Синица в руках - Борис Петров

class="p1">— Не открою, — покачала головой Даша и стала тереть нос. Дима, повинуясь непонятному чувству, стал чесать нос в точности, как дочь.

— Даша, открой дверь! — грозно сказала Света и подошла к ней. — Это ты все ключи спрятала?

— Не открою! — с вызовом ответила дочь, глядя на мать разгневанными глазами.

Света сгоряча дала ей сильную пощечину, и Даша упала на пол, громко заплакав. Дима бросился к двери и грубо оттолкнул Свету. Она бросилась на него с кулаками, но он опередил ее, ударив кулаком в грудь. Света согнулась и прислонилась к стене, держась за живот, дыхание ее было прерывистым, а на губах играла гадкая улыбка.

— Мама не хотела, не хотела, — Дима поднял дочь и прижал к себе. — Пусть уходит, если хочет.

— Почему, почему она уходит? — плакала Даша, боясь посмотреть на маму.

— Она сама не знает этого, — медленно проговорил Дима. — Дай ключи, пусть уходит.

Даша протянула ему связку ключей, он взял ее и протянул Свете, но она не взяла. Гадкая улыбка сошла с ее губ, сменившись ужасом, губы ее дергались, а руки дрожали.

— Доченька, доченька, — зашептала она, — прости меня, прости. Я виновата, я не хотела, не хотела.

— Я знаю, мама, — Даша подошла к ней обняла ее, погладив по голове. — Мама, не уходи, мы без тебя не сможем.

— Спасибо, — Света посмотрела на Диму.

— За что? — удивился он, стоя у стены, не зная, куда деть свои руки, которые он то сжимал в кулаки, то прятал за спину.

— Если хочешь, можешь меня еще ударить, — сказала она.

— Ты ненормальная, — сказал он и ушел на кухню.

— Я это заслужила, — сказала сама себе Света, прижимая дочь. — Даша, что мне делать?

— Не уходи, — шептала Даша, засыпая у нее на руках. — Не уходи.

Света отвела ее в комнату и уложила на кровать рядом с котом. Даша долго не отпускала ее руку, пока не заснула. Она вернулась в прихожую и разделась. На кухне гремел чашками Дима, чайник закипал, громко клокоча.

— Сделаешь чаю? — спросила она, садясь на место Даши.

Он не ответил, поставив перед ней чашку. Она подперла голову руками и долго глядела на него, пока он заваривал чай.

— Чего? — смутился он от ее взгляда, открытого, глубокого и любящего.

— Ничего, — она слабо улыбнулась, ее черные глаза горели. — Ничего… просто я дурра.

— Дура, — подтвердил он.

— Почему ты меня любишь?

— Потому, — нервно ответил он.

— А я вот знаю, почему я тебя люблю.

— И почему же?

— Потому, что люблю, — ответила она.

— Очень логичный ответ, — усмехнулся он, наливая ей чай.

— Садись, — сказала она, пододвигая стул к себе. — Сядь рядом.

Он сел, она прижалась к нему, положив голову на плечо и обхватив его руку так, что ему было трудно налить себе чай.

— Почему все так? — спросила она.

— Не знаю.

— Но так же не должно быть?

Он не ответил, сосредоточившись на чае. Они просидели так до позднего вечера. Света зашла к Даше, та спала в одежде, по-детски подложив под щеку обе ладошки. Она накрыла ее покрывалом, чуть сдвинув кота. Ларс, полностью подавленный уколами, беззвучно спал, дергая безвольными лапами.

Дима долго не мог уснуть, глядя в черный потолок. Света, не решаясь до него дотронуться, лежала рядом, слушая его прерывистое дыхание.

— Тебе завтра на слушание? — спросила она.

— Да, в 10 утра.

— Как думаешь, что там будет?

— Ничего хорошего. У этого мудака куча всяких грамот. Он, оказывается, почетный гражданин города и еще какая-то дрянь, — он еле слышно выругался.

— А что говорит адвокат?

— Ничего, дебил какой-то, по-моему.

— Может нам его поменять?

— А на кого?

— Не знаю.

— Давай спать, — он отвернулся к стене. Света прижалась к нему и заплакала. Он нервно подергал плечами. — Хватит, спи, давай.

— Я не могу, — сквозь плач, ответила она. — Я пойду с тобой.

— Не надо, — он повернулся к ней, прижимая к себе.

— Нет, я пойду с тобой, — твердо сказала она, осыпая его поцелуями. — Я пойду, пойду.

Следователь делал вид, что изучает документы, разложив перед собой заявления обеих сторон, и искоса поглядывал на Диму. Света сидела у стены, сложив руки на коленях. Ей казалось, что юбка слишком короткая, и она постоянно пыталась натянуть ее дальше на колени.

— Итак, — медленно сказал следователь. — Дмитрий Михайлович, вы утверждаете, что из ружья стреляли вы, все верно?

— Да, я хотел защитить свою дочь.

— Это прекрасно, прекрасно, — улыбнулся следователь. — Но это неправда.

Он быстро взглянул на Диму и придвинул к нему его заявление, составленное вместе с адвокатом.

— Это я стрелял, — повторил Дима.

— Нет, не вы. Понимаете, показания свидетелей — это хорошо, но они бывают ложными, по разным причинам. Мне ваша мотивация абсолютно понятна, но я призываю вас подумать и принять верное решение. Самооговор приведет нас совсем другой статье, а это может плохо кончится, в первую очередь для вашей дочери.

Дима вздрогнул и оглянулся на Свету, она вся сжалась. Следователь встал и приоткрыл окно. Свежий воздух ворвался в кабинет, они облегченно вздохнули.

Следователь был уже не молод, пенсия была не за горами. У него было хмурое, серое лицо с умными карими глазами, смотревшими на других как бы в сторону, но собеседнику казалось, что он смотрит насквозь.

— Вы знаете, — он затянулся, выпуская длинную струю дыма в окно, — у меня уже были подобные дела. Как правило, все сводилось к банальной безалаберности, пьяные родители, глупые дети, все бывает. Вы же понимаете, что утаить ничего не получится, не получится.

Он подошел к телефону и набрал номер сотрудника. В трубке ответил громкий голос.

— Зайди ко мне с этим, ну, как его. Да, у меня они сейчас, надо показать… ага, жду, — он вернулся к окну и докурил. — Сейчас придет наш специалист, он покажет вам доказательства. А заявление заберите себе, сейчас будете писать новое.

Через пять минут вошел молодой парень, в руках у него был ноутбук с большим экраном. Он молча поставил его перед Димой и включил запись. На экране появилась видеозапись камер наружного наблюдения подъездов, сведенных на один экран. С разных точек была видна их машина, вот Даша вышла и направилась к подъезду, появилась черная собака… Даша с ружьем, выстрел… подбежал Дима…

— Достаточно? — спросил молодой парень Диму, тот закивал головой, переглянувшись со Светой.

— Вот, — протянул следователь. — Так что пишите все, как было. Хочу добавить, что дело точно пойдет как самооборона, факт нападения не оспорим, можете не сомневаться. Да, адвоката вам стоит поменять, в принципе, он вам совсем не нужен. Охотничий билет у вас будет отобран, да,