Путь паломника - Василий Тараруев

Апостол замер в стойке, выставив вперёд руку с ножом и плавно двинулся вперёд. "Он владеет техникой ножевого!" — подумал Дон Кихот. Впрочем, ничего удивительного тут не было — поножовщины были нередким явлением в сталкерской среде, и народу, в прошлой жизни имевшего спецподготовку, в Зоне хватало тоже. Так что практически каждый обитатель Зоны имел представление о навыках ножевого боя.

Апостол внезапно резко метнулся к Дон Кихоту и тот едва успел отскочить назад — мерно сияющее лезвие рассекло воздух перед лицом сталкера, возвратный удар ножа вспорол обшивку скафандра на руке. Нож Апостола прорезал несколько слоёв кевлара как паутину, самую малость не достав до тела.

Дон Кихот рванулся в сторону, пытаясь уйти с линии атаки. Апостол снова пошёл в атаку, сделав молниеносный выпад, от которого Дон Кихот едва успел отпрыгнуть — острие клинка метило ему прямо в лицо. Дон Кихот продолжал сжимать в руке свой нож, но он понимал, что это всё равно что ничего — его клинок не пробьёт скафандр Апостола, им нельзя даже блокировать его оружие — окунутый в "точилку" нож прорежет с лёгкостью любой металл. Давно Дон Кихот не ощущал себя столь беспомощным, по телу прокатилась волна панического ужаса.

— Резвый ты — усмехнулся Апостол — Тем веселее будет тебя прикончить.

Резкий взмах ножа заставил сталкера резко отдёрнуть руку, иначе её бы просто срезало. Следующий удар Апостола рассёк оболчку скафандра на груди. Сияющее лезвие снова без малейшего сопротивление рассекло кевлар и даже бронепластины с титановой кольчугой, сталкера вновь спасла лишь реакция.

— Такие как ты могут уничтожить мир, добравшись до Монолита — пробасил Апостол, с ненавистью глядя в глаза Дон Кихота — Вы безответственные дураки, вас волнуют только мелкие страстишки. Алчность, тщеславие, жажда мести, низменные утехи. Вас нельзя на пушечный выстрел подпускать к Исполнителю желаний!

С этими словами Апостол стремительно метнулся вперёд, клинок взметнувшись вверх, тут же обрушился вниз. Дон Кихот вновь еле успел уйти назад, спасая руки от смертоносного лезвия. Нож Апостола тут же описал дугу, едва не вспоров живот молодому сталкеру, возвратным движением клинок метнулся к голове, кончик острия оцарапал щеку под глазом.

Дон Кихот бросился в сторону, уходя он смертоносной боевой машины, но споткнувшись рухнул на бетон. "Это конец" — подумал сталкер — "Сдохнуть в шаге от цели…". И тут он обнаружил, что упал прямо возле лужи "точильной слизи". А нож он так и не выпустил из рук.

Не теряя ни секунды, Дон Кихот сунул лезвие в фиолетовую жидкость и стремительно откатился в сторону. Клинок Апостола по инерции ткнулся в бетон где только что лежал Дон Кихот. Мгновение спустя сталкер уже тренированно вскочил на ноги и замер в ножевой стойке. Клинок его старого ножа, с которым он не расставался с момента прибытия в Зону, тоже начал излучать еле заметное сияние. Теперь шансы противников уравнялись.

— А ты очень ловкий экземпляр — усмехнулся Апостол — Но тебе это не поможет. Много лет я оберегаю Монолит от любопытных недоумков вроде тебя. Вы даже не представляете, какие последствия в мире можете случайно вызвать, сунувшись к нему!

Апостол вновь атаковал, но на сей раз Дон Кихоту было чем его встретить. Отдёрнув от удара руку с ножом, Дон Кихот сделал выпад сам. Лезвие его ножа оставило прорез на бронеперчатке Апостола. Тот лишь сверкнул бешенным взглядом, и бросился вперёд снова, но на сей раз уже осторожно.

Взмах сияющих клинков, столкновение с тихим звоном. Колющий выпад в область лица Апостола, не достал, отскок назад от его контратаки, попытаться порезать его вооруженную руку, неудачно. Уход влево с линии атаки, вновь пытаемся поразить его конечность. Неудачно, снова уход в сторону. Клинок Апостола достал правое плечо, неглубоко прорезал кожу. Больно, но не обращать внимания, мышцы не задеты! Следующий удар пришёлся в левое предплечье, Дон Кихот едва успел отдёрнуть руку, и клинок Апостола прорезал рукав скафандра, на этот раз сделав сильный прорез. Превозмогая боль, сталкер резко наклонился вперёд и нанёс ответный удар по нижнему уровню. Рискованный трюк удался — нож прорезал Апостолу правое бедро.

Вождь монолитовцев отскочил в сторону, снова замерев в стойке. Дон Кихот казалось слышал скрежет его зубов.

— Тебе никогда не добраться к Монолиту, щенок! — прорычал Апостол — Пока я жив, я не допущу этого! Умри!

В слепой ярости Апостол рванулся вперёд подобно разъярённому носорогу. Дон Кихот лишь чудом успел сделать шаг в сторону, вновь уходя с линии атаки. Рука Апостола пронеслась мимо в колющем выпаде, распарывая скафандр на плече. Дон Кихот резко наклонился навстречу, выбрасывая руку с ножом колющим ударом вовне.

Клинок впился Апостолу под ребро, войдя по саму гарду. Не теряя ни секунды, Дон Кихот отскочил в сторону, одновременно давлением на клинок распарывая тело противника. Нож рассёк плоть словно расплавленное масло.

Дон Кихот замер в двух метрах от поверженного противника, готовясь отразить новое нападение. Но это было излишним — Апостол, согнувшись пополам, с глухим стоном осел на бетон.

— Будь ты проклят — прохрипел он и дёрнувшись, замер неподвижно.

Дон Кихот медленно опустил нож, не веря своей удаче. Главный враг, так долго стремившийся его уничтожить, наконец сам оказался повержен. Раны от ножа Апостола кровоточили, но в адреналиной горячке Дон Кихот почти не чувствовал боли.

— Помоги — раздался тихий хрип. Обернувшись, Дон Кихот увидел, что Сотнич пытается перевернуться на спину. Сталкер бросился к нему.

— Сейчас, Виктор — Дон Кихот вытащил автоматическую аптечку-инъектор и приложил к ранам Сотнича прямо сквозь пробоины в скафандре. "Аптечка вколет обезболивающее и стимулятор, это должно помочь" — думал он.

— Я должен добраться до Монолита — простонал Сотнич, скорчившись, когда иглы инъектора впились в раны.

"Иди ко мне!" — прозвучал в мозгу Зов — "Я выполню твоё желание, человек!".

Из аварийного лаза раздался топот ног по трапу. Дон Кихот схватил было автомат Сотнича, но из лаза показался Гарев.

— Вроде завалил взрывом коридор — сообщил он — И заблокировал дверь внизу. Чёрт, что тут было?

— Я должен дойти до Монолита — прохрипел Сотнич — Пока я жив, я должен до него добраться. Дотащите меня.

— Пошли, мы донесём его — произнёс Гарев, взваливая на плечи левую руку Сотнича. Тем временем Дон Кихот взваливал на себя другую руку.

А впереди расстилалась крыша Саркофага. И из огромного пролома в её середине светило мерное голубое сияние.

МОНОЛИТ

Кристалл высотой в два человеческих роста мерно излучал холодное синее свечение, возвышаясь на огромном бетонном кубе. Внутри он казалось переливался потоками чистой энергии, он не производил впечатление материального объекта — казался сияющим сгустком голубых молний.

Трое паломников стояли молча, заворожено взирая на Монолит. Да, он выглядел именно так, как описывали те, кому посчастливилось вернуться.

Дозиметры на поясах дико трещали, немудрено — в недрах Саркофага, откуда много лет назад вырвался взбесившийся атомный дьявол, уровень радиации по-прежнему был очень высок. За спиной возвышались обломки реактора, скалистым гребнем торчала громадная стальная плита — тысячетонная крышка реактора, в своё время сорванная взрывом. Из неё свешивались цепи графитовых поглотителей. Дон Кихот вспоминал день, когда решил отправиться в Зону, первые шаги по этому миру, нападения мутантов, перестрелки с бандитами, опасные ситуации, когда он едва оставался в живых. И вот теперь он, преодолев все преграды, избегнув ста смертей, стоит в недрах Саркофага перед Монолитом.

— Не могу поверить — прошептал Дон Кихот. Сотнич, повисший на их плечах, попробовал шагнуть вперёд, но тут же захрипел от боли.

— Я загнусь через час-другой — прорычал он — Но этого времени мне хватит, чтоб сделать то, зачем я сюда шёл.

— Я хочу сказать своё желание — произнёс Гарев — Даже не верится, что могут сбыться идеалы, за которые я всю жизнь боролся.

— Не смей! — прорычал Сотнич — Ты не вправе решать за всё человечество.

Но Гарев уже шагнул к постаменту Монолита, сбросив его руку.

— Погоди! — крикнул Дон Кихот, оставляя Сотнича и устремляясь следом — Подумай как следует!

— Я всё давно обдумал! — резким движением руки писатель отстранил сталкера, и встал перед Монолитом, гордо выпрямившись и простирая руки к светящемуся кристаллу.

— Я хочу… — начал Гарев,

Выстрелы прогремели адскими громом в замкнутом пространстве Саркофага. Из головы Гарева вдруг брызнула кровь, тело содрогнулось от попаданий пуль и рухнуло на подогнувшихся ногах.

Дон Кихот в ужасе оглянулся. Приподнявшись на одной руке, Сотнич в другой держал пистолет. Крупнокалиберные пули с близкого расстояния пробили броню шлема, прошили защиту скафандра на груди. Тело писателя в защитном костюме недвижно замерло у постамента, озарённое голубым свечением. Гарев был мёртв.