Следователь и Колдун (СИ) - Александров Александр Федорович

— Бред, — выплюнул Асад. — Мерлин мне доверял.

— Доверял, ага. Ровно до того момента, пока ты хладнокровно не убил своего старого друга — меня, то есть. Изначально предпологалось что ты просто возьмешь меня с собой, но ты даже ухом не повел. Всадил в меня инжектор — раз, два, прощай, Сирадж… Мерлин, кстати, предлагал мне простить тебя, Асад. Но я не простил.

— Ты ненавидел меня столько лет? — Асад поднял бровь. — Тогда ты вон из рук плохой убийца, Сирадж.

— Ты прав, — Сирадж кивнул, — я не убийца. Я просто сын библиотекаря, которого сперва предал отец, затем — учителя, а потом — единственный друг. Но я не собирался тебя убивать. До тех пор, пока Мерлин не допустил ошибку — он запретил мне это делать. Знаешь, “…не думай о белой обезьяне”? Я катал эту мысль в голове и так и эдак. По всему выходило так: тебя вытащил из “Гнезда” Наджиб. Просто потому что ты был его любимчиком. Тебя пригрел под крылышком Мерлин — он единственный, кто получил от проекта именно то, что хотел. Обо мне вспомнили только тогда, когда Пророк отправил меня убивать Мерлина. Понимаешь? У Квадриптиха в Халифате была целая сеть осведомителей, Мерлин отлично знал, в каком я положении, что я стал любимой собачкой Пророка, но тянул до самого конца. До тех пор, пока его личный зад не припекло. А потом я узнал, что ты не стареешь.

Сирадж скривился и сплюнул в пыль.

— Ясное дело, это тоже были штучки Мерлина. Чьи же еще? Я буквально сожрал старику мозги, пока он не согласился сделать меня бессмертным тоже. И что я получил в итоге? “Мортис сиренити”. — Сираджа передернуло. — Ты знаешь, что это такое — переродиться Легким вампиром? Знаешь? Недели адской боли, а затем еще недели. Мне становилось лучше только во время кормления. Но ты-то НЕ БЫЛ Легким вампиром! Тебя не проводили через этот ад! С тобой Мерлин сделал что-то другое. Когда я понял, что в очередной раз стал жертвой экспериментов старика, я сбежал. Из Белой Башни, из Столицы, вообще уехал с континента.

— И… И где ты был все это время? — Асаду было не по себе. Он чувствовал неловкость, и жутко злился из-за этого — на себя, на Сираджа, на всех на свете. “Идиот, чертов идиот, обиженный придурок, знал бы — отрезал бы тебе тогда башку…”

— Учился выживать. Я сел на корабль, который шел через Атлантику, планировал переседеть в какой-нибудь отдаленной провинции. Накачался наркотиками, думал проспать все это время в каюте. Но недооценил силу своего голода. Я сорвался и однажны ночью выпил “виталис” всех на корабле. Всех, даже экипажа. Досуха. Когда я пришел в себя, я уже был единствнным живым на корабле-призраке. Через неделю корабль прибило к острову — к счастью, обитаемому… Годы прошли, прежде чем мозг привык и боль прошла. Тогда я вернулся в Королевство, но Мерлина в Квадриптихе уже не было. Я искал старика почти столетие, но Мерлин, похоже, сгинул без следа. А потом я узнал об убийстве колдуна Геллена. Сразу понял, что это ты.

— А, Геллен Высокий… — Асад кивнул. — Помню, как же. После этого заказа я уехал из станы.

— Я долго искал тебя. Потратил кучу денег и времени. Ты был осторожен, но я упорен и настойчив, Асад. Я ждал тебя. Это ведь именно я слил информацию о сегоднешнем покушении этому болвану Мэйру.

— Ага… — Асад прищурился, — ловко, ничего не скажешь. Но вот ты здесь. Что дальше? Убьешь меня?

Сирадж расхохотался, свернулся в тонкую тень и снова материализовался за спиной у Асада.

— Убью? У меня несколько другие планы. Из-за тебя я стал тем, чем стал. Ты знаешь, что такое голод Легкого вампира, Асад? Впрочем, откуда… Я поглощаю чужой “виталис” чтобы жить. Мне приходится убивать, хотя я вовсе этого не желаю. Но ты… Ты каким-то чудом стал бессмертным, более того — вечно молодым! Источником бесконечного “виталиса”. Я не убью тебя, что ты! Я не идиот. Сперва я обезоружу тебя, затем парализую, свяжу, закую в кандалы, а потом ты заплатишь мне. Будешь платить каждый день, каждый чертов час…

Асад ждал этого момента с самого начала их встречи: эмоции взяли верх над Сираждем и он отвлекся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Удар — резкий и точный, на пределе прочности связок. Ни один человек не увернулся бы от такого выпада — молниеносного, прямо в сердце.

Вот только Сирадж не был человеком.

Он схлопнулся в темную полосу, а в следующий миг Асад, которого спасла чистая интуиция и столетия фехтовального опыта, едва заблокировал удар из левой полусферы. Сабля Мерлина встретилась с тонким как иголка лезвием шпаги Сираджа и… отскочила.

— Когда старик подарил тебе эту игрушку, мне он тоже сделал подарок, — хохотнул Сирадж. — Не надейся, твоя сабля не перережет мой клинок.

И он опять исчез.

Только теперь Асад понял, в какую передрягу он попал.

Сирадж был великолепным фехтовальщиком, ничуть не уступающим ему самому. Но он был еще и Легким вампиром: практически неуязвимым существом способным мгновенно перемещаться в пространстве — пусть даже и на очень ограниченное расстояние. Каждый удар из темноты теперь был сеансом игры на зеленом сукне: откуда вылетит шпага? С какой сторны? Поди, угадай! Ошибешься — смерть. Или что похуже смерти…

“Он не будет атаковать спереди, — лихорадочно думал Асад, — потому что я мгновенно заблокирую удар. Он не станет также атаковать справа — в этой руке у меня оружие и я тоже очень быстро отреагирую. Остается левая полусфера и тыл…”

Он выхватил из ножен второй клинок: нечто вроде короткого меча с крюком на конце. Это оружие делали на заказ, как раз под левую руку Асада.

Вовремя. Сверкание стали, искры, звон. Опять удар и опять слева.

Асад прыгнул в сторону и прижался спиной к стене, чувствуя, как холодные острые камни впиваются в его насквозь промокшую от пота спину.

— Ну, давай, — скрипнул он зубами, — нападай. Чего ты ждешь?

Бах!

Бах-бах-бах!

“Броня” Асада легко могла отразить прилетевшее по касательной лезвие. Даже пуля небольшого калибра на излете отскакивала от нее — были случаи. Но крупнокалиберный армейский револьвер с десяти шагов — это было чересчур.

Пули с хрустом вошли в тело Асада: плечо, правое легкое, бедро, нога. Сирадж знал, куда стрелять.

…боли не было, только странное противное онемение, ползучей пульсацией хлынувшее в вены. Асад попробовал сделать шаг и с удивлением понял, что ноги стали почему-то очень, очень тяжелыми.

На глаза упала серая пелена; в ушах звенели невидимые колокола, и сквозь их какофонию до Асада долетел голос Сираджа:

— Кстати, оцени поэтическую справедливость: яд, что закачан в эти пули — почти точная копия вещества, которым ты траванул меня по указке Мерлина. Только сердце он не останавливает — я, все-таки, не могу рисковать жизнью лучшего друга. Поверь, жить ты будешь о-о-о-очень долго.

…пальцы не гнулись, но Асад чудовищным напряжением воли заставил руку двигаться. Еще пара сантиметров… еще чуть-чуть… клапан на кармане — вот же черт… Так, а теперь достать то, что лежалов кармане…

— У тебя там пистолет? — Сирадж хихикнул. — Ну давай, давай. Доставай. Не хочу тебя расстраивать, но мне могут причинить вред только пули из заговоренного на крови железа. И то — исключительно косметический… Однако силы воли тебе не занимать. Это хорошо, очень хорошо…

Асад поднял на Сиражда налитые кровью глаза и что-то тихо прошептал.

— Что? — Сын библиотекаря изобразил на лице комичное удивление. — Ты что-то хочешь мне сказать? Ну так скажи на ушко, ха-ха!

Он наклонился вперед, и в тот же миг рука Асада — на удивление крепкая — схватила Сираджа за воротник. Второй рукой Асад рывком достал из кармана что-то маленькое и блестящее, сунул Сираджу за пазуху, а затем сильно, с хрустом, ударил его лбом в переносицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От удивления Сиражд отскочил назад и повалился на спину. Асад рухнул на пол — последнее усилие оказалось для него чрезмерным.

— Что… — Сирадж похлопал себя по груди, пытаясь нащупать предмет, подсунутый Асадом. — А, вот ты где… Что это за…

В этот момент реакция в активаторе завершилась, и алхимическая граната взорвалась.