Обрекающие на Жизнь - Анастасия Парфёнова

— Вы боитесь туда идти, — неожиданно вмешался в мою внутреннюю борьбу человеческий голос. Резко повернулась, удивлённая неожиданной проницательностью Ворона.

Закрыла глаза.

— Да, — судорожно вздохнула, и звук подозрительно напоминал рыдание. Ни одно признание не требовало от меня такого мужества. — В жизни так не боялась. — Потом, после паузы и немного не по теме: — Это унизительно.

Они, разумеется, так и не поняли, к чему относилось последнее замечание.

— Ну так не ходи, — прошипел Аррек, пряча свои чувства (если они у него были) под маской гнева.

Я просто устало на него посмотрела, и арр, выругавшись себе под нос, сунул бутылку под мышку. Предложил мне освобождённую таким образом руку. Я положила ладонь ему на локоть, и под этим прикосновением он, кажется, ещё больше напрягся, если такое вообще было возможно. Младший князь Дома Вуэйн прошёл слишком суровую школу, чтобы выдать себя нервной дрожью, но состояние, в котором он сейчас пребывал, было дарайским эквивалентом моего судорожного возбуждения. Казалось, оба мы готовы взорваться от не находящей выхода яростно-решительной энергии.

В Ауте всё. Я подобрала свободной рукой длинные струящиеся юбки, и вместе, рука об руку, мы шагнули вперёд. Шагнули под своды арки. Шагнули навстречу судьбе.

Зал замер. Разговоры стихли. Все головы, точно по команде, повернулись в сторону царственной пары.

Хранительница — закутанная в белое, бледная и отстранённая. Её консорт, полыхающий алым и нахально лезущий в глаза на общем утончённо-печальном фоне. Трое закованных в чёрное оливулцев, возвышающихся за их спинами.

Уверена, бутылка произвела на всех желаемое впечатление. Аррек мог собой гордиться.

Вздёрнув нос и всем видом демонстрируя, что она сама по себе, а вовсе не с этим сияющим варваром, Антея тор Дериул-Шеррн улыбнулась своим гостям.

* * *

Одно из основных отличий этого Бала от всех остальных официальных мероприятий Эль-онн — происходящее в зале транслировалось в прямом эфире на все планеты Империи. Если я правильно просчитала реакцию общественности, подданные в этот момент все как один приникли к экранам, пытаясь понять, что же тут происходит.

Флаг им в руки. Чем пристальнее люди будут смотреть, тем лучше.

Мы медленно шли по террасе, одаривая присутствующих царственным вниманием. Сзади несколько эль-воинов незаметно подталкивали троих оливулцев. Я ожидала, что Аррек окажется центром всеобщего внимания (Ауте свидетельница, мне самой приходилось прикладывать сознательные усилия, чтобы не коситься на него время от времени), но обнаружила, что это не так. Взгляды приковывала я сама. И взгляды эти были… уклончивыми. Эль-лорды шарахались от меня. Эль-леди опускались в глубоких официальных реверансах.

Я кивала в ответ, едва замечая окружающих и думая о своём. Вокруг набирала силу светская воркотня. Все пикировали со всеми. У всего сказанного следовало слышать подтекст. Все отчаянно пытались вести утончённо-оскорбительные речи. Скучно.

Группа оливулцев, воинственно сплотивших ряды перед лицом наступающей опасности (меня), встретила приближение своей Императрицы выпяченными в преддверии бойни подбородками. Ворона наградили несколькими косыми взглядами. Грифона и Орлину — откровенно потрясёнными. Пусть гадают, как эта троица попала в свиту Хранительницы. Мы, игнорируя их, прошли мимо, но вдруг я затормозила, пытаясь понять, что же во всей сцене было неправильно. Коснулась ментальной защиты, которой были окутаны все находящиеся в Зале смертные.

Устало покачала головой. Да, это были чары, призванные защитить эльфов от людей. Но, похоже, прежде всего ментальные блоки защищали самих людей.

От меня.

Теперь, зная, что искать, заметила мощные щиты, которыми древние окутали более молодых эль-ин, не позволяя им читать в моём сознании. В воздухе витали чары, кажется, сплетённые Аллом Кендоратом из клана Расплетающих Сновидения и отсекающие меня от всех присутствующих. Так могли бы отсечь смертельно опасное творение Ауте. Просто… на всякий случай.

Эль-ин редко используют ментальную блокировку. В широко открытых сознаниях любой интересующийся может попытаться считать любую информацию. Справедливости ради скажем: любопытствующих мало. Слишком велик шанс после таких попыток превратиться в пускающее слюни растение. Во время первых контактов с людьми произошло несколько крайне неприятных несчастных случаев, и в конце концов мы научились ставить барьеры — просто для спокойствия не слишком умелых смертных псионов. Но на моей памяти никто и никогда не прибегал к подобной защите ради безопасности самих эль-ин. Должно быть… должно быть, что-то очень странное творилось сейчас в сознании Хранительницы, если старейшины кланов вынуждены были пойти на столь крайние меры.

Кто-то осторожно провёл пальцем по моей руке. Я ответила мужу чуть кривой улыбкой и быстро набросила на свой разум паутину защитных блоков, которые тут же укрепила мощными, подпитанными в Источнике щитами. Эль-ин, находящиеся поблизости, ощутимо расслабились, перестали ёжиться под своими белоснежными одеждами.

Аррек сжал губы, но ничего не сказал.

По верхним балконам вдруг пробежало странное возбуждение — гомон удивлённых вздохов, восхищённых сен-образов, тихий шелест голокамер. Я повернулась к ограде, отделяющей террасу от бездонной глубины Зала. Кто?

Эльфийка вспорхнула на ограду, на мгновение застыла в хрупкой неподвижности, давая всем возможность насладиться её торжествующим великолепием.

Всплеск цвета. Квинтэссенция жизни. Феерия чувственности.

Изумрудный, золотой, серебряные блики сливаются в дивный, бьющий в самое сердце образ.

Вииала тор Шеррн была ещё одной непокорной душой, демонстративно отказавшейся надеть сегодня траур. И как демонстративно!

Крылья — трепещущие полотна живой энергии — раскинулись за спиной великолепным плащом, подчёркивая и оттеняя всё, что нужно было подчеркнуть и оттенить. Золотые, серебряные, отливающие мёдом пряди волос подняты в высокую воздушную причёску, создающую впечатление чего-то нереального и странно гармоничного. Самые зелёные на свете глаза, оттенённые столь же зелёным камнем, пылающим во лбу. Макияж вокруг глаз — сложный узор из золотистых нитей и крошечных изумрудов.

Платье… Тут Ви превзошла себя. Такого я на ней ещё не видела.

Начнём с того, что, строго говоря, на старшей генохранительнице вообще ничего не было надето. Ни единой нитки. Вииала была признанной обладательницей самой великолепной фигуры на всём Эль-онн, и сейчас она бессовестно пользовалась этим. Обнажённую бархатистую кожу скрывали, трепеща тонкими изумрудными крылышками, сотни экзотических бабочек. Облако дивных насекомых окружало Вииалу, создавая иллюзию бального платья — вот длинная, разлетающаяся в стороны юбка, тугой, стягивающий талию корсет, вот царственный воротник и живой, отливающий всеми оттенками зелёного шлейф… А в следующий момент бабочки складывали крылья, или меняли положение, или отставали, не успевая за её стремительными движениями — и перед разгорячённым взглядом наблюдателя мелькали изгибы божественной фигуры. Грудь и бёдра всё время оставались прикрыты, но всё остальное мерцало, переливалось, трепетало на ветру и дразнило воображение. Мужчины (и некоторые женщины) поблизости выглядели так, будто их стукнули между глаз чем-то очень тяжёлым. Ви всегда знала, как стать центром всеобщего внимания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});