однако меня заверили, что если бы это были люди оттуда, то они работали бы по-другому.

— Дай-то Бог!— пожелала Мария.— Но кто тогда может за всем этим кошмаром стоять?

— Да кто угодно!— буркнул Борис, снова помрачнев.— Какая-нибудь особая новомодная спецслужба, о существовании которой мы даже можем не догадываться. Или - служба безопасности крупного банка. Или даже частная военная компания - сегодня такие на пике моды. А может быть и так, что решение о “разработке” принял некий закрытый междусобойчик олигархов и коррумпированных силовиков. И тогда последние, нарисовав фиктивно-оперативные дела, для выполнения этой проплаченной жуликами задачи понемногу и втихую пользуются ресурсами своих ведомств. Почему бы и нет?

— Да, но тогда, в последнем случае, за розысками могут стоять и иностранцы,— заметил Алексей.

— Могут! Только что с того? Наши, не наши - одинаково тошно! Факт в том, что теперь мы все в опасности! А ты, Алексей,- в опасности смертельной!

— …Просто хочу утешить себя надеждой, что моя страна здесь ни при чём. Хотя понимаю: мысль глупая. Но уж - какая есть!

— Ладно, мысль пусть не глупая, но несвоевременная. Какая разница, кто тебя заказал, если в любой момент могут защёлкнуть браслеты и отправить в застенок! Мы-то с Машкой ещё выпутаемся, нас хрен без шума запрёшь, да и предъявить нам нечего, а вот с тобой всё может обернуться гораздо хуже. Ты ведь не просто вне закона, но и вне времени. И если для нас ты есть, и есть без всяких вопросов, то для них - тебя не существует, ибо из сорок второго года не возвращаются! И даже если ты чудом кого-то из своих палачей в том убедишь - они всё равно пальцем о палец не ударят, чтобы тебе помочь, иначе сразу же прослывут психами. Поэтому будешь сидеть вечно, как граф Монтекристо.

— Борь, ну не надо же так!— взмолилась Мария.

— А что - не надо? Я же правду говорю! Всё так и будет, если мы станем продолжать “бла-бла”… Надо Алексея спасать, и спасать немедленно. Поэтому, Лёш, слушай, у меня конкретный план. Сейчас мы гуляем по парку, чтобы убедиться, что за нами не следят, потом тебя переодеваем, маскируем - не знаю как, но что-нибудь придумаем, - далее берём тачку и едем на дачу к Гутману в Загорянку. Навезём туда книг, пива, навезём всего, что надо на месяц или два, и ты там спокойно живёшь, как Ленин в Разливе. За это время я делаю тебе иностранный паспорт на совершенно другое имя. Мне обещали черногорский с открытой российской визой. Мы нарисуем в нём штамп на выезд из России, но по базам твой выезд не пройдёт - поэтому переправим тебя на Украину в обход погранконтроля, там в Луганске есть один малый, с ним договорятся, он тебе проставит подлинные украинские штампы, с которыми ты спокойно улетишь в Югославию. Мы тебя там встретим, сразу отвезём к Соловьёву - он недавно завёл в Черногории домик у моря, я с ним уже договорился. Обустроимся - и сразу займёмся твоей окончательной легализацией. Денег, как известно, у нас немерено, и времени будет вагон. Приобретём понемногу жильё, купим вид на жительство - можно в Швейцарии, а можно и поближе - в Прибалтике, скажем, если ностальгия начнёт мучить,- и всё! Ты сможешь нормально жить и делать добрые дела.

— А как же ты?— обратился Алексей к Марии.

— Всё будет хорошо, Лёш. Смотри - Штурман договорился, что осенью мне дадут пробную партию в Ла Скала. С европейским видом на жительство ты сможешь прилететь ко мне в любой город Европы. Будем жить с тобой вместе в Милане, а захотим - бросим всё и уедем, куда глаза глядят! Давай в Париж, ты же так мечтал там побывать! Или на острова. Или совершим кругосветное путешествие… Лёша, Лёша! У нас же всё будет хорошо! Очень хорошо будет, я теперь это твёрдо знаю!

— Ты предлагаешь жить на деньги, которые даже царь не забрал себе, а оставил народу?— вместо ожидаемых слов согласия вдруг спросил Алексей.

— Да нет же! У меня только от одного театра будет содержание под двадцать тысяч евро в месяц, плюс концентры, плюс реклама! На эти деньги и станем жить. А на те миллиарды, что у тебя - гляди: во-первых, тебе надо создать нормальные условия для жизни: купить дом, машину, открыть овердрафт на любые личные расходы и всё такое прочее, потому что ты не просто это заслужил, но ты ещё и хранитель, а труд хранителя должен вознаграждаться! А во-вторых - давай как мы говорили: сделаем фонд, будем через этот наш фонд помогать России, русским детям, музыкантам, учёным, ветеранам, да мало ли что ещё станем хорошего творить - ведь там денег на всех хватит! И совершим великое дело, и завет царя выполним - вернём его богатства стране и народу!

— И Сорос со своим фондом сдохнет от зависти и бессилия!— с довольной интонацией в голосе поспешил завершить мысль сестры Борис.

— Может быть,— ответил Алексей, безучастно рассматривая вылезший из дёрна сосновый корень у себя под ногами.

Затем, словно о чём-то вспомнив, он перевёл взгляд с земли к неподвижно застывшим в прозрачной высоте вершинам деревьев:

— Я совсем забыл вам сказать,— продолжил он спокойно и тихо, отчего-то выговаривая слово “вам” с особым напором,— я забыл вам сказать, что мне удалось выяснить, кому звонил Рейхан. Это пожилая женщина, коренная москвичка, она скончалась во владимирской богадельне ровно неделю назад. Но из письма, которое она оставила, я узнал пароль от второй части, от самого Большого счёта. Так что всё, тайн больше нет. Остаётся только получить содержимое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});