Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

Глава 19

Николай Александрович Козырев (1908-1983)

В последнее время опубликовано несколько книг, посвященных репрессиям деятелей науки [1-13]. В основном в них говорится о тех, кто успел достичь в науках заметных успехов, успехов отмеченных научными степенями и званиями. Так, в [1] приводится список 105 репрессированных академиков и членов-корреспондентов. Однако нельзя оценить число iex, кто до ареста не достиг высоких степеней. Очень немногим, в силу счастливых обстоятельств оставшимся в живых и вышедшим на свободу, удалось продолжить творческую работу. Вряд ли им удалось полностью реализовать свое предначертание. После ареста, пыток, ужасных условий тюремных камер и «исправительно»(!)-трудовых лагерей трудно реализовывать творческий потенциал. Тем больше восхищения вызывают те, кто сумел это сделать. Нравственный пример их бесценен. Таким человеком был Николай Александрович Козырев. Это имя широко известно. Н.А. автор экстравагантной физики [10], в которой понятие «время» отличается от всех общепринятых представлений. Н.А. полагал время «движущей силой», «носителем энергии». Опубликованная им в 1958 г. «Причинная или несимметричная механика в линейном приближении» вызвала оживленную (вернее, ожесточенную) дискуссию. В дискуссию (как ни печально) в поддержку Козырева включились литераторы — журналист Вл. Львов, известный мракобесной «борьбой» с теорией резонанса в химии (см. главу 28), и писательница М. Шагинян. В ответ три академика Л. А. Арцимович, П. Л. Капица, И. Е. Тамм опубликовали 22.11.59 в газете «Правда» статью «О легкомысленной погоне за научными сенсациями». Я не судья в этом споре. Не мое дело - компетенции не хватает — делать умозаключения по столь глубоким проблемам. Просто как- то неприятно, что высокочтимые академики обратились в «Правду» для высказывания своего мнения. Уж очень много лжи связано с этой газетой, выступления которой не обсуждались, а принимались к исполнению. Н. А. Козырев в 28 лет уже был известен в научном мире. Было три астронома-однокурсника в Ленинградском университете: Н. А. Козырев, Д. И. Еропкин, В. А. Амбарцумян. Они дружески общались с выдающимися молодыми физиками - Г. А. Гамовым, Л. Д. Ландау, М. П. Бронштейном, Д. Д. Иваненко. Козырев и Еропкин были арестованы. Еропкин расстрелян. Амбарцумян сделал выдающиеся работы, стал академиком. Гамов сумел эмигрировать и стал знаменитым физиком. Бронштейн был расстрелян. Ландау — арестован, но после года тюрьмы спасен П. Л. Капицей, освобожден. Стал академиком, лауреатом Нобелевской премии. Это краткая иллюстрация гибели талантов. В вакханалии террора погибли многие сотни деятелей науки. Об арестах ленинградских астрономов рассказано в статье Н.В.Успенской [11]. История ареста и гулаговской жизни Козырева не раз описана. Об этом писал Солженицын [12]. Биографический очерк о Н. А. написан А.Дадаевым [13]. Есть о Козыреве очерк И.С.Шкловского [14]. Н.А. был арестован на балу, в ходе праздника 6 ноября 1937 г. В эти дни арестовали еще около 100 астрономов, физиков, математиков, объединенных «органами» в «дело» о заговоре, руководимом Б. В. Нумеровым. Вот как об этом пишет А. Н. Дадаев [13]: «Одним из первых был арестован член-корреспондент Б. В. Нумеров, директор астрономического института. Ему приписали роль организатора террористической антисоветской группы среди интеллигентов... 31 октября 1936 г. был арестован, как участник контрреволюционной организации, А. П. Константинов — научный консультант Пулковской обсерватории по вопросам радиофизики. В ночь на 7 ноября... аресты еще четырех пулковцев: И. А. Балановско- го, Н. В. Комендантова, П.И.Яшнова и Н.А.Козырева. ...Козырева арестовали на торжественном вечере 6 ноября, прямо на балу в доме Архитектора (бывший Юсуповский дворец...) ...В ночь на 5 декабря (День Сталинской Конституции (!)) ...арестовали Н. И. Днепровского и Д. И. Еропкина... Н. В. Комендантова, занимавшего должность ученого секретаря обсерватории, сменил М. М. Мусселиус, но его также арестовали 10 февраля 1937 г. ...Сменивший И. А. Балановского на посту заведующего отделом астрофизики и звездной астрономии молодой профессор Е. Я. Перепелкин был арестован 11 мая 1937 г. Затем добрались и до директора обсерватории Б. П. Герасимовича его арестовали 29 июня 1937 г. в поезде при возвращении из Москвы. Одновременно арестовали непременного секретаря Академии Н. П. Горбунова (расстрелян 7 сентября 1937 г.). Пулковские сотрудники, арестованные с ноября по февраль, были судимы в Ленинграде 25 мая 1937 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР. ...И. А. Балановский, Н. И. Днепровский, Н. В. Комендантов, П. И. Яшнов, М.М. Мусселиус, Н.А. Козырев, Д. И. Еропкин были признаны виновными пост. 58 пп.6, 8 11 УК РСФСР и ... приговорены каждый „к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет, с конфискацией лично ему принадлежащего имущества" Суд над каждым, поодиночке, длился по нескольку минут без предъявления обоснованного обвинения, без защиты, только с учетом собственных „признаний виновных"... полученных под пытками. А.П.Константинов был приговорен к расстрелу и казнен 26 мая 1937 г. (это старший брат Б. П. Константинова (1910-1969), в последующем академика, директора Физико- технического института, вице-президента АН СССР). Б. П. Герасимович, судимый в Ленинграде 30 ноября 1937 г. ...был расстрелян в день суда... Из пулковских астрономов в живых остался только Козырев, остальные погибли. Трое — Д. И. Еропкин, М. М. Мусселиус, Е. Я. Перепелкин — были расстреляны в тюрьмах после дополнительного осуждения особыми тройками „за контрреволюционную троцкистскую агитацию среди заключенных". Б. В. Нумеров расстрелян в Орловской тюрьме 13 сентября 1941 г. без суда... в связи с ...угрозой оккупации г. Орла немецко-фашистскими войсками». А. Н. Дадаев цитирует справку Управления КГБ от 10.03.89 №10/28-456.: Н. А. Козырев «...до мая 1939 г. отбывал наказание в тюрьме г. Дмитровск- Орловский Курской области, а затем был этапирован через г. Красноярск в Норильские лагеря НКВД (с.Дудинка и г.Норильск). До января 1940 г. работал на общих работах, а с января 1940 г. по состоянию здоровья был направлен на Дудинскую мерзлотную станцию в качестве геодезиста. Весной 1940 г. был расконвоирован и производил топографические съемки с. Дудинки и его окрестностей. Осенью 1940 г. работал инженером-геодезистом Дудинского отделения капитального строительства, а с декабря назначен начальником Мерзлотной станции. 25 октября 1941 г. „за проведение враждебной контрреволюционной агитации среди заключенных" арестован вторично и 10 января 1942 г. Таймырским окружным судом Красноярского края в с. Дудинка приговорен к 10 годам лишения свободы (сверх отбытого срока) с поражением в политических правах на 5 лет. После суда Козырев Н. А. был переведен в г. Норильск и назначен на работу на металлургический комбинат инженером теплоконтроля. Весной 1943 г. по состоянию здоровья был переведен на работу в Геологическое управление Норильского комбината инженером-геофизиком. До марта 1945 г. работал прорабом экспедиции на Хантайском озере и начальником Северного Магнито- разведочного отряда Нижне-Тунгусской Геологоразведочной экспедиции». Биографы рассказывают о двух таинственных случаях из жизни Козырева в тюрьме. «Находясь в Дмитровском централе в камере на двоих, Козырев, естественно, много думал об оставленных им проблемах. Он мысленно возвращался к вопросам теоретической астрофизики, в особенности к проблеме источников звездной энергии. И вдруг зашел в тупик: ему недоставало конкретных фактов, примеров, численных характеристик отдельных типов звезд. Товарищ по камере после пребывания в карцере помутился рассудком и скоро скончался. Козырев остался совершенно один. Глухая камера и идейный тупик: тут можно было сойти с ума. Как раз в один из таких дней безнадежного раздумья открылось окошко двери камеры и через него просунулась книга, самая необходимая. Это был второй том пулковского „Курса астрофизики" — именно то, что требовалось. По разным вариантам пересказов Козырев пользовался „Курсом" от одних до трех суток и запоминал все подряд. Потом книга была замечена обходчиком и отобрана... Козырев до конца жизни полагал, что эта книга случайно оказалась в крайне скудной тюремной библиотеке, а в камеру она точно „с неба свалилась". Однако столь специальное издание весьма ограниченного тиража вряд ли могло попасть в тюрьму без нужды в нем: кто-то позаботился о несчастном астрономе. Только так можно объяснить загадочность случая, если вообще он не был сопряжен с галлюцинацией, вызвавшей из памяти необходимое. Нечто подобное случается иногда с теоретиками, когда сложнейшие задачи решаются в необычных условиях, даже во сне» [13]. Второй таинственный случай последовал за первым: «...Возбужденный пробудившимися мыслями от запоминания сведений „Пулковского курса", Козырев начал ходить по камере, тогда как днем разрешалось только сидеть на табурете, а ночью лежать на койке. За ходьбу Козырев был отправлен в карцер на пять суток, что случилось в феврале 1938 г. Температура в карцере держалась около нуля градусов. Туда заталкивали в нижнем белье, без носков; из еды выдавали только кусок хлеба и кружку горячей воды в сутки. 0 кружку с водой можно было погреть замерзающие руки. Мерзнувшее тело обогреть было нечем, и Козырев обратился к Богу. Он молился и с того момента почувствовал внутренне тепло, благодаря чему выдержал пять или даже шесть суток (Козырев старался вести собственный счет времени, которое не поддавалось исчислению по внешним признакам, и по его мнению тюремщики накинули ему лишние сутки, чтобы заморить до конца). Впоследствии он размышлял, откуда могло появиться внутреннее тепло... как естествоиспытатель он решил, что такое может произойти и с неживым телом в недрах неорганической материи. Тогда и зародилась мысль о всеобщем источнике тепла отнюдь не божественного происхождения» [13]. Как сказано в справке КГБ, 10 января 1942 г. Н.А. был вторично приговорен к дополнительным 10 годам заключения. Снова с сокращениями пересказ текста А. Н. Дадаева: Как вспоминал Н. А., его «контрреволюционная агитация» состояла в том, что он 1) был сторонником теории расширяющейся Вселенной, 2) считал Есенина (Гумилева?) хорошим поэтом, а Дунаевского - плохим композитором, 3) во время одной драки в бараке заявил, что бытие не всегда определяет сознание и 4) не согласен с высказыванием Энгельса о том, что «Ньютон — индуктивный осел». ...«Значит вы не согласны с высказыванием Энгельса о Ньютоне?» - спросил председательствующий на суде. «Я не читал Энгельса, но знаю, что Ньютон — величайший из ученых, живших на Земле, - ответил обреченный астроном. Верховный суд РСФСР счел приговор Таймырского суда слишком либеральным (!!!) и заменил его расстрелом [13]. (Я все время пытаюсь представить себе этих судей, их лица, мысли. Как они после своих заседаний идут в буфет. Едут вечером в метро домой. В предвкушении обеда снимают в передней пальто...) Находившийся в том же лагере Л. Н. Гумилев (см. главу „Б. Н. Вепринцев") предсказал Козыреву, пользуясь искусством хиромантии, что приговоренному не быть расстрелянным. Отсутствие „расстрельной команды" в Дудинке вряд ли послужило причиной оттяжки времени для исполнения нависшего приговора. Стране нужен был никель... Никелевый комбинат в Норильске... испытывал острую нужду в специалистах. ...Верховный суд СССР восстановил решение Таймырского суда...» А дальше произошло чудо. Чудо это было — заявление замечательного человека академика Григория Абрамовича Шайна [18] и 58 (!) писем об освобождении Н.А., посланных его сестрой Юлией Александровной [14]. Как сказано в той же справке КГБ, цитируемой Дадаевым: «В августе 1944 г. на имя Народного Комиссара Внутренних Дел СССР поступило заявление от академика АН СССР Шайна Г. А. с ходатайством об освобождении из заключения астронома Козырева Н.А. Освобождение Козырева Н.А. и возвращение его на работу по специальности академик Шайн Г. А. мотивировал необходимостью восстановления разрушенных немцами центров астрономической науки в СССР (Пулковской, Одесской, Харьковской и Николаевской обсерваторий), в работе которых Козырев как крупный и талантливый астрофизик может оказать большую помощь. В июне 1945 г. согласно указаний Зам. Наркома Госбезопасности СССР для передопроса и изучения дела в Москву из Норильска был этапирован Козырев Н.А. При проверке было установлено (!!), что Козырев Н.А. является талантливым научным работником, который разработал в 1934 г. новую точку зрения на строение звезд с обширными атмосферами, признанную учеными, известными своими работами в СССР и за границей. Является одним из создателей теоретической астрофизики в СССР. Крупные советские ученые: академик Шайн Г. А., член-корреспондент АН СССР Амбарцумян В. А. и профессора Паренаго П. П., Воронцов-Вельяминов Б. А. и Павлов Н. Н. в своих отзывах высоко оценивают Козырева, как ученого астронома, а его работы ставят в первый разряд. Учитывая изложенное, а также то, что предварительным следствием в 1936- 1937 гг. и судебным заседанием 25 мая 1937 г. не было установлено и доказано участие Козырева Н.А. в антисоветской организации, а вынесенный приговор по делу Козырева состоялся по необоснованным данным, было возбуждено ходатайство перед Особым Совещанием МГБ СССР о досрочно-условном освобождении Козырева Н.А. из заключения с правом проживания в городах Ленинграде и Симеизе. 14 декабря 1946 г. данное ходатайство было удовлетворено» [13]. По-видимому, в таком результате велика роль следователя Николая Александровича Богомолова. «Как рассказывал сам Н. А. Козырев, решающим к концу пересмотра дела был вопрос следователя „Скажите, вы верите в Бога?", — Козырев ответил утвердительно... Позже, уже на свободе, Козырев узнал, что его ответ следователь расценил как правдивость всего сказанного» [13]. Как известно, в 1949 г. по распоряжению «инстанций» были проведены массовые аресты уже отбывших ранее свои сроки «политических». То, что Н. А. избежал этого — также чудо. По рассказам, Н. А. был на каком-то заседании в здании Президиума АН, когда туда пришел таинственный человек (вероятно, это был опять следователь Н. А. Богомолов [14]) и предупредил о возможном аресте, рекомендуя уехать в Пулково и там «затаиться». Н.А. был освобожден в последних числах декабря 1946 г. Г.А.Шайн пригласил его на работу в Крымскую астрофизическую обсерваторию. И всего через три месяца - 10 марта 1947 г. - и это еще одно чудо - Н.А. защитил докторскую диссертацию «Источники звездной энергии и теория внутреннего строения звезд». Официальными оппонентами у него были В. А. Амбарцумян, К. Ф. Огородников и А. И. Лебединский. Ясно, что основные положения диссертации были созданы им в период тюремной и лагерной неволи. Дадаев пишет о тетради, переданной неведомыми путями из норильского лагеря в Москву академику В. Г. Фесенкову (1889-1972), от которого он получил ее при освобождении. В этой диссертации — концентрат его непрестанных размышлений на протяжении прошедших ужасных десяти лет. Самое главное умозаключение в этой работе - энергия в звездах не вырабатывается за счет ядерных реакций, а преобразуется из неизвестной нам формы в радиационную.