Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

Массивные ворота не имели просветов. Они не распахивались, а задвигались внутрь стены. Здания внутри двора лишь немногим превышали стены. С крыши можно было видеть подходы, при необходимости вести стрельбу, а вот с улицы, из соседних зданий или с водонапорной башни внутреннее пространство совсем не просматривалось.

Таким образом у нас получился еще один форт. Тайный. Он правда не был рассчитан на артиллерийские обстрелы, морские битвы, но отразить атаку индейцев, бандитов или даже европейской пехоты ему было вполне по силам.

Тропинин из скептика быстро стал горячим сторонником бумажных денег. Не потому, что уверовал в их насущную необходимость, просто он увидел в этом хороший повод для реализации своих технологических затей. Прежде чем я спохватился, мы обзавелись гидравлическим прессом с небольшой паровой машиной, секретной бумажной фабрикой, секретной же граверной мастерской и целой химической лабораторией, под предлогом разработки стойких красок. Всё это располагалось внутри Лаборатории, вместе с подземным хранилищем «золотого запаса». Пока совершенно пустым.

— С таким расходами мы его не скоро заполним,– ворчал я. — Я-то полагал, что деньги принесут облегчение, а с ними выходит одна морока.

— Мы же хотим получить приличный товар, — невозмутимо заметил Лёшка.

Всё было так спланировано, чтобы хозяйством управляло небольшое число доверенных людей, которых ещё следовало отобрать. Им же предстояло осуществлять внутреннюю охрану, пока внешнее охранение несли бы гвардейцы или мушкетеры, будучи даже не в курсе, что именно они охраняют. Предполагалось, что по решению триумвирата — меня, Тропинина и Комкова, нужная сумма будет напечатана и перевезена в контору компании, а оттуда уже станет распределяться дальше.

Когда придет время легализовать наши структуры, внутреннюю охрану можно будет увеличить, но пока именно секретность давала основную защиту.

* * *

Одновременно со строительством Лаборатории, мы разрабатывали дизайн банкнот и технологию изготовления. Примитивные технологии и унылый дизайн ассигнаций Екатерины нас не устраивали.

Я набросал общий эскиз. На одной стороне банкноты под надписью «Тихоокеанские штаты» на трех языках изображалась стилизованная карта наших континентальных владений и часть океана с фигурками китов, рыб и корабликов. Если в очертаниях Северной Америки в меркаторской проекции при толике фантазии можно увидеть дракона, с телом Скалистых гор, крылом Ньюфаундленда и Великих Озёр, хвостом Мексики и шпорой Юкатана, а голова представляла собой Аляску с огненным языком Алеутских островов… то наши владения, если их выделить, очертаниями походили на моржа, которому вывернули бивни вверх как у мамонта. Звёздочки обозначали города. Причём их оказалось куда больше чем мы до сих пор основали.

— Не переделывать же всякий раз, верно? — ухмыльнулся я на вопрос Лёшки.

Для обозначения номинации к привычным нам с Тропининым арабским цифрам я добавил изображения пальцев на пятерне или головы индейца, которую приравнял к двадцати астрам. На десятке было нарисовано две растопыренных пятерни, а на сотне соответственно пять голов.

На другой стороне банкноты предполагалось поместить живописные гравюры. Для каждого номинала свою. Гавань Виктории с парой шхун и набережной на заднем плане; алеутов, что охотятся на калана с байдарки; индейцев нутка, гарпунящих кита с большой лодки; тропический островок с рощей кокосовых пальм и хижинами; отжимной пресс на фоне плантации сахарного тростника и гор; собиратели устриц на отмели с пушечной батареей Алькатраса на заднем плане. Эскизов получилось даже больше чем предполагалось номиналов.

— Викторию лучше изобразить не на сотке, а на одной астре, — заметил Тропинин во время обсуждения.

— Но это же столица! — воскликнул я.

— Главные символы следует помещать на самой ходовой купюре, — пояснил Лёшка. — Пока твоя газета не лежит в каждом почтовом ящике именно мелкие банкноты напоминают гражданам, в какой стране они живут и кого обязаны благодарить за тучные годы и счастливое детство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что ж, это выглядело разумным.

— А ещё лучше пока вовсе обойтись без Виктории, — неожиданно закончил Лёшка.– Поместив её на деньгах мы тем самым поставим себя под удар.

Он вновь был прав. Эскиз с моим излюбленным сюжетом пришлось отложить в сторону. На остальных рисунках я попытался пояснить, где какие цвета лучше сделать, но товарищ сразу же замотал головой.

— Печать будет в основном синяя, — заявил он.

— Почему синяя?

— Потому что зелеными будут доллары, — Лёшка засмеялся. — А у нас полно индиго. К тому же это цвет нашего флага.

— А цветными напечатать никак нельзя? Боюсь, синие рисунки будут похожи на тюремные татуировки или казенные штампы «Уплочено».

— Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно нашей фабрикации, — продекламировал Лёшка. — Мы сделаем насыщенный синий. Добавим и других цветов для надписей, цифр, узоров, но не будем смешивать их. А бумагу слегка подкрасим охрой. Должно смотреться неплохо.

— Ясно.

— Со временем освоим и полноцветную печать, — ободрил Лёшка. — Я уже прикидывал. Там нужно будет сделать четыре одинаковых матрицы и доработать каждую под свой цвет. Но без компьютера трудно будет заранее рассчитать их соотношение, а ты же сам хотел побыстрее.

Тропинин предложил более простой вариант –разделить пластину клише на сегменты. Неровные заходящие один в другой, как пазлы головоломки. Центральный многоугольник отводился под сюжетное изображение, отдельные сегменты — для различных надписей и декора, вроде рамок, уголков, линий или фигур. Это было тем удобно, что мы могли сильно ускорить работу, поручив её разным гравировщикам. А я так и вовсе мог смотаться в Европу и заказать пазлы там, придумав для товарищей историю про каких-нибудь способных гавайцев, сменивших ремесло с татуировки на гравировку.

Предполагалось, что каждый сегмент будет откатываться своей краской отдельно, после чего кусочки соберут воедино и можно будет сделать оттиск. Причем Тропинин обещал весь процесс механизировать.

— Кулачковый механизм будет выдвигать определенный элемент, а соответствующий валик окрасит его в нужный цвет.

Причем эти сложности требовались лишь для одной стороны, потому что вторую мы решили печатать в один цвет.

Производство обычной бумаги Лёшка уже освоил. Теперь он придумал выпускать непрерывную ленту шириной в банкноту, потому что печатать листами, имея лишь одну пару матриц для каждого номинала, будет неудобно. Так мы могли напечатать любую серию, потом разрезать полосу, провести выбраковку и уже на прошедших комиссию купюрах штамповать номер. А заменив механизм с валиками приступить к печати другой банкноты.

Нам ещё следовало подобрать подходящий состав бумажной массы, комбинируя коноплю, хлопок, лен, картофельный крахмал, хмель и другие ингредиенты. Лёшка предложил добавить в бумагу нарезку из меха чернобурки, чтобы создать неповторимую текстуру. Кроме того, мы предусмотрели защиту в виде перфорации, водяных знаков с градиентом, что достигалось переменной толщиной проволоки на сетке, а в качестве скрытой защиты решили добавить в бумажную массу окалину, способную притягиваться магнитом.

На этом доступные нам технологии исчерпывались.

Глава двадцать четвертая. Индейцы

Глава двадцать четвертая. Индейцы

Мы уже закончили с наладкой оборудования, составом бумаги и делали серию пробных оттисков, чтобы доработать клише, а также подобрать оптимальную густоту и оттенки красок, когда поднялась тревога.

Первыми её вестниками стали почтовые голуби. Прилетело их сразу три штуки, но ни один не принёс хотя бы краткого сообщения. Такое могло случиться лишь в том случае, если на какой-то из станций была вскрыта или разрушена клетка с птицами. А вот о причинах оставалось только гадать. Было ли это следствием стихийного бедствия, непрочности конструкции, а быть может, намеренного действия человека или животного? К сожалению, хотя наш смотрящий за голубятней дядя Потап различал своих подопечных и даже придумывал им нехитрые имена, никаких записей, куда отправлялась та или иная партия, не велось, а значит и понять, где случилось то что случилось, мы не могли. Голубиных станций насчитывалось уже больше дюжины, вдобавок птиц получали патрульные корабли, изыскательские и разведывательные группы. Кто-то из них сейчас возможно нуждался в помощи.