Дикий Порт (Райские птицы) - Ольга Онойко

Когда-то из одной земной страны в другую добирались много дней. И вновь недели пути разделяют дома человечества. Прежде — разделяли месяцы; но морально устаревшие заатмосферники почти все списаны с рейсов, даже грузовые перевозки осуществляются на гиперкораблях. Зарастают травой старые космодромы, рассчитанные на приём челноков с орбиты: гипер садится сразу на поверхность планеты, не создавая неудобств и не нанося вреда экологии.

С одной стороны, это значительно усложнило жизнь пиратам: теперь им приходилось охотится вблизи портов назначения, ежесекундно рискуя оказаться в перекрестье прицела гарнизонных солдат. С другой стороны…

О да, не слишком честная сделка.

Откровенно говоря, совсем нечестная.

Но очень выгодная. Особенно в перспективе. Тем более — в складывающейся обстановке.

Местер Ценкович, учёный, душевед и политик, попивает, развалясь в кресле, серебристый коктейль. В памяти его снова и снова, как звенья головоломки, возникают чьи-то поступки, слова, взгляды. Элия Наумович занят раздумьями. Абстрактное мышление у него развито лучше образного, и лишние ассоциации не засоряют алхимического огня мысли. Будь иначе, он, пожалуй, сравнил бы свою логическую паутину с мироощущением корректора, всеми этими огненными нитями, за которые можно потянуть и услышать звон.

Он тоже видит вероятности. Но реализовать нужную умеет с помощью продуманных планомерных действий. Не обращаясь к теневому времени, не выводя песен, не прося сказочную избушку повернуться передом.

…Резко, точно проснувшись, Элия тянется к брошенному на столе браслетнику и включает запись.

Один из репортажей с анкайского саммита. Уже виденный, но не менее от этого интересный.

Местер Люнеманн даёт интервью.

Вид корсара едва не занятнее его слов. Даже не слишком наблюдательный человек прочтёт под спокойствием Начальника Порта бесконечную усталость, но осанка Рихарда по-прежнему царская, тщетно искать во взоре бессилие. Дух его твёрд, и в ровно бьющемся сердце кроется радость.

— Да, — отвечает он на животрепещущий вопрос, — возникли значительные юридические сложности. Не думаю, что это кого-то удивило. Разногласия всякого рода будут улаживаться ещё долго. Теперь это дело юристов, специалистов-межцивилизационников. Я очень рад, что коллеги с Лэтлаэк будут сотрудничать с людьми.

Последнее звучит несколько кисло; опять-таки и не самому сведущему зрителю понятно, почему. С коллег-лаэкно станется усложнить людям задачу забавы ради, но отказаться от сотрудничества доминирующая раса Галактики не смогла.

Ценкович посмеивается и салютует бокалом союзнику в голограмме.

— …почему вы рассматриваете квазициты как стратегическое сырьё? — очень достоверно удивляется Рихард. Слишком умный, или просто ангажированный Землёй писака перед этим излагал свою позицию не меньше минуты, отчаянно частя, чтобы уложиться в регламент. — Я хорошо осведомлён в этом вопросе, я сам давно пользуюсь биопластиковым костюмом…

Решение, принятое на саммите, было бы невозможно без политической поддержки периферии Ареала. Проще говоря, без выступлений местера Кхина, премьер-министра Седьмой Терры. По всей видимости, так называемый Урал лидирует в стремлении…

Тут триумвир беззвучно хохочет. После того, что произошло, ядовитый плевок в их сторону — «так называемый Урал» — положительно смешон. Терра-7 была Уралом ещё до Второй космической.

…итак, контакты Дикого Порта с периферией Ареала более важны, чем с его центром. Как местер Люнеманн относится к тому, что добыча стратегического сырья, квазицитов Третьей Терры, оказалась полностью в руках семитерранских корпораций?

Заряд хорошего настроения на весь день. Лояльность крупного бизнеса гарантируют личные беседы особистов Райского Сада с представителями оного. Но передавать добычу квазицитов в частные руки — идиотизм, который мог явить только Объединённый Совет Ареала. Корпорации, действующие на Третьей Терре, формально автономны. Через подставных лиц они принадлежат государству. Планете Урал. Де-факто независимой.

А с де-юре можно и подождать…

— Эпоха абордажных боёв ушла в прошлое, — рассудительно вещает Люнеманн. — Я помню времена, когда гиперы только появлялись, но уже тогда ценнейшие грузы старались перевозить на них. Вы понимаете, у меня специфический опыт… — шутит пират, и зал угодливо смеётся. — Теперь заатмосферников практически нет. Биопластик теряет свою оружейную функцию. Для наземных бескровных акций усмирения он слишком дорог и неудобен. Посмотрим правде в глаза: пластик употребляется по большей части в медицине. Он, повторяю, слишком дорого стоит и доступен далеко не всем. О каком стратегическом сырье вы говорите?

«И фирм-подрядчиков несколько, — мысленно, с ухмылкой, подсказывает Ценкович. — Так что и о монополии речи нет».

Всё это изящная ложь.

Менее года прошло с тех пор, как был оправдан крупнейший со времён форсированных исследований сверхполноценности грант.

Ещё какое-то время уйдёт на испытания, отработку технологии процесса. Но скоро гиперкорабль, ушедший в мерцание, перестанет быть неуловимым и неуязвимым. Артобстрел, конечно, представить трудно, если каждый снаряд по стоимости будет равняться самому судну… а значит, пойдёт по старинке: оружейная функция биопластика и экстрим-операторы.

Наука идёт вперёд. И так уж повелось у Homo sapience, что первыми совершенствуются вооружения.

Найден способ перехватывать гипер в мерцании.

Стало быть, насильственная стыковка — дело времени.

За упоительно прекрасное враньё в глаза галактическому сообществу пират Люнеманн получил соответствующую техническую информацию.

Годы идут. Биопластиковый костюм замедляет старение, но не может его отменить.

У Тиши болят ноги.

Она изменила привычке: надела мягкие туфли вместо всегдашних лодочек, и ходит по кораблю бесшумно, как пушистая кошка. Но после всех минувших десятилетий нет нужды слышать её шагов.

Так близость весны ощущают деревья; так животные предчувствуют катаклизм; так вздрагивает человек под пристальным взглядом в спину.

Элия приподнимается, ища глазами вошедшую.

Она вынимает изо рта последнюю шпильку, чтобы заколоть на затылке тяжёлый узел. Улыбается тепло и дремотно: глубже становятся лучики-морщинки у серых глаз. Гребень в волосах инкрустирован серебром и чуть поблёскивает в мягком свете стенных панелей. Местра Надеждина не обращается к хирургам, не пользуется омолаживающими средствами декоративного ряда. Она достаточно долго пробыла ослепительной женщиной, чтобы спокойно превратиться в добрую бабушку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});