Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оттого и отреагировал на информацию о том, что княжеская контрразведка вычислила Маштакова и разработала операцию «Кулибин», крайне серьезным образом. Первым импульсом было поломать ее в самом начале, у истоков. И тут же с огромным удивлением Валентин убедился, что именно сейчас такая акция — за пределами его возможностей. Смешно, оскорбительно даже — но факт!
Княжеские «печенеги», жандармерия, еще более неприметные, но обладающие значительными степенями свободы учреждения, настолько тщательно «пропололи лужайку», что и опереться по-настоящему не на кого. Можно было, конечно, учинить индивидуальный акт ликвидации князя, только вот власть перехватывать некому и нечем. Он сам здесь пока еще никто, а любая сменившая Олега Константиновича фигура будет хуже просто потому, что в очередной раз спутает все карты.
Значит, придется действовать локально. Дождаться, пока явится в Пятигорск группа захвата, блокировать ее на исходных позициях, нейтрализовать или уничтожить, если не будет иного выхода. Профессора вывезти в более надежное место, например в Тифлис. Там и уединенную дачу в горном ущелье найти нетрудно, и инфраструктура достаточно развита, чтобы обеспечить условия для работы.
Лихарев, смиряя гордыню, обратился к людям Ибрагима, с которыми еще ухитрялся поддерживать сносные отношения, невзирая на конфликт с патроном. В Стамбул ему путь был заказан по ряду причин, пришлось ограничиться доверительной беседой с главой мелкого, но почти независимого клана в Трабзоне.
Миллион золотыми рублями он отсчитал легко, хотя после пары литров выпитого в доме Фарид-бека хиосского вина внутренний голос отчетливо назвал его дураком, присовокупив несколько красивых, но непечатных эпитетов.
«Брось все. Отдай им Маштакова, только сотри память и сожги лабораторию. И живи. А миллион лучше отдай Эвелин на булавки…»
Проспавшись, он счел ночные мысли недопустимой слабостью. «Гвардия умирает, но не сдается!» — как было написано в одном из залов Пажеского корпуса. Только по другому случаю.
Время у него в запасе, как он считал, еще было. До начала операции «Кулибин» в Пятигорске оставалось не меньше двух недель.
Обсудив диспозицию с Фаридом, он вернулся и обратился к непосредственной разработке лиц, включенных в акцию чекменевской службой. Этого тончайшего интригана и аса тайных войн, Игоря Викторовича, Лихарев приметил еще два года назад и наблюдал за его работой и карьерой с нескрываемым интересом. Отнюдь не видя в нем соперника или врага, напротив, постоянно прикидывая, как можно будет его использовать впредь, когда это станет действительно необходимым.
По той же самой привычке — очерчивать круг возможных фигурантов на весь размах циркуля, он сначала разобрался с каждой из более-менее значимых личностей, имеющих самостоятельную власть и значение. И к полному изумлению, убедился, что участник боя за «Гнев Аллаха» Сергей Тарханов, ставший за полгода из капитанов полковником, назначенный курировать изъятие Маштакова, имеет здесь, в Пятигорске, серьезную зацепку.
Впрочем, настолько ли серьезную, еще предстояло уточнить. Но она была. Девушка, с которой он близко дружил три юнкерских года, любил, может быть, но расстался девять лет назад.
Но — до сих пор неженат, что немаловажно. А тридцать лет — такой возраст, когда встреча с подругой прежних времен, тоже незамужней и по-прежнему красивой, может иметь определенное значение. И последствия тоже.
Следующий этап — сама девушка.
Здесь Лихарев вообще не видел никаких сложностей. Фамилия, имя, отчество, адрес, место работы, должность — вот они. И может получиться крайне интересная комбинация. Пока рассматриваемая как запасная, а там могущая превратиться и в основную.
Потратив ночь за «шаром» и подключенными к нему устройствами, он узнал о Татьяне Любченко практически все. (Знали бы обычные люди, какие немыслимые по объему массивы сведений окружают каждого из них! Официальные документы, справки, докладные записки, собственные дневники и письма, а также любые упоминания о них в чужих, фотографии, любительские киносъемки… И многое, многое другое.)
Обработанные соответствующими программами материалы составили фактографический и психологический портрет девушки. Он оказался гораздо более интересным, чем Лихарев предполагал. Именно в смысле пригодности ее для намеченной роли. В личностном плане он видал и не такое.
Сложная натура, с несколькими травмами и надломами психика. Череда неудач и срывов, выстраивавшаяся в определенную систему. В соответствии с законами виктимологии, науки, изучающей личную виновность жертв преступлений и несчастных случаев в том, что с ними случается.
Ей, в частности, крайне не везло в личной жизни. С юных лет особа увлекающаяся, она все время ошибалась в объектах своих привязанностей. То влюблялась до потери самоуважения в жениха близкой подруги, то в просто эффектно выглядевшее ничтожество, то…
Один раз у нее случилась длительная, спокойная привязанность к тому самому юнкеру Тарханову, как раз, может быть, потому, что виделись они раз в месяц, редко чаще. А замуж за него не пошла — не захотела менять блестящий Пятигорск на гарнизон в тайге или песках.
Работа в туристическом агентстве, попытки найти удачную партию среди клиентов, иностранцев по преимуществу, безуспешные, несмотря на то что и фигура у нее была — загляденье, и лицом хороша, и языки знала.
Та самая виктимология. Наверное, мужчины, которых она считала заслуживающими своего внимания (умный, симпатичный, порядочный, надежный, обеспеченный), именно в силу этих качеств чего-то нужного им в Татьяне не замечали.
И еще одна беда — она слишком быстро теряла голову и уступала очередному объекту увлечения раньше, чем он успевал настроиться на более серьезные отношения. (Эти сведения, кстати, Валентин встретил в нескольких источниках, опять же в письмах-дневниках и парней и девушек, которые сочли необходимым зафиксировать пикантную деталь. Кто хвастливо, кто злорадно, а кто и с сочувствием.)
Лихарев удовлетворенно потер руки. Есть с чем работать.
Эвелин он сказал, что дела требуют деловой отлучки на несколько дней, и предложил ей, чтобы не скучала, провести это время в Кисловодске, в обществе новой подруги Ларисы.
А сам отправился на первую рекогносцировку.
Встретил Татьяну Любченко на выходе из гостиницы, проводил на безопасном расстоянии до дома, сравнивая и сопоставляя теоретические сведения с личными впечатлениями.
Действительно, хороша. На самом деле, странно, что не нашлось никого, кто избрал бы ее спутницей жизни. Или действительно бывает такое — упустил специально предназначенный тебе шанс, и все — другой не предлагается.
Для задуманной цели ему требовалось непременно встретиться с ней лично, поговорить хотя бы час-другой, записать речевые и некоторые другие характеристики. Труда, с учетом рода ее занятий, это не составило. Сначала зашел в агентство, изображая туриста-одиночку, долго расспрашивал о предлагаемых маршрутах, листал проспекты и фотоальбомы. Договорился об однодневном туре по городам кавминводской группы.
Водила и возила она Валентина с девяти утра до восьми вечера. Он с видимым интересом разглядывал достопримечательности и выслушивал историко-культурное описание региона. А также дегустировал местные вина, что программой предусматривалось.
Мило попрощался, не позволив себе ни единого нескромного взгляда или двусмысленного высказывания. Договорился, что через два дня, раньше нет времени, Татьяна организует ему экскурсию в Теберду и Домбай, теперь уже трехдневную, с катанием на лыжах и подъемом на вершины. Заранее выписал чек из расчета обслуживания по классу люкс.
Это предполагало поездку не автобусом, а на открытом лимузине, апартаменты в отелях, конные прогулки в сопровождении местных проводников и тому подобное. Татьяне полагались те же самые блага, не считая обычной зарплаты, поэтому среди сотрудниц агентства подхватить такого клиента считалось большой удачей. Делать, считай, ничего не надо, а поживешь, как принцесса.
Валентин изображал сотрудника российского посольства в Пекине, три года не бывшего в отпуске, смертельно уставшего от тамошнего климата и обычаев.
Двухдневная пауза потребовалась ему для изготовления специальной программы-матрицы, вроде как «протеза» определенной части Татьяниной личности. Техникой полной пересадки он не владел, не его уровень, в противном случае просто «подселился» бы в девушку на нужное время, и никаких затей.
Но используемая им схема имела определенные преимущества. Так он мог руководить поступками «объекта» со стороны, занимаясь при этом и собственными делами.
Вечером первого, великолепно проведенного дня они сидели у камина в большом холле «швейцарского шале», угощались местными винами и болтали совершенно непринужденно, будто знакомы уже не первый месяц. Назавтра намечалась верховая двадцатикилометровая прогулка, и проводник обещал привести лошадей к семи утра, потому спать было решено лечь пораньше.
- Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR] - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR] - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Уик-энд на берегу - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Бульдоги под ковром - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Разведка боем - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Гамбит Бубновой Дамы - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Тайный рыцарь - Руслан Мельников - Альтернативная история