Избранник Ада - Николай Норд

– И где все это время был твой фантом?

– Догадайся с одного раза.

– В спичечном коробке?

– Молодец, соображаешь! Но теперь этих волос нет, они сгорели…

– Послушай, Уруссо, но ведь точно такие же волосы я видел в медальоне Софьи. Почему же вы ей не помогли?

– Увы, – Уруссо развел свои лапища, – они были запечатаны Печатью Мендеса, наш фантом не мог вырваться из этого плена. Это были происки Люцифуга, в случае с Софьей он обвел нас вокруг пальца. И это нам послужило хорошим уроком при работе с тобой.

– А если сейчас высвободить шерсть или вырвать…

Я не успел договорить: Уруссо стал деформироваться и как-то таять в пространстве, он успел лишь потрепать меня по голове своей кожаной ладонью и исчез. Я остался один в снежном поле и… проснулся.

Глава XXV Что дальше?

… Открыв глаза, я посмотрел на время. Часы показывали половину десятого утра. Голова, с похмелья, неприятно гудела, во рту ощущался дурной привкус, будто я проглотил пригоршню металлических опилок. Неприятно ощущалась и, непривычная доселе мне, аритмия сердца. Сама комната была наполнена удушливой смесью прокуренного донельзя помещения и загашенных окурков, к которому примешивался уже знакомый мне запах… айсмена Уруссо! И стул, ранее стоявший у стола, почему-то, оказался у кровати. Было такое впечатление, что на нем тот недавно еще сидел и только что ушел. Я положил ладонь на сиденье стула – оно было еще теплым!

Я встал и, первым делом, побежал на кухню, проверить свои предположения до конца. Одна из двух коралек краковской колбасы, лежащих в поддоне для хранения полуфабрикатов, – исчезла. Я тупо перевел взгляд на нижнюю полку холодильника, откуда выпячивались своей задушевностью пара бутылочек «Жигулевского» – мой резерв для похмельной головушки на первое новогоднее утро. Распечатав одну из них, я, с приятной прохладной тяжестью в руке, добрел до софы в большой комнате и плюхнулся на него, посасывая блаженную жидкость и приводя гудящую голову в порядок.

В этот момент самопроизвольно включился телевизор, стоявший напротив меня на белой тумбочке с вышитой салфеткой. Диктор с экрана сказал:

– Здравствуй, Коля!

Я ошалело уставился в экран, пытаясь сообразить: мне ли это было сказано или это совпадение с каким-то фрагментом телепередачи? Видимо, все же, это был фрагмент какой-то передачи, ибо диктор-то и на нормального советского диктора вовсе не был похож. Это был моложавый мужчина в тренировочном спортивном костюме, с вьющимися курчавыми волосами и глубоко запавшими черными глазами. И тут я узнал его по виденной мной вчера фотографии – это был барабашка из КГБ Борис Вершинин. На его чувственных губах поигрывала снисходительная усмешка:

– Узнал, Коля?

– А ты-то здесь какого хрена? – спросил я хладнокровно и тупо, уже совершенно ничему не удивляясь.

– Да так, хочу дать инфу, так сказать, для размышления.

– Ну-ну, валяй, мне тут уже давали до тебя тоже…

– Что ты намерен делать дальше?

– Ничего, ничего не намерен. Я еще ничего не решал, не успел…

– Хорошо, а теперь послушай, что я скажу. Начнем с фактов, – Борис на экране закурил сигаретку, и мне показалось, что запах дыма от неё проник даже в комнату. – Что мы имеем? Мы имеем ключ от портала в Точку Зеро у Софьи, Гвоздь Распятия – у тебя, и Портал Зеро, за которым находятся пределы Срединного Мира, где пребывает Великий Андрогин. А не имеем – вырванные страницы из дневника маркиза де Грандье.

– Что еще за гвоздь? У меня нет никакого гвоздика, – сказал я невпопад, поскольку не мог с ходу осмыслить того, что говорил барабашка.

– Есть, Коля, есть. Лезвием твоего атаме и послужил один из Гвоздей Иисуса, которыми он был распят на Голгофе, – сказал Борис и выдохнул колечки дыма, которые из телевизора поднялись к потолку и там рассеялись.

Равнодушно проследив за движением дымка, я сказал:

– Но как же тогда надпись на кинжале по-английски? Она хоть с виду и старинная, но, понятно, что сделана не две тысячи лет назад, когда и языка-то такого не было и в помине.

– Это верно. Надпись сделана сэром Хэгом всего лишь двести пятьдесят лет назад. Это предок лорда Пеструхина-Хэга, того самого Центуриона Центурии Зеро, который навестил маркиза де Грандье полтора столетия назад в Сибири и похитил у него рубин Великого Андрогина – ключ от портала в Точку Зеро.

– Допустим, и что с того? – ответил я, силясь понять, к чему клонит покойный.

– А то, что ты, сам того не подозревая, оказался в центре такого водоворота, в котором решаются судьбы миров. По сути, ты сейчас – пуп Вселенной! И во многом от тебя зависит, какова она будет в будущем.

– Выходит, я сейчас рангом не меньше, чем сам Генеральный Секретарь ЦК КПСС? – засмеялся я с хорошей долей скепсиса.

– Да куда там твоему ЦК – бери на порядок выше! Это ты только с виду такой молодой и зеленый, как новенький бакс. Но в тебе заложен потенциал Разрушителя или Хранителя Мира, я пока сам точно не знаю.

– Лапша! – с подозрительным недоверием огрызнулся я и хорошо приложился к бутылочке холодного пива.

Вершинин сглотнул слюну и посмотрел на меня глазами страждущего алкаша, которого обнесли рюмкой с сивухой.

– Нет, это – чистая правда, поверь! Я серьезно тебе говорю.

– Ну, хорошо, коли не шутишь, давай с этого места подробнее.

Я встал и сходил в свою комнату за сигаретами и пепельницей, соблазненный ароматом табачного дымка, идущего от Вершинина.

– Я буду краток, – сопроводил мои передвижения взглядом Борис, высунув голову из телевизора. – Итак, для начала разберемся с некоторыми понятиями и артефактами. Например, кто такой Великий Андрогин? Ты знаешь?

– Я что, похож на ходячую энциклопедию? – бросил я мимоходом, возвращаясь назад в большую комнату.

– Это есть Бог Изначальный, который сотворил и Бога и его наперсника Дьявола, выделив их из своей сути! И именно Он олицетворяет все существующие миры! – Барабашка взглянул на меня с таким видом, будто от этого откровения я, как минимум, должен был упасть в обморок.

– Это так в Библии написали? – прикурив сигаретку, спросил я безразлично.

– В Библии! – презрительно, будто разговаривал с конченым дебилом, хмыкнул Борис. – О сути Великого Андрогина даже приближенные Бога и Дьявола не знают, не то что люди, писавшие ту книгу! – запальчиво выкрикнул он.

– А разве не Бог им диктовал писать ее?

– Может и Бог, но диктовал-то именно людям, которых создал по своему образу и подобию. А ведь, согласно другим древним источникам, перволюди были совсем иными, нежели мы – нежели Адам и Лилит. Они были андрогинами. Их по своему образу и подобию и создал Великий Андрогин, правда, сделав их, в отличии от себя, бесполого, двуполыми каждого. Но ведь и потом Бог создал людей тоже отличными от себя и разнополыми…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});