Чёрная лиса - Романчик А.В.

чистота и порядок, Циело явно знал, что Йенри покажется, как только в посольство приедет его любимая и единственная дочь Лейла.

— Другие детям так не позволено себя вести с Йенри? — шепотом спросила я.

— Никто другой не рискнет, — тем же шепотом отозвался Циело. — Лейле единственной, кому подобное прощается. Старшему сыну Йенри едва голову не свернул только за попытку задеть его хвостом.

— Может было за что? — вспомнила я, как сладко Сергей жевал ухо Йенри.

— Может, и было, — не отрицал Циело. — У Йенри натянутые отношения со старшими детьми. Они практически не общаются с отцом, особенно после гибели их матерей.

— Это как-то странно, — и указала на мужа Лейлы, который смотрел на Йенри с неприкрытым восхищением. — Йенри боготворят его подчиненные, но при этом ненавидят собственные дети? Вам не кажется, что их могли настроить против него? Ладно, у него конфликт с одним, но почему на него окрысились остальные?

— зель Борзая, — повернулся ко мне Циело с многозначительным выражением лица.

— Да?

— Вы жить хотите?

— Да.

— Тогда будьте любезны не совать свой длинный нос, куда не следует.

Понятно, что совсем непонятно.

— Пока! — попрощалась Лейла, уходя из посольства под руку с Йенри. — Встретимся в лисьем мире!

— И мне совсем нельзя задавать вопросы? — спросила я, с улыбкой прощаясь с Лейлой.

— Станете его женой, делайте, что хотите, а пока вы под моей опекой, держите рот на замке.

Со слов Циело получалось, что став женой я могла у Йенри хоть на голове стоять и делать, что мне вздумается. Мне оплатят все мои капризы, сделают всё, что я пожелаю, постелют красную ковровую дорожку к моим ногам. Слишком сладко...

— В чём подвох? — спросила я у бурого лиса.

— Ни в чем, — попытался увильнуть от ответа Циело.

— У него было шесть браков до меня. Куча фавориток. Должна быть какая-то лажа. Поэтому скажите мне прямо, к чему готовиться? В чем подвох?

— Никаких подвохов, — жестко отвечал Циело.

— На сколько лет он может исчезнуть и вообще не появляться у меня? — прищурилась я.

Циело недовольно чмокнул губами.

— На десять? На двадцать? На сто? — продолжала я.

Бурый лис отвел взгляд. Значит, я права. У Йенри женщина никогда не будет стоять на первом месте. По сути, замужем, но без мужа.

— Ответьте мне честно, Циело, сколько из всех его женщин дожило до наших дней? — решила я все-таки выяснить волнующий меня вопрос.

Губы Циело вытянулись в линию.

— Все мертвы? Я права? Кто-то убивает всех его женщин?

— зель Борзая... мы не следим за его женщинами.

— То есть, мне надо спросить у вашей матушки, чтобы узнать наверняка?

Циело постучал себя по мощной груди. Если уж кто и следил за женщинами любимого сыночки, так это дотошная Виена.

— Вы куда направляетесь, зель Борзая?! — крикнул Циело, как только я решительно направилась к квартире Виены.

— К вашей матушке!

— Вы в своем уме?! Она седьмая глава клана! Она девятихвостая!

— Вот именно! — развернулась я к нему. — Что такой важной птице делать в этой помойке?! Какие такие важные вопросы она здесь решает?! Её здесь все боятся! На любых переговорах все ваши тэрии обделаются от страха, только увидев её! Из-за её присутствия барашки посольство за километр обходят! Даже в змеином переулке о ней говорят шепотом!

Циело не успел ничего ответить, когда в поле зрения показалась сама Виена. И лис и я замерли.

— Так и к каким выводам вы пришли, Мирочка? — насмешливо спросила Виена.

— Вы здесь охраняете не только моих детей, — сглотнула я.

— Зайдешь? — перешла на «ты» девятихвостая, насмешливо указывая на дверь кабинета Циело.

Игнорировать её приглашение себе дороже, поэтому я прошла внутрь помещения и села на свободный стул. Продолжая насмешливо улыбаться, Виена положила передо мной прозрачный планшет.

— Смотри, — сказала она.

Когда я говорила, что Виена дотошная я и не представляла насколько. Она тщательно проводила анализ не только о каждой супруге Йенри, но и обо всех его фаворитках и детях. Она даже вычислила, кто его ребенком не являлся.

— Я правильно понимаю, Йенри вам полностью подчиняется? — отложила я планшет.

— В отношении женщин да, — не отрицала Виена. — За исключением тебя. Тебя он сам выбрал. И ты будешь с ним, пока не надоешь ему.

— И все они благосклонность Йенри теряли, как только вы понимали, что пользы нет?

— Да.

— И они все потом погибали, потому что вы прекращали их охранять?

— Да.

— Почему? Какой смысл их убивать, если они в любом случае теряли благосклонность Йенри?

— Потому что теневой противник Йенри — женщина, — пожала плечами Виена. — И она малость... безумна в своей ревности и маниакальности. Неоднократно ею предпринимались безуспешные попытки соблазнить Йенри.

— Вы хотите сказать, что она просто вымещает злость? — сложила я руки на коленях.

— Да.

— И если вы ослабите бдительность...

— Тебя убьют. Даже больше скажу, попытки уже имелись, но она пока покусывает, всерьез она за тебя возьмется только в том случае, когда ты станешь седьмой кахэрой.

— Так может оставить всё как есть? Зачем мне с ней бодаться?!

— Ты уже бодаешься, — поправила мне выбившуюся прядь волос Виена. — Чем дольше ты с Йенри, тем сильнее её злишь, а если разорвешь отношения, автоматически попадешь на кладбище. Статус кахэры позволит тебя перевезти в наш мир и приставить к тебе Оену. Под её охраной выжить у тебя шансов намного больше.

— Но почему не перевезти сейчас?

— На Оену нужно разрешение клана. И его получить можно, только если ты приносишь максимальную пользу. Без Оены в нашем мире ты умрешь очень быстро.

— А здесь так нет? — усомнилась я.

— Этот мир охраняется мирайя. Ни одна тёмная тварь выше определенного уровня мимо них не проберется.

— Почему они охраняют его? Что здесь такого находится? Один вонючий город с вонючими тэриями и кучей моральных уродов, которых они приютили у себя. Слабо вериться, что мирайя руководит один только альтруизм и забота о самовлюбленных барашках.

Перед моими глазами появился голографический экран, где показывало беловолосого мальчика лет пяти с четырьмя белоснежными крыльями. Он