Опасное наследство - Элисон Уэйр

— Время подтвердило мою правоту, — мрачно говорит королева, играя большим драгоценным камнем на груди. — Я пригрела змею у сердца. Катерина честолюбива — в этом нет сомнений. И, желая заполучить мою корону, она связалась с испанцами и ни на минуту не прекращала плести козни против меня. Я видела, как она пресмыкается перед послами Филиппа, ища у них поддержки своим коварным замыслам. Потом пошли разговоры о ее браке с шотландским принцем Арраном, что позволило бы объединить троны Англии и Шотландии. И опять — прощай, Елизавета! А теперь она вдруг выходит замуж за Эдварда Сеймура. Я не удивлюсь, если это часть очередного заговора с целью свергнуть меня.

— Я так не думаю, ваше величество. Напротив, этот брак положил конец всем интригам испанцев и шотландцев, — умиротворяющим тоном говорит Сесил. — У Сеймура нет никаких претензий на трон, так что в этом отношении вы можете быть совершенно спокойны.

— Я все-таки продолжаю считать, что за этим браком стоит нечто большее, — не отступает Елизавета, в гневе кусая губу. — Если леди Катерина не может заполучить мой трон одним путем, то она попытается использовать другую возможность. Если у нее появится сын, законнорожденный или нет, от меня тут же начнут требовать назначить ее моей преемницей. А когда мальчик подрастет, станут раздаваться вопрошающие голоса: почему Англией правит слабая одинокая женщина, когда на троне может сидеть король? И против меня начнут плести заговоры. И, пожалуйста, не смотрите на меня так, Мудрец! Я знаю, вы тоже считаете, что женщина не должна править мужчинами, что это противоестественно. Не удивлюсь, если вы сами содействовали замужеству леди Катерины!

Сесил потрясен, однако ему приходилось видывать и более сильные штормы.

— Признаюсь, я когда-то действительно придерживался мнения, что мужчина на троне предпочтительнее женщины, но мудрость и благородство вашего величества доказали, что я ошибался. Клянусь перед Господом, я не имел никакого отношения к браку леди Катерины с Сеймуром. Что же касается ее ребенка, то лорды Англии ни за что не согласятся, чтобы на троне сидел бастард — они слишком уважают законы наследования. В этом отношении вы можете быть совершенно спокойны.

— Ну что ж, как я уже сказала, пусть Уорнер срочно допросит леди Катерину. Пусть доподлинно узнает у нее про брачное свидетельство. Да, и допросите поскорее госпожу Сентлоу: я уверена, что она обо всем знала. Даже если вдруг окажется, что никакого заговора не было, брак все равно следует признать недействительным. Вы правы, Мудрец: если ребенок рожден бастардом, то от него не может исходить никакой угрозы. Поэтому уничтожьте любые документы, даже если на них будет стоять подпись самого епископа Кентерберийского. А если обнаружится, что изменнический заговор все-таки имел место…

— Я думаю, ваше величество в скором времени убедится, что ничего подобного не было, — вставляет Сесил.

— А если заговор все-таки имел место, — продолжает Елизавета, не слушая его, — мы должны тщательно обдумать, как лучше поступить с распрекрасной леди Катериной.

Кейт

Октябрь 1485 года, Вестминстерский дворец

Очень странно было снова вернуться в Вестминстер. Когда Кейт поднималась от берега по лестнице, на нее вдруг нахлынуло такое отчаяние, что она с трудом взяла себя в руки, чтобы идти дальше. Как часто в былые времена она бродила по этому саду, по великолепным залам этого дворца-лабиринта! Трудно было поверить, что теперь здесь правит другой король. На какое-то мгновение даже представилось, что сейчас она войдет и увидит на возвышении Уайтхолла отца, а рядом с ним — королеву Анну. Но, увы, их обоих уже не было на этом свете, и царствовал ныне Генрих Тюдор. Кейт почувствовала облегчение, когда они с Уильямом добрались наконец до отведенных им покоев, ибо меньше всего хотела встречаться с человеком, который теперь называл себя королем. Она не была уверена, что сможет сдержаться и быть вежливой с ним. Ведь если бы не Тюдор, ее отец был бы сейчас жив и спешил бы навстречу дочери и зятю, чтобы с честью встретить их.

Уильям, один из пэров королевства, ждал, что получит приглашение на коронацию. Жены на эту торжественную церемонию, разумеется, не приглашались. Пока что Генрих ничем не показал, что собирается воплотить в жизнь свое намерение жениться на Елизавете Йорк, а без королевы присутствие дам на коронации исключалось.

Кейт, которой отчаянно хотелось хоть немного развлечься, просила Уильяма взять ее в Лондон, но муж ни в какую не соглашался, неизменно приводя один и тот же довод: дочь покойного Ричарда не должна привлекать к себе внимание. Узнав о беременности жены, он запретил ей выходить дальше деревни. В Раглане Кейт оставалась незаметной, а пройдет время, уверял Уильям, и люди в большом мире забудут о ее существовании. На это, казалось, он только и надеялся.

Но потом пришло письмо от короля. Сэру Уильяму было приказано привезти в Лондон свою жену леди Катерину. Никаких объяснений не прилагалось. Казалось, Генрих Тюдор просто хочет с ней познакомиться.

Это поставило Уильяма в тупик. Зачем новый король хочет увидеть Кейт? Какое она может иметь для него значение? Или, может быть, все дело в элементарном любопытстве: Тюдору интересно увидеть дочь своего предшественника, тирана Ричарда? Эта загадка не давала покоя Уильяму. Волновало его и положение Кейт: в состоянии ли она сейчас путешествовать? До Лондона путь неблизкий. Может быть, сославшись на беременность, не брать жену в Лондон? И ослушаться короля? Поколебавшись, Уильям заказал новую повозку, выложил сиденье подушками, и в них Кейт и проделала путешествие — при задернутых занавесках, чтобы никто ее не видел; Уильям скакал рядом, а сзади и спереди ехали сопровождающие. Для самой Кейт это путешествие не было трудным, потому что с каждой милей она приближалась к милой ее сердцу Англии. И хотя многое изменилось к худшему с того времени, когда она была здесь в последний раз, Кейт все-таки от души радовалась возвращению в родные края.

Уильям потребовал, чтобы жена постоянно оставалась в отведенных им покоях и не появлялась на людях. Кто-нибудь может узнать дочь Ричарда, поэтому лучше не привлекать к себе внимания. Кейт неохотно подчинилась. Две комнаты, которые занимали супруги, были очень удобные, с хорошей мебелью. Однако в них не было и намека на роскошь — эти помещения даже отдаленно не напоминали те покои, какие она занимала прежде.

Через два дня после приезда Уильяму и Кейт было приказано явиться к королю. Муж заставил ее надеть скромное платье из зеленой материи хорошего качества, но без всяких претензий на королевское великолепие. Помимо всего прочего, зеленый был также отличительным цветом Тюдоров.

Когда Кейт впервые увидела Генриха Тюдора, ей поначалу показалось, что он больше похож на клерка, чем на короля. Он встретил их в своем кабинете, стоя за столом, заваленным бумагами и пергаментными свитками, которые перебирал, сосредоточенно наморщив лоб. Генрих даже не поднял глаз, когда они вошли. Супруги поклонились; Кейт сделала это, с трудом преодолевая себя. Потом раздался тонкий голос:

— Поднимитесь.

Она увидела перед собой ничем не примечательного человека лет тридцати — высокого, стройного, с жесткими рыжими, уже начинающими редеть волосами. С квадратного лица с острым, длинным носом и тонкими губами на них подозрительно смотрели серо-голубые глаза. Генрих улыбнулся, обнажив гнилые зубы, и сел.

— Добро пожаловать в Вестминстер, милорд, миледи. Надеюсь, путешествие прошло благополучно и вы удобно разместились.

— Да, благодарю вас, ваше величество, — сказал Уильям. Муж предупредил Кейт, что говорить будет он. Она ни в коем случае не должна открывать рот, если только король не обратится к ней напрямую.

— Я позвал вас сегодня по двум причинам, — пояснил Генрих. — Во-первых, милорд, чтобы подтвердить ваш графский титул.

Уильям снова поклонился и рассыпался в благодарностях. Кейт почувствовала, как искренне обрадовался муж: у него просто камень с души свалился. Он волновался из-за этого, как волновался и из-за всего остального, справедливо опасаясь, что новый король вполне может отобрать у него титул.

— Во-вторых, есть одно дело, в котором вы можете мне помочь, миледи, — продолжал король, и Кейт почувствовала, как напрягся стоявший рядом с ней Уильям. Она проглотила слюну, не зная, что сказать, и опасаясь, что Генрих заметит ее враждебность. Но тут вмешался Уильям:

— Вы должны ответить ее королевскому величеству, миледи.

— Да, ваше величество, — произнесла Кейт.

Генрих Тюдор задумчиво рассматривал ее, его взгляд скользнул по чуть округлившемуся животу Кейт. Разумеется, он не мог не думать о том, чьего внука носит под сердцем эта женщина. Ну вот, теперь новый король будет ненавидеть ее еще сильнее.