Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

Из архивного оперативного дела «Мародеры» следует, что 24 октября 1943 года на квартире одного из доверенных лиц нашей резидентуры в Кабуле состоялась встреча М.А. Аллахвердова и А.М. Короткова, выступавшего как полковник Михайлов, с немецким резидентом Расмусом.

«Прежде всего, ознакомьтесь с этими уликами, — представившись, начал разговор «полковник Михайлов». — Вдумайтесь. Спокойно и серьезно оцените обстановку и свое положение. Видите: вот документы на деньги, которые благодаря вашей неосторожности и ошибкам поступили в фонд обороны СССР. Вот рации. Вот шифры и коды, благодаря которым расшифрованы все ваши радиообмены с Берлином и Дели. Это тоже результат ваших просчетов. Поймите, ошибаться может каждый. Но если из-за ваших ошибок и просчетов вся ваша работа оказалась использованной в наших интересах, то это уже хуже, чем ошибка. Это фактически измена. Это прямая помощь врагам Германии. И эту помощь мы регулярно получали от вас все это время. Мы можем разоблачить вас перед Берлином, переслать туда подлинные документы. Ваше руководство не простит вам этого никогда».

Не давая Расмусу опомниться, ему сказали, что Германия вскоре неминуемо проиграет войну, и он, резидент абвера, даже если его «помилуют» в Берлине, предстанет перед судом победителей за шпионскую деятельность против союзных держав. «Обдумайте все это, — продолжил «полковник Михайлов». — На основании того, что вы увидели и услышали, мы предлагаем вам единственный выход. Сотрудничайте с нами. Взамен мы гарантируем нашу искреннюю дружбу и почетное место в послевоенной Германии».

Обычно хладнокровный и самоуверенный Расмус, который был известен в нацистских кругах как «человек-автомат», служака и фанатик, был ошеломлен, лишился языка и впал в шок. Через некоторое время, кое-как взяв себя в руки, он начал упрашивать советских разведчиков дать ему возможность обдумать сделанное ему предложение, поскольку сейчас он просто не в состоянии что-либо решить и вразумительно ответить. Он обещал известить о своем решении в письменном виде, передав послание через хозяина дома, в котором проживал в Кабуле.

«Нет, Расмус, нет. Категорически нет. Ответ вы дадите сами. Лично. Здесь!» — твердо и жестко сказал «полковник Михайлов». «Хорошо, — еле вымолвил немец. — Я сделаю это. Я приду. Я обещаю. Послезавтра».

Но Расмус своего обещания не сдержал и через несколько дней тайно покинул Кабул. Он сумел добраться до Берлина, откуда направил «Рому» радиограмму, в которой предостерегал агента от предательства, жертвой которого стал сам. Дальнейшая судьба Расмуса не известна. СМЕРШ после войны сделал все возможное, чтобы отыскать его в Германии и Австрии, но безуспешно: ни среди убитых и раненых, ни среди военнопленных и интернированных, ни среди гражданских лиц найти его не удалось. Кто знает, возможно, гестапо успело отомстить провалившемуся разведчику абвера. Впрочем, нельзя исключать, что английская разведка помогла Расмусу замести следы и «раствориться» где-то в Европе или Южной Америке. Ведь единственным путем для него из Кабула в Берлин в то время был путь через Индию.

В 1943 году один за другим из Афганистана были выдворены сотрудники немецкой резидентуры в Кабуле — Витцель, Виллерт, Гали-ен и другие. После бегства Расмуса за резидента остался молодой, только что выпущенный из спецшколы абвера шифровальщик Цугенбюллер, которому было явно не по плечу руководить разведывательной работой, и она была свернута. Это был итог противоборства советской разведки с абвером в Афганистане. С «Мародерами» было покончено. Деятельность нашей внешней разведки в Афганистане объективно совпадала с коренными государственными интересами этой страны, она была позитивной для союзных СССР держав и не подрывала, а укрепляла суверенитет афганского государства, способствовала нормализации советско-афганских добрососедских отношений.

Любопытно, что бывший итальянский посол в Кабуле Кварони после падения режима Муссолини получил назначение на пост посла в Москве, и ему был выдан агреман с учетом того, что он не был фанатичным фашистом и, работая в Афганистане, ограничивался выполнением чисто официальных функций, активной работы против СССР не проводил. В архивах СВР сохранились записи его бесед с М.А. Аллахвердовым накануне отъезда в Москву в 1944 году. Кварони утверждал, например, что «серьезной базы» у немцев в Афганистане не было и их игра на антианглийских настроениях афганцев, особенно пуштунских племен, была продиктована собственными корыстными интересами. Афганцы, говорил Кварони, это поняли, равно как и то, что наступление германских войск через территорию их страны не сулит им ничего хорошего.

На вопрос М.А. Аллахвердова о том, что он знал о деятельности советской разведки в Афганистане в годы войны, Кварони рассказал следующее. Зимой 1941/42 года он и немецкий посол Пильгер получили указание Рима и Берлина составить совместный доклад о действиях посольства и разведки СССР в Кабуле. «Но, к нашему стыду, — сказал Кварони, — ни у нас, ни у немцев не было по существу никаких материалов об агентуре советского посольства. Весь наш доклад получился общим и неконкретным, основанным больше на догадках и предположениях». Эти признания красноречиво говорят о том, что работа советской разведки в Афганистане в военные годы находилась на высоком профессиональном уровне.

Разумеется, не один только «Ром» результативно помогал советской разведке в то время. Нельзя, например, обойти молчанием еще одного крупного нашего агента «Язучи». Именно ему принадлежит заслуга в том, что была парализована и обезврежена мощная разветвленная сеть фашистской агентуры на севере Афганистана, имевшая кодовое название «Унион». По словам посла Пильгера, после краха «Униона» подрывная работа абвера против СССР на севере Афганистана по существу была сведена к нулю.

«Язучи» пользовался в Афганистане устойчивой репутацией ярого антисоветчика, имел большой вес в глазах враждебной СССР эмиграции как активный в прошлом участник басмаческого движения в Средней Азии. Он еще с довоенной поры сотрудничал с абвером, но делал это под нашим контролем. Свободно владея немецким языком, «Язучи» поддерживал контакт с немецким майором Шенком, связанным с военной разведкой Германии. «Язучи» многое знал о его работе, контактах, а также был осведомлен об «окнах» на афганосоветской границе, через которые в СССР забрасывались шпионы и диверсанты.

«Язучи» был богатым человеком и знал себе цену, ходил важно и степенно, держался с большим достоинством, говорил тихим голосом, но так, что собеседники внимали ему подобострастно. Немцы оказывали ему подчеркнутое внимание и доверие. Расмус поручил ему возглавить всю работу среди враждебной СССР среднеазиатской эмиграции в интересах абвера. Главная задача «Язучи» состояла в том, чтобы наладить каналы связи с прогерманскими элементами в республиках Средней Азии. Он должен был, кроме того, с помощью переброшенной через границу немецкой агентуры выявлять антисоветски настроенных лиц и привлекать их к распространению панических слухов и пораженческих разговоров о скором захвате немцами Кавказа и их вторжении в Узбекистан и Таджикистан. Ему же поручалось собирать информацию о советских войсках в Туркестанском военном округе.

Понятно, что резидентура знала о заданиях, которые давал «Язучи» Расмус. Немудрено, что диверсионные группы, отдельные лазутчики и шпионы, засылавшиеся в СССР из Афганистана, устанавливались и арестовывались. На основании полученной от «Язучи» информации советским посольством в Кабуле перед афганскими властями были разоблачены активные пособники немецкой разведки — полковник Якуб-хан Сокут, бывший губернатор провинции Логар Мамад Хасан-хан, владелец трикотажной фабрики Хаджи Абду Субхан-хан и другие. В 1943 году на скамью подсудимых попало все руководство профашистского «Союза молодого Туркестана» — более 40 человек.

За решетку угодил и Курширмат, узбек, исполнявший роль резидента немецкой разведки в северных районах Афганистана. Абвер присвоил ему псевдоним «Ханза» и весьма высоко ценил его работу: он добился внушительных результатов, значительно расширил и укрепил агентурную сеть в пограничных с СССР провинциях. Немцы щедро оплачивали его услуги. Созданная им сеть называлась «Унион», в ее задачу входило обеспечение безопасного выхода германских войск в Туркестан после вторжения в Афганистан. «Ханза» поддерживал близкую связь с бывшим бухарским эмиром, руководившим тайной антисоветской организацией «Лига», которая ставила целью возвращение эмира к власти в Бухаре.

«Ханза» направлял работу руководителей агентурных групп в городах Кундуз, Андхой, Мазари Шериф, Меймене и других, а также поддерживал связь с лидерами туркестанской эмиграции за пределами Афганистана — в Турции и даже в Токио. Разоблачение и арест «Ханзы», выдворение из Афганистана Витцеля, который работал с ним, ликвидация агентурной сети на севере страны явились для немецкой разведки тяжелым ударом, восполнить эти потери она уже не смогла. «Изучи» принимал самое деятельное участие в этих операциях советской разведки.