Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

Чир. Всю эту ночь напролет победоносное войско, войско, поддерживаемое божьей помощью, занималось приготовлением оружия и всего необходимого для битвы. [Это продолжалось] с наступления вечера, когда единственный всадник на голубом небосводе, повернув поводья гнедого коня, [покинул] ристалище голубого неба, а шах, [обладающий] полчищем темноты, [многочисленным], как звезды, утвердился на троне владычества, на подушке величия, [достойной] султана, и до того времени, когда восседающий на троне небесном Джамшид-солнце, лицом подобный Минучихру, поднял над головой разукрашенный золотом щит и, вытащив из ножен мести мечи, великолепные, как изумруд, овладел троном голубого неба.

Месневи

Ночью, когда султан голубого небосвода

Выглянул через оконце Шама,

Он надел кольчугу и поднял

Проливающий кровь меч, как Бахрам.

Когда Бахрам придал блеск копью, [уподобив] метеору,

Своему разукрашенному золотом мечу,

[Казалось], фокусник за завесами неба

Показал сто разных серебряных кукол,

Высыпал из этой изумрудной ступы

На поверхность дня черный порошок — вечер.

Они наточили блестящие мечи и копья, подобные алмазу, напильником возмущения и дерзости, скрутили арканы, /243б/ уподобив [их] локонам красавиц, приготовили смертоносные стрелы из белого тополя, стрелы, проливающие кровь, подобно кокетливому взгляду возлюбленной, вызывающему кровопролитие.

Месневи

С мыслями [о нанесении удара] мечом и копьем всю ночь

До [наступления] дня они готовились к битве,

Один для отмщения [врагу] и для битвы

Точил свой меч алмазом мщения,

Другой для сражения скручивал аркан,

[Который своими кольцами] напоминал локоны возлюбленной.

Один натягивал тетиву на лук Кеянидов,

Который во всех уголках вызывает смятение в душе,

Другой точил копье для битвы,

Подобное ресницам красавицы.

Смелые храбрецы, подобные Рустаму,

Герои думали о том, что

Завтра, когда владыка, нападающий на звезды,

Рассеет полчища звезд,

Вступит на поле битвы смелый муж,

Стремительный, как леопард, [вызывая] ужас, как лев.

Чтобы прославить там свое имя, он

Направит поводья на поле брани.

Кому поможет судьба и счастье,

Тот возложит на голову венец предводительства,

У кого упадет с головы окровавленный шлем,

У того опрокинется чаша [жизни], как у влюбленных.

Кто сядет на коня желаний,

Тому на этом поле поможет небо.

Его величество [Абдулла-хан] на протяжении всей ночи созывал втряд за отрядом храбрецов времени, воинов поля брани и вдохновлял [их] на битву. Раскрыв уста, рассыпающие перлы [слов], он изволил сказать: “Завтра день битвы и сражения. Война — горн смелых, из [этого] горна выходит только чистое золото. Храбрецом является тот, кто душой стремится к великим подвигам и настраивает свое сердце на перенесение трудностей, чтобы подняться по ступеням величия и славы”.

Стихи

Храбростью можно завоевать [весь] мир,

А что может сделать тот, кто малодушен?

Тот же, кто проявляет смелость в бою,

Возвеличивается.

Время от времени, обратившись с мольбой к великому устроителю дел — [богу, Абдулла-хан] говорил: “О боже, я не говорю, что престол власти, трон величия подходят мне: владения — это твои владения, возьми их у того, у кого хочешь, вручи тому, кому хочешь”. Конечно, благодаря этим мыслям великий всевышний бог каждый день оказывает ему добро, [посылает] лучи милостей, победоносные знамена, знамена его могущества он поднимает на всех полях битвы рядом с победой и одолением. Есть надежда на великого бога, что своей милостью и великодушием он осенит справедливостью и щедростью головы всех людей /244а/ и всех тварей до [дня] воскресения из мертвых.

Выступление обладателя счастливого сочетания светил [Абдулла-хана] для битвы, с [Баба]-султаном и переправа [его] с победоносным войском через реку Фарак

Месневи

На другой день шах — [солнце], — величественный, как небо,

Сел на пегого, красиво гарцующего коня.

Нападая с востока, шах пролил кровь

[И] истребил полчища звезд.

Небо с ненавистью ударило булавой-луной о землю так,

Что все справа и слева пришло в движение.

От сильного сотрясения гор небо так изнемогло,

Что свалился с горы Лев небесный[484].

Когда раздались звуки трубы, напоминающей трубу в Судный день[485],

Двинулось сто гор войск.

От движения войска, от рева труб

Разорвался голубой небосвод.

От обилия пыли, поднявшейся вверх,

Скрылся Лев, [внизу] показался Бык[486].

Копья не могли подняться в небо,

Оттого что пыль [закрыла] землю и не было пути вверх.

Сначала его величество [Абдулла-хан], могущественный, как Искандер, обратился к победоносным храбрецам, воинам, стремящимся к битве, и соизволил сказать: “Его святейшество пророк, да будут ему самые лучшие приветствия, в пылу битвы на поле брани сказал борцам: „Моя судьба под сенью моего копья”. Эти слова [были сказаны] для того, чтобы вызвать [бодрость духа] при перенесении трудностей в бою, применении оружия, [нанесении удара] мечом и копьем в битве и сражении, [и означали], что, не жертвуя собой, никто не может сражаться с врагом.

Матла'

Если ты будешь беречь сердце, связанное с душой, душу, связанную с телом,

Разве ты заключишь в объятия желанную цель?

Следовательно, если вы хотите, чтобы слава о вашей силе распространилась во всех странах, слух о вашей силе разнесся по всему миру, нужно облачиться в одежду для битвы и надеть шлем для сражения и на поле брани, на ристалище славы, не щадя жизни, жертвуя собой, не выпускать из рук вражды проливающее кровь копье”.

Согласно с этим, храбрые воины, войско, жаждущее мести, многочисленное, как листья на деревьях, как капли дождя, неисчислимое, как полчища звезд, стойкое, непоколебимое, как небесный полюс, оделось [в яркие одежды], напомнив полчище весны. Они сели на ветроногих коней в доспехах, в кольчугах, со шлемами на голове, с большим количеством снаряжения и направились к врагу, как железная гора.

Месневи

Двинулся могущественный хакан

На врага, как тигр Байан[487],

Шах, покровитель веры, [одет] в кольчугу, /244б/

Кольчуга застыла в удивлении [при виде] лица шаха.

Он надел колчан с намерением воевать,

[Отчего] прямой стан его уподобился белому тополю.

Под благоухающими перьями [султана] его лицо излучает свет,

Его лик — свеча, и [она] опаляет мотылька.

Перья на его