Асы и пропаганда. Мифы подводной войны - Геннадий Дрожжин

Район Крайнего Севера на мурманском и Кандалакшском направлениях прикрывала 14-я армия Ленинградского военного округа (командующий генерал-лейтенант В.А. Фролов).

Северный флот возглавлял контр-адмирал А. Г. Головко. В состав Северного флота входили 15 подводных лодок, 8 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 15 сторожевых кораблей, 116 самолетов.

Немецко-фашистские войска на приморском направлении (после интенсивных налетов авиации по всему фронту) перешли в наступление 29 июня. Но на самом северном фланге фронта продвинулся противник только до реки Западная Лица (45 км от Полярного). По всем другим направлениям фронта гитлеровцы продвинулись от границы лишь на 35 — 75 км и были остановлены. План овладения Кольским полуостровом провалился…

22 июня подводные лодки Северного флота, приведенные в готовность № 1 (с пополненными запасами торпед, снарядов, топлива, воды, продовольствия) начали развертывание на вражеских коммуникациях…

На СФ — боевая тревога

В первый же день начала войны на позиции с задачей искать и топить корабли и транспорты противника вышло 5 подводных лодок, из которых 4 — «щуки» и одна «малютка».

Для пополнения бригады подводных лодок с Балтики по Беломорско-Балтийскому каналу шли еще 3 «катюши». Немцы, хорошо понимая значение канала, начали систематические его бомбардировки по всей трассе, т.ч. лодкам пришлось принять участие в отражении воздушных налетов.

Через два дня после начала войны на позиции вышли еще 3 подводные лодки: одна типа «Д» и две «щуки».

Итого, 8 подводных лодок из 15, имеющихся в боевом составе, одновременно вышло в море на боевые позиции: 55% на боевой службе в море — это очень высокий показатель, характеризующий высокую боевую готовность соединения подводных лодок.

В середине июля усилились бои в районе Западной Лицы. Не считаясь ни с какими потерями, враг рвался к Мурманску и Полярному. Из состава подводников, остающихся на берегу, была сформирована рота для отражения нападения на Полярный.

20 августа Гитлер отдал приказ армии «Норвегия» взять Мурманск любой ценой. Через неделю гитлеровцы очередной раз перешли в мощное наступление, но оно тут же захлебнулось. Практически все обеспечение армии «Норвегия» осуществлялось морем.

Подводные лодки бригады действовали по заранее отработанному плану. На наиболее удаленном западном участке морских сообщений противника (от о. Ваней до о. Ролсвейа) несли патрулирование подводные лодки типа «Д» и «К»; на центральном участке (от мыса Нордкап до порта Варде) — подводные лодки типа «Щ» и «С»; «малютки» занимали позиции в самой ближней зоне — в районе Варангер-фьорда. Кроме того, несли дозорную службу подводные лодки, развернутые в горле Белого моря и у полуострова Рыбачий с задачей не допустить прорыва кораблей противника в Кольский залив и к Архангельску.

Следует сказать, что из-за отсутствия полноценной авиационной разведки (как и у немцев, о чем неоднократно упоминает К. Дениц) действия наших подводных лодок в первый период войны на вражеских коммуникациях особого успеха не принесли. Лодки были развернуты на боевые позиции в районах обычных до войны маршрутов немецких судов, а они с началом военных действий, перенесли все маршруты значительно ближе к берегу, под прикрытие авиации и сил ПЛО ближнего действия. Много недостатков было в вопросах тактики, связанной с необходимостью уходить с позиций боевого патрулирования в специально отведенные районы для зарядки аккумуляторных батарей, тратя на это до суток времени, топливо и электроэнергию. Плохо были отработаны навыки экипажей ПЛ по срочному погружению. Неоправданно было определено требование строгой «экономии» торпед в период отработки боевых задач в предвоенное время (вспомним в связи с этим, как Дёниц еще до войны не допускал введение лодок в боевой состав, если они провели менее 60 учебных торпедных атак). Даже для дачи радио на главный командный пункт с донесением от командира с целью соблюдения скрытности требовалось покинуть район своей позиции.

Все это, естественно, сказалось и на навыках командиров при производстве торпедных атак, и на обнаружении судов. Позиционный метод не позволял вести активный поиск противника, а при отсутствии необходимых гидроакустических приборов в условиях Заполярья в неблагоприятных гидрометеоусловиях это вообще приводило к бесполезному проведению времени в режиме ожидания. Учиться воевать по-настоящему заставила война. Надо сказать, что война научила это делать наших подводников довольно быстро.

Боевой счет подводников-североморцев открыл старший лейтенант Н. Г. Столбов (ПЛ «Щ-402») 14 июля успешной атакой немецкого транспорта водоизмещением 3000 тонн, стоявшего на якоре в гавани Хонингсвен (на самом севере Норвегии). Скрытно проникнув в ночное время на рейд гавани, он произвел 2-торпедный залп. Обе торпеды нашли цель (ЦВМА, ф. 11, д. 6352). В этот же день капитан-лейтенант А. Е. Моисеев («Щ-401») в районе мыса Кибергнес произвел двухторпедный залп с дистанции 8 кабельтовых по одному из 2 тральщиков, вышедших в атаку на ПЛ. Один тральщик пошел ко дну. Второй сбросил на лодку 38 глубинных бомб. В результате бомбежки вышли из строя кормовые горизонтальные рули и командирский перископ. Уклонившись от тральщика в сторону берега, где он не подумал искать лодку, Моисеев оторвался от преследования.

Так начался боевой путь подводников-североморцев, начавших ото дня к дню, от недели к неделе наращивать мощь своих ударов по судам и кораблям противника, нарушая снабжение частей северной группировки немецко-финских войск и срывая стратегические перевозки из норвежских портов в Германию важных стратегических материалов — железной руды и руды цветных металлов.

Атаки на дальних коммуникациях и дерзкие прорывы в базы

С наступлением полярной ночи усилилась интенсивность вражеских перевозок. Существенно повысилась и активность советских подводников. Они начали прорываться в базы противника и топить их транспорты на рейдах и у пирсов этих баз. Повысилась активность действия лодок и в удаленных районах на коммуникациях противника, не только в северо-восточной части побережья Норвегии, но и в западной — самой удаленной.

1. 21 августа подводная лодка «М-172» (капитан-лейтенант И. И. Фисанович), соблюдая строжайшие меры скрытности от постоянно патрулирующих самолетов и противолодочных катеров на подходе к базе, прорвалась в Линнахамари (в заливе Петстамо-Вуоно). С дистанции 7 кабельтовых командир ПЛ произвел залп одной торпедой по крупному транспорту, стоявшему на рейде. Транспорт взорвался и затонул. При выходе из бухты лодка удачно уклонилась от двух сторожевых катеров, идущих встречным курсом. Сторожевые катера до самого вечера сбрасывали глубинные бомбы в бухте, где подводной лодки уже не было.

В первой половине ночи «М-172» с дистанции 4 кабельтовых вышла в атаку на транспорт, идущий в охране сторожевого корабля. Транспорт ушел на дно (ЦВМА, ф. 112, д. 1497).

2. 26 сентября «М-174» (капитан-лейтенант Н. Е. Егоров) прорвалась в Линнахамари и произвела атаку по транспортам, стоящим у пирсов под погрузкой. Лодка находилась на такой близкой дистанции от пирсов, что огонь по ней был открыт не только из орудий и пулеметов, но и винтовок и даже пистолетов. Противолодочные катера обрушили на лодку несколько серий глубинных бомб. От взрывов заклинило вертикальный руль. Очередной взрыв расклинил его. У выхода из залива Петстамо-Вуоно лодка коснулась грунта. Командир принял решение лечь на грунт и выждать, пока вражеские корабли прекратят преследование. Из-за невозможности дышать пришлось использовать патроны регенерации, от которых быстро повысилась и без того высокая температура в отсеках лодки. Подводники начали терять силы. При попытках снятия с грунта без интенсивного использования запаса сжатого воздуха ничего не получилось. В конце концов лодке удалось оторваться от грунта и она малым ходом пошла на выход из залива. В общей сложности под воздействием сил ПЛО «малютке» пришлось держаться без всплытия на поверхность более 20 часов (ЦВМА, ф. 112, д. 1447).

3. Подводная лодка «М-171» под командованием капитан-лейтенанта Старикова В.Г., выйдя из базы 27 сентября 1941 г., 2 октября дерзко прорвалась в гавань Линнахамари и нанесла удар торпедами по 2 находящимся там судам противника. Оба судна быстро ушли на дно. Нырнув с перископной глубины на глубину 18 м, подводная лодка развернулась на 180 градусов и полным ходом пошла на выход из гавани. Немцы, подняв тревогу, успели перегородить выход из гавани противолодочной сетью. Подводная лодка на полном ходу врезалась в эту сеть и застряла в ней. Убедившись, что лодка застряла в сети основательно и попытки вырваться, давая полный ход моторами вперед-назад, ничего не дают, а глубинные бомбы противолодочных кораблей взрываются все ближе (плотность аккумуляторной батареи заканчивалась, от взрыва глубинных бомб начали лопаться лампочки в плафонах и вышли из строя некоторые приборы), командир принимает решение вырваться из сети, создав максимально возможный дифферент на корму. Создав предельный дифферент, рискуя пролить электролит аккумуляторных батарей и врезаться винтами в грунт, командир дает полный ход назад. Лодка вырывается из сетей. Начинается поиск прохода. Попытки пройти влево — вправо, вверх — вниз ничего не дают. Немцы прекратили бомбежку, ожидая всплытия ПЛ в надводное положение в уверенности, что лодка вместе с экипажем будет взята в плен. В лодке все труднее и труднее дышать, воздух пропитан испарениями воды, соляра, масла. Через короткий промежуток времени, не дождавшись всплытия ПЛ, немцы снова начали бомбометание. Плотность электролита упала почти до нуля. Командир принимает решение всплыть в надводное положение. На глазах ошеломленных немцев лодка всплывает, проходит над сетью, а потом снова погружается и, прижимаясь к берегу, отрывается от преследования кораблей ПЛО, ринувшихся за ней в открытую часть моря, считая, что именно туда она должна уходить. Дойдя малым ходом на оставшейся плотности аккумуляторов до района, прикрываемого нашими батареями, лодка всплыла, запустила дизели на зарядку батарей и благополучно вернулась в свою базу. Необходимо только уточнить, что в момент всплытия в надводное положение лод носом у врага командир ПЛ приказал одному из мичманов собрать все гранаты и открыть крышку артпогреба, а инженер-механик должен был в случае неудачи маневра и попытки немцев захватить лодку взорвать ее по приказу командира.