Бумажная звезда - Мэри-Роуз Хейз

— Посмотри, Санто. Иносенсио взял это напрокат в Пуэрто-Валларта. — Мальчик повертел под носом у Сента видеокассетой в красочной пластмассовой упаковке. Его лицо горело от возбуждения. — Это Майкл Джексон, триллер…

— Успокойся, — сказал Сент. — Можно подумать, что у тебя есть телевизор.

— И видеоприставка, — добавил Арни.

Томас вытащил стул и плюхнулся на него.

— Сент, сделай мне одолжение.

Он объяснил, какое одолжение должен сделать Сент, на таком быстром испанском языке, что Арни его речь показалась бессвязной. Фильм нужно показать в конце недели, в субботу, когда в кантине проводится дискотека. Томас был хорошо осведомлен о телевизионном оборудовании, размещенном в трейлерах. Он видел его собственными глазами и хотел, чтобы кто-нибудь из техников установил в кантине проекционный аппарат. Томас объяснил, что им для этого еще потребуется электропроводка.

— У нас никогда ничего подобного не было, — продолжал Томас. — Это лучше всякого видео. Вы сами представить не можете, парни: на стене самое настоящее большое кино. — Томас, как крылья, раскинул руки, чтобы показать, каким большим оно будет. — И два парня сражаются в церкви на лошадях.

Если бы все желания исполнялись так просто, а все проблемы решались так легко!

— Конечно, — согласился Сент. — Нет ничего проще. Я думаю, они протянут сюда кабель и передвинут киноустановку, я прослежу за этим, — Ну, мужики! — закричал Томас, отшвыривая стул. — С кинопроектором и Майклом Джексоном я вам устрою такой вечер, что закачаетесь.

Томас перепрыгнул через стойку бара и стал с возбуждением пересказывать все своему брату Иносенсио.

— О чем речь? — спросил Арни. — Я с самого начала потерял нить разговора.

Сент объяснил.

— Прощальный вечер, — сказал Арни, смущенно улыбаясь, — да еще с Майклом Джексоном. Нам всем казалось, что мы никогда не уедем отсюда, и вот все кончено. А мне придется начинать все сначала.

— Я уже сказал, Арни, тебе решать.

— Я это знаю.

— Если тебе трудно оставаться Арнольдом Блейзером, тогда ты должен покончить с этим раз и навсегда.

— Я не могу.

— Уверен, что можешь. — Мысленно Сент представил себе одинокого толстого мальчика, который мужественно выдерживал все издевательства своих одноклассников, и добавил:

— У тебя есть сила воли.

— Тогда это было легко, — ответил Арни. — Я просто изменил свою внешность, и все пошло как по маслу.

— Я говорю о школьных годах, когда ты еще не изменял внешность.

Арни тупо уставился на грязную столешницу.

— Могу себе представить, что со мной будет, — сказал он. — С моей карьерой сразу будет покончено. Все пойдет псу под хвост.

— А ты не представляй, — посоветовал Сент. — Просто скажи им все, как есть, и пусть сами решают, оставлять тебя или нет. Неужели твоя интуиция не подсказывает тебе, что лучше вообще отказаться от карьеры?

Арни закрыл глаза.

— Ты можешь себе представить, что тогда будет? На меня выльют столько грязи. Представляю, какими заголовками запестрят газеты. Сколько будет разных сплетен, люди возненавидят меня.

— Возможно, некоторые и возненавидят, но пройдет немного времени, и все успокоятся. А подумай о людях, которые восхищаются тобой, но у них кишка тонка сделать то, что сделаешь ты.

— Это сразит его наповал.

— Кого?

— Даймонда. Я задействован у него на три года. По два фильма в год.

— Сбеги. Ты потеряешь только деньги, но зато спасешь свою душу.

— Я не могу этого сделать, я ему многим обязан.

— Чем именно?

— Всем. Тем, что он выслушал меня, что заинтересовался проектом «Старфайер». И потом, мне кажется, он прекрасно знает, что у меня нет девушки, и старается защитить меня от прессы, подбрасывая им маленькие истории о моих «похождениях». Ему бы, конечно, не следовало этого делать.

— Он защищает свои капиталовложения, а не тебя.

— Как-то Виктор спросил меня, нет ли у меня чего-то такого, что я скрываю от него, что со временем может выплыть наружу и доставить всем большие неприятности. Он ненавидит сюрпризы. «Скажи мне лучше сейчас, — предложил он, — и мы все уладим». Но я сказал, что ничего от него не скрыл, что выложил все как на духу. Тогда я действительно говорил чистую правду. — На лице Арни было написано отчаяние. — А сейчас «Омега» собирается продать лицензию на выпуск куклы Арни, которую начнут продавать вместе с куклой Старфайер. Ты можешь это себе представить? Кукла Арни-гей? «Омега» и лично Даймонд должны заработать на этом большие деньги.

— Это их проблемы.

— Тебе легко так говорить, ты можешь противостоять ему, а я нет.

— Ты тоже делал это прекрасно, когда преследовал его с проектом «Старфайер».

— Да, — согласился Арни, — но тогда я просил не за себя.

Сент поставил лодку на якорь и, взяв такси, отправился в гостиницу аэропорта, интуитивно он каждый раз звонил из разных гостиниц. Так, на всякий случай.

Потребовалось много времени и денег, прежде чем он дозвонился до Спринг Кентфилд. Сект уже подумывал о том, чтобы послать все к черту, когда трубку наконец сняли. Когда он услышал ее голос, немного раздраженный, перекрываемый звоном бокалов, приглушенным смехом и музыкой, то сразу без обиняков спросил:

— Мама, зачем ты сказала Виктору Даймонду, что я его сын? Ты же прекрасно знаешь, что это не правда.

Он услышал ее прерывистое дыхание, полное возмущения и негодования:

— Слоун, что за смешную игру ты затеял?

— Это не игра, мама. Зачем ты соврала ему?

— У меня нет возможности говорить с тобой сейчас. У меня обедают очень важные люди.

— Мне все равно, с кем ты обедаешь, будь то Стивен Спилберг, Джордж Лукас или Френсис Форд Коппола. Послушай меня, если ты сейчас повесишь трубку, то горько пожалеешь об этом.

Снова возмущенное пыхтение.

— Я не боюсь твоих угроз, Слоун. Даю тебе на разговор пять минут. Подожди, пока я возьму другую трубку.

До Сента доносились отрывки разговоров, взрывы смеха, музыка. Наконец мать взяла другую трубку, наверное, в столовой, а может, где-то еще, и все сразу стихло.

— Ну что? — спросил он. — Теперь мы можем поговорить?

— Надеюсь, ты не забыл, что, если бы не я, ты все еще сидел бы в тюрьме? — произнесла Спринг тоном холодным, как воздух Арктики. — Ты должен быть мне благодарен, а не обвинять мать во лжи. Уж поверь мне, только Даймонд мог вытащить тебя из дерьма, в которое ты угодил по собственной глупости.

— Мне непонятно только, почему ты так долго выжидала?

— Я не понимаю тебя, Слоун.

— Ты все прекрасно понимаешь. Я пробыл в Санта-Пауле почти два года, прежде чем ты посоветовала Арни обратиться к Даймонду и сослаться на тебя. Если ты знала, что он мой отец и такой всемогущий, почему же сразу не обратилась к нему?