Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 - Харро фон Зенгер

Этой серией рассуждений Герхард фор Раде невольно заставляет вспомнить о Стратагеме № 17. Хитрый змей бросает Еве «кирпич», упакованный в прекрасные обещания, которые ничего не стоят змею. Получает ли змей взамен или намеревается получить какую-нибудь «яшму», из библейского текста неясно. Если он действует из злобы и зависти, то «яшмой» является удовольствие при мысли об изгнании Адама и Евы из рая. Или же наградой змею является выход человека из слепого повиновения Богу? Как бы то ни было, возможно, что и в том и в другом случае непосредственной причиной всей не райской человеческой истории явилось применение Стратагемы № 17.

17.18. Все царства мира

«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню для искушения от диавола и, постившись 40 дней и 40 ночей, напоследок взалкал. И приступил к нему искуситель… Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана; ибо написано.· «Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Тогда оставляет его диавол, — и се, Ангелы приступили и служили Ему».

Конечно, предлагаемый дар, все царства мира, не что иное, как «кирпич», настоящий обман. Таким образом дьявол, в существовании которого до сих пор убежден папа Иоанн Павел II, предостерегавший против его коварных советов 85 тысяч верующих на мюнхенском стадионе «Олимпия» 3 мая 1987 г., стремился этим добиться «яшмы» — отпадения Иисуса от Бога.

Иисус здесь являет пример неожиданной реакции на искусно примененную Стратагему № 17: он бросает «кирпич» обратно.

17.19. Утолить жажду видом сливы

Однажды Цао Цао (155–220), находясь в походе, заблудился и оказался в безводной местности. Воины страдали от жажды. Цао Цао приказал объявить: «Вскоре мы придем к большой сливовой роще со спелыми плодами. У них кисло-сладкий вкус, который поможет утолить жажду».

Когда воины услышали об этом, у них во рту выступила слюна, и Цао Цао удалось убедить их идти дальше до тех пор, пока они действительно не наткнулись на источник.

Эту историю мы находим в книге «Ши шо синь ю» («Новые анекдоты из общих разговоров»), восходящей к князю Лю Ицину (403–444), в главе «Обман и хитрость». Анекдот дал жизнь поговорке «Утолить жажду видом сливы». Пустая надежда, иллюзия («кирпич») пробуждает надежду и таким образом позволяет добиться «яшмы». Это напоминает об утверждении Милована Джиласа («Новый класс»):

«Оба пункта программы [коммунистической партии], неизбежность революции и быстрая индустриализация, ход которой требует невыносимых жертв и несет с собой безоглядное насилие, предполагают не допущение, а прямо-таки веру в возможность царствия небесного на земле».

Чтобы мобилизовать столь огромные силы («яшму»), естественно, требуется вера не только в земное, но и в потустороннее небесное царствие.

17.20. Утолить голод нарисованным пирогом

Дзенский монах Чжисянь ушел из семьи и отказался от мира, чтобы достичь буддийского просветления. Он уединился по дзенскому правилу на горе Гуйшань. Монах Ю чувствовал, что он жаждет мудрости, и хотел помочь ему достичь большего знания. Однажды он спросил Чжисяня: «Я не задаю вопросов о том, что ты изучил в течение твоей жизни по книгам и что написано в классических трудах. Я хочу большего: когда ты еще не покинул тело матери и ничего еще не мог различать, вот об этом прошлом времени, которое не было еще затронуто книжной мудростью и знанием о предметах внешнего мира, расскажи мне что-нибудь».

Чжисянь смущенно молчал, потом долго бормотал себе под нос и наконец попытался в нескольких фразах ответить на вопрос. Но монах Ю не удовлетворился ответом. Тогда Чжисянь сказал: «Прошу вас, расскажите что-нибудь сами».

Ю ответил: «Ведь то, что я скажу, будет моим мнением. Как оно может обогатить твои знания?»

Тогда Чжисянь вернулся в свою келью и искал во всех книгах подходящее объяснение, но не нашел ответа на поставленный вопрос. Тут он, вздохнув, сказал сам себе: «Нарисованным пирогом не утолить голод».

Потом он сжег все книги со словами: «В этом мире я больше не буду изучать буддийский путь. Вместо этого я стану нищим странником. Тогда мне не придется больше томить мой дух».

Со слезами он покинул гору Гуйшань и отправился в странствие. Буддийское учение представилось вдруг монаху Чжисяню нарисованным пирогом, вид которого не может обмануть более глубокий взгляд. Нарисованный пирог соответствует «кирпичу», а утоление жажды знаний — «яшме». Монах отказался и от «яшмы», и от «кирпича».

17.21. Лекарство от стремления к скачке на быстром коне

«Стремление к победе изначально присуще человеку», — пишет поэтесса Ли Цинчжао (1084–1151?) в одном из своих стихотворений. Но как быть, если не можешь победить и достигнуть желанной цели?

Ли Цинчжао отвечает:

«Утолять жажду разговором о сливах — это способ немного успокоить стремящееся к состязанию сердце. Утолять голод нарисованным пирогом — это способ слегка утишить стремление к скачке на быстром коне».

Далее Ли Цинчжао размышляет о «маленьком чуде, побочных искусствах образованного человека». Сюда относится игра в китайские шахматы, или «игра в коней», которой Ли Цинчжао посвящает стихотворение. Победа в такой игре служит заменителем победы в настоящей жизненной битве и утешает тоскующее по причине жизненных неудач сердце. Конечно, кроме игр и спорта имеется еще множество «сливозаменителей» и «пирогоза-менителей». Лу Синь создал памятник Стратагеме № 17 (в смысле самоутешения через иллюзию) образом А Кью. В 1937 г. Мао назвал Лу Синя мудрецом современного Китая, подобно тому как Конфуций был мудрецом Китая эпохи феодализма (Гельмут Мартин).

Бедный поденщик А Кью из деревни Вэйчжуан в глубине души оценивает все унижения, постигающие его, как победы. Ему удается с помощью искусственных аргументов подняться над неудачами.

«Будучи неграмотным, он подписывал документ, и кисть не послушалась его: кружок, который он должен был нарисовать взамен своего имени, получился кривым. Но его утешила мысль: только дурак может нарисовать совершенный круг».

Когда А Кью услышал, что сын деревенского старосты сдал государственные экзамены, он подумал про себя: «Мой сын сдал бы их гораздо лучше».

Когда деревенские бездельники обзывают А Кью скотиной, он в ответ быстро называет себя червяком. Когда же бездельники набрасываются на него, избиение продолжается всего 10 секунд, и А Кью думает про себя: «Разве я не искуснейший самоуничижитель? А если опустить «самоуничижитель», что останется? Искуснейший!»

Когда однажды А Кью удалось выиграть в азартной игре, чтобы затем тут же потерять деньги в драке, он утешается пословицей: «Не благословением ли было старику потерять лошадь?» (см. 17.42). И поражение в драке он тоже превращает в победу: он наносит себе правой рукой два удара по липу, так что корчится от боли. После этих ударов ему становится легче на сердце. Несмотря на то что лицо его все еще горит от боли, он чувствует себя так, как если бы бьющим был он сам, а побитым — другой, и таким образом превращается в победителя.

Не всякий может дойти до такого рукоприкладства с целью самоутешения. Более мягкие и разумные формы применения Стратагемы № 17 против самого себя ради достижения внутреннего спокойствия — «яшмы» — являются совершенно обычными.

Например, если в Китае разбивается фарфоровая посуда, так сказать, «кирпич», часто это считается счастливым предзнаменованием («яшмой») и произносится фраза: «Суйсуй пинъань» («Год за годом жить в мире»). Связь между разбитым фарфором и этим благопожеланием обусловлена созвучием китайского слова со значением «разбить» («суй») и слова со значением «год» («суй»).

Другой пример такого мягкого самоутешения приводит автор портрета Гёте и его друг Иоганн Генрих Вильгельм Тишбайн (1751–1829) в своем рисунке «Длинная тень». Артур Шопенгауэр описывает его в труде «Мир как воля и представление» следующим образом:

«На рисунке представлена совершенно пустая комната, освещенная только огнем, пылающим в камине. Перед камином стоит человек… таким образом, что тень его протягивается через всю комнату».

Тень падает не только на пол комнаты, но и поднимается на противоположную стену до потолка и еще немного протягивается по нему. Тишбайн так комментирует рисунок

«Это человек, который в мире ничего не достиг и ничего не совершил. Теперь он радуется, что хотя бы может отбрасывать такую большую тень».

(Цит. по: Новая цюрихская газета. 1987. 3 августа.)

Гигантская тень здесь соответствует «кирпичу», «яшмой» является полученное удовлетворение.

17.22. Завтра, подожди до завтра