Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд

не хотелось давать ответ сейчас и тем более другу супруга.

— Не знаю. Скоро Миша к тебе подойдёт. Лучше спроси у него. Сама как? Танька там с ума сходит.

— Почему она тогда не здесь? — удивилась я.

— Я ей не позволил, если честно. Ты проспала всё утро, и Тане тут пока было делать нечего. Зато она кондитерскую, точней кабинет, приводит в порядок после следственной группы. Погром там Виктор устроил жуткий, не говоря уже о реках крови.

Картинки жуткой ночи тут же всплыли в голове, заставив содрогнуться. Антон вдруг приблизился и одобрительно приобнял за плечи.

— Виктор обвиняется теперь не только в разбойном нападении, но и в покушении на убийство. СК с него не слезет. Если он ещё раз сунется к вам — его тут же снимут.

— Спасибо, — поблагодарила мужчину, хоть и слабо верила в его слова.

Мужчина ушёл, пообещав вернуться с Таней. Спустя полчаса в палате появился Миша. Подлетел ко мне и поцеловал в губы. Поспешила отстраниться.

— Как Герман? — это первое, что меня пока волновало.

— Он потерял много крови, но мы успели. Показатели улучшаются. Была небольшая температура, но при данном характере ранения — это норма.

— Я бы хотела его увидеть.

— Прости, но тебе пока нельзя. Картина там не из приятных, а зная твоё положение, пустить к нему не имею права.

— Миша, пожалуйста. Я с ума сойду…

— Вика, нет! — смотрит сурово. — Твоя задача сейчас заботиться о себе и ребенке, а о Германе позабочусь я. С ним его родные. Я сообщу тебе, когда Гера придёт в себя, а пока отдыхай.

— Спасибо, Миша, — вмешалась мама. — Я побуду с ней.

Дементьев кивнул, я же отвернулась к окну. Миша, видимо, не в курсе, что я не всегда бываю тихой и послушной. К вечеру ко мне пришли Таня и Лариса Игоревна.

— Как он? — свекровь не солжёт, но… преувеличит. Начались слёзы.

— Он такой бледный там… И эта трубка ещё во рту. Врачи говорят, что так надо. Мой бедный мальчик. Столько всего на его голову. Если он умрёт, я точно не выдержу. Сначала Юра, теперь он…

— Лариса Игоревна, — настойчиво оборвала женщину подруга. — Мы с вами, кажется, договаривались. Хотите Вику до сумасшествия довести? С Германом всё хорошо. Его прооперировал замечательный хирург, а сейчас нужно дать его организму восстановиться. Это время!

Свекровь зажала рот, вдохнув через ноздри, и согласно закивала.

Я понимала переживания женщины, всё же это её сын, потому просто протянула к ней руки и обняла.

— Миша сказал, что Гера выжил благодаря тебе, — проронила она.

— Скорей, едва не погиб из-за меня, — хмуро поправила её.

— Полиция найдёт этого подонка, — Таня снова была моим главным оптимистом.

Мама со свекровью вышли выпить кофе, а я решила узнать мнение подруги насчёт слов Антона. Они явно обсуждали это, и врать мне Татьяна не станет.

— Я согласна с Антоном. Поверь, сама до сих пор злюсь на Германа за то, что он сделал и, безусловно, на твоей стороне, но после произошедшего вчера, думаю, это единственная разумная мысль. Для преступника зажатому со всех сторон вы — главный источник для наживы.

Да, они оба правы, но им не понять каково мне снова вернуться туда. Место, которое долгое время считала своим домом за одну неделю сломало мою жизнь, убило веру в любовь и выпотрошило душу, размазав остатки по полу.

Разговор с Мишей расстроил окончательно.

— Ты можешь переехать в мою квартиру. — Гром среди ясного неба, а точнее то предложение, которое всегда опасалась от него услышать. — Виктор не знает обо мне…

— Знает, — прервала я. — И сказал, что я — шалава. — Губы мужчины вытянулись в тонкую линию. Эта фраза оскорбила и его. Стало совестно. — Миш, в моей жизни сейчас не та ситуация, в которой могу найти время и силы для новых отношений. Заметь, молчу о том, что до сих пор замужем и беременна. Мне сейчас нужен друг и только.

— Я — друг…

— Друзья так не целуют, — покачала головой. — Прости, я сама виновата. Мне нужно было остановить тебя в самый первый раз, но, как всегда, думала о себе. Решила, что ты поможешь мне забыть мужа. Воскресишь меня…

— Не говори, пожалуйста, больше ничего. Виноват сам, — лицо стало стальным. — Я по-прежнему твой друг и поддержу любое твоё решение, — он развернулся и направился к выходу, но приостановился. — Но… Пока есть надежда, я намерен ждать.

Эти слова ранили больше всего, так как осознала, что вновь потеряла друга, хоть он и обещает быть рядом.

Врачи снова накачали седативными, погрузив в насильственный сон. Новое утро стало лучше предыдущего. Лариса Игоревна сообщила, что ночью Гера пришёл в себя. Разрешение посетить мужа получила только ближе к вечеру.

Гера лежал в паутине проводков и катетеров белее мела, синяки под глазами чернели как глазницы демона. Капельница монотонно доставляла в его тело лекарство и физрастворы. Увидев меня, супруг растянулся в счастливой улыбке.

— Привет, — улыбнулась в ответ и неуверенно взяла за руку. — Ты напугал меня, — голос слезливо дрогнул.

— Поначалу не было страшно. Думал о вас, — его ладонь выскользнула из моей и коснулась живота. Тепло обожгло каждую клеточку моей сущности. Впервые не отступила, позволила тронуть запретное. — А потом струхнул. Не герой.

— Неправда. Ты — герой, — положила руку на ладонь сверху. — Виктор опасен, но ты вступил с ним в неравный бой. Не испугался. Спасибо…

— Потому что люблю тебя, — вновь эти глаза. Боже…

— Знаю, — опустила голову, решаясь произнести то, что должна. — Герман, то, что случилось — ужасно, и твой поступок, бесспорно, достойный, но… Это ничего не меняет.

Взгляд Германа потускнел. Молчаливый смиренный кивок.

— Я делал это не для того, чтобы вернуть тебя, — заключил мою ладонь снова в свою, — а потому что должен был. И сделаю это столько раз, сколько, не дай бог, потребуется. Ты — моя жена и навсегда ей останешься, независимо от того разведемся мы или нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты всегда понимал свои ошибки только тогда, когда стало поздно, — покачала головой, горько усмехнувшись, наклонилась к нему и поцеловала в щёку.

Незаметно вдохнула знакомый и любимый запах своего глупого и жестоко мужчины, по которому всегда и безумно буду скучать.

— Выздоравливай.

Выскользнула из его хватки и отступила. Прошла к дверям, но остановилась и решительно проронила:

— Мой переезд в твой дом обсудим позже, но это лишь временное явление. Как только Виктор будет пойман, я съеду. Да. И мама переедет вместе со мной.

— Это… Это мудрое решение, — учащенно закивал. В глазах прочла тихую радость от