Эринил – Последний Элемий. Том 1-3 - Михаил Васильевич Усачев

нужны мне все!

Акар отпрыгнул от неё и возопил. – Прекрати! Это так больно, ты не сможешь призвать их сюда!

– ВСЕ-Е-Е! – Эринил закричала так громко и так протяжно, что её крик могли услышать даже сражающиеся монстры. Их бой на мгновение прервался, и они оба уставились на башню замка, откуда был такой сильный крик. А следом за ним прошла волна такой силы, что исказила пространство. Эта волна была осязаема, и все, кто был там, могли отчётливо видеть как пространство и сам мир прогибается под ней. Демоны с испугом пережили подобное событие и мгновенно вернулись к битве. Акар упал на колени и застонал от боли, а рядом с Эринил, в воздухе, появилась трещина размером с кулак, которая как бы висела в воздухе. Её нельзя было коснуться, но она определённо там была.

– Друзья, я прошу у вас прощения, но сейчас я не смогу помочь. Я могу только просить вас о помощи! Друзья! Вы нужны мне! Все! – Эринил снова закричала, и пространство снова вздрогнуло, а затем, со звуком разбившегося стекла разбилось, в месте, где была трещина. Сразу за этим, оттуда вылетели три светящихся шара. Жёлтый, коричневый и синий. Акар, который до этого стонал и почти плакал на полу, тоже принял вид красного светящегося шара.

У Эринил шла кровь. Изо рта, из глаз. Кто бы сейчас на неё не глянул, точно бы сказал, что это добром не кончится. Её трясло. Силы были почти на пределе. Она взмахнула руками, и желтый шарик выпустил три луча, захватив и объединив три других, а затем все четыре светящихся шара устремились на поле боя. Мгновенно достигли сражающихся демонов, и погрузились в тело Зэриала.

Демона обожгло болью духов и силой Эринил. Утратив контроль над почти проигранной битвой, он получил удар и отлетел в сторону. Но почти сразу встал, ведь вся усталость из его тела ушла. Его тело начало меняться. От его копыт до колен, поверх брони начали вращаться смерчи. Его броня на руках из чистого чёрного окраса сменилась на что-то, отдалённо похожее на обсидиан. Тело, что было уязвимо для атак, стало почти прозрачным, и он сам чувствовал, любая атака туда просто пройдёт сквозь его тело насквозь. Его огромный хвост волос, который всегда до этого смотрелся как чёрный шлейф, оставляемый самой смертью, теперь был огненно-рыжим и почти полыхал физическим пламенем. Демон с ужасом осознавал, какой чудовищной силой его наделила эта девочка.

Эринил почти утратила сознание и больше не могла стоять. Поэтому рухнула на пол и хотела закрыть глаза, но с силой закусила губу, добавив ещё больше крови на её уставшее и страдающее лицо. Она знала, что если потеряет сознание, то действие заклинания спадёт и всё будет зазря.

– Постарайся, амулетик… – Эти слова она произнесла беззвучно. Но Зэриал точно это услышал. Его глаза вспыхнули такой яростью, что Демон Лорд, неосознанно, сделал шаг назад. Впервые в его жизни он отступил. Осознав это, он пришёл в ярость.

Глава 27

Мир демонов был не очень большим. В сравнении с миром, откуда пришла Эринил и вовсе крохотным. Люди в городе у замка, демоны, все живые существа за сотни километров чувствовали, что в той стороне, там, где стоит замок Лорда что-то происходит. Люди не видели, и даже там где они не могли почувствовать земные толчки от столкновения демонов, они знали, что что-то происходит. Что-то, что решает их судьбу.

Демон Лорд был в ярости. Он уже и забыл, когда последний раз его заставляли сражаться в таком ожесточённом бою. После заклинания Эринил их сила стала почти равна, и всё могло бы вылиться в патовую ситуацию, но. Он вспылил. Вспылил когда осознал что отступил на шаг перед другим демоном. Перед собственным сыном. Он с такой яростью нанёс удар по Зэриалу, что того должно было разорвать на части. Впрочем, так и было, но вместо брызг крови повсюду разбросало капли воды. А через мгновение он снова восстановил своё тело и не упустил единственную возможность, которую ему предоставил его отец. Вихри на его ногах делали его и так невозможную скорость просто чудовищной. Он переместился над головой Лорда и рассёк ему глаза горизонтальным ударом. Когти на его броне были острее, чем когда либо, а глаза демона были единственной частью его тела, которую он защищал, ведь больше у него не было слабостей. Единственная ошибка, единственная слабость из-за гнева дала шанс на его поражение.

Чудище ревело и билось в агонии, посылая чудовищной силы удары куда угодно, ведь он больше не знал где его противник. Зэриал почти задыхался. Эта сила жгла его тело, ведь он впервые и без тренировок использовал нечто подобное. К тому же он чувствовал, что Эринил на пределе. Он мог продолжать и так, терпя эту боль ещё довольно долго, но она не могла. Духи, что усиливали его тело, чувствовали то же самое. Они чувствовали, как они слабели с каждым вздохом. Им нельзя было медлить. Пока Лорд ошарашен атакой Зэриала, пока не собрался с силами и не восстановил своё спокойствие. Нужно было найти способ его победить. Пробить это тело и лишить его жизни одной атакой. И они нашли.

Зэриал приземлился перед обезумевшим монстром и согнулся в коленях, собирая всю силу, что у него была. Используя всю силу, что была дарована от Серы и свою, он выстрелил в тело демона как пружина, выставив вперёд руки. Выстрелил прямо в грудь, туда, где у его отца было сердце. Одна из самых защищённых и покрытых могучими мышцами часть тела. Его когти вошли в плоть через броню, раздался хруст. Броня раскололась, но когти на руках и правая рука Зэриала были сломаны от такого удара. Он ставил всё на эту атаку и почти проиграл. Лорд снова взвыл от полученного урона. Его рёв разошёлся в округе с такой силой, что редкие уцелевшие деревья вылетели из земли с корнем.

Стиснув зубы, Зэриал уцепился за расколотую броню уцелевшей рукой, затем воспользовался последним оружием, оставленным ему Эринил. Сверкнул огненный шлейф его волос, и, во всю длину врезался в кровоточащую рану как огненное копьё. – Не подведи, Акар! – Завопил Зэрил, но чертёнку не нужны были его слова, он и без того знал, что ему делать. Внутри тела огромного демона началась огненная буря. Из раны вырвалось такое пламя, что казалось, могло сжечь самого Зэриала. В третий раз раздался рёв, но уже более жалобный, наполненный болью и отчаянием.