Всё или ничего (СИ) - "niki123"

- Есть ли… более быстрый способ доказать тебе, что наш брак - просто ошибка? - наконец спросил Эдмунд.

- Возможно, - качнул головой альфа. - Но ты вряд ли согласишься.

- Какой способ? - настойчиво спросил омега, чуть подавшись вперед.

- Если ты согласишься прожить со мной восемь месяцев. Бок о бок, под одной крышей, - мягко сказал альфа, следя за реакцией мужа.

- Ты прав, на это я не соглашусь, - усмехнулся Эдмунд. - Мне просто интересно… откуда взялись восемь месяцев? Почему не три месяца или год?

- Три месяца - это слишком мало, впрочем как и полгода. На год ты точно не согласишься. Я взял нечто среднее, - пожал плечами Чезаре. Отказ синеглазки ничуть его не расстроил, он не ожидал другого ответа. - Что-то еще интересует?

- Нет, - покачал головой Эдмунд, прикрывая рукой зевок. - Спокойной ночи, - сказал омега, поднимаясь на ноги.

Чезаре поднялся вместе с ним, они оказались близко-близко друг другу, так, что тела почти соприкасались. Эдмунд хотел было отступить назад, но запнулся о кресло, пошатнулся. Чезаре ухватил его за талию и крепко прижал к себе одной рукой, Эдмунд на мгновение замер. Затем уперся руками в грудь мужчины и отстранился. Чезаре не стал ему препятствовать. Омега отступил на пару шагов назад, потом развернулся и быстро направился к двери.

- Спокойной ночи, синеглазка, - негромко сказал мужчина. Парень на секунду остановился у двери, кивнул, затем повернул ручку и вышел из комнаты.

Стоило Эдмунду оказаться в своей спальне, как он прислонился к стене лбом, мечтая успокоить сошедший с ума пульс. Омеге до сих пор казалось, что Чезаре на него смотрит.

========== Глава 27 ==========

Боги остались глухи к молитвам Эдмунда, и наутро моросящий дождь не прекратился, а вновь стал ливнем. Муж Эйдана окончательно разрушил надежды омеги, сказав, что вот теперь дорогу уж точно размыло. Конечно, остается еще и старая, не мощенная камнем дорога, но она раза в два длиннее, да и пользуются ею реже. По каменной не так трудно передвигаться, зато она пролегала рядом с озером, а то постоянно разливалось. Несильно, но выехать все равно было проблематично.

Пугал еще и тот факт, что сегодняшний ливень - это рано начавшийся сезон дождей. В таком случае три недели грозы будут идти, не переставая. Вообще. А это значит, что все застрянут в поместье по меньшей мере на месяц, надо же будет еще ждать, пока вода вернется в озеро. Ужас. Если уговаривать Чезаре уехать, то сейчас, пока второй дорогой еще можно пользоваться. Но что-то Эдмунду подсказывало, что альфа не согласится.

Омега не знал, как с ним разговаривать. Он ужасно нервничал в его присутствии, чувствовал себя слабым и незащищенным. Почти все моральные силы уходили на то, чтобы не выдать себя ни перед Чезаре, ни перед семьей. Ко всему прочему омега вновь стал плохо спать, его мучили странные непонятные сны, от которых парень то и дело просыпался. Это все было от постоянного волнения, такое уже случалось. Кошмары прекращались, стоило перестать нервничать.

И еще то прикосновение… Эдмунду казалось, будто Чезаре прикоснулся к его обнаженной коже, а не через рубашку. Это тоже выводило омегу из привычного состояния. Он не мог точно проанализировать свою реакцию на это. Он не боялся самого факта, что Чезаре к нему прикоснется. Он боялся того, что мужчина решит зайти дальше, а остановить его не удастся, никого не привлекая. А ложиться в постель с альфой Эдмунд не собирался. Он уже достаточно пробыл на положении… любовника и повторять опыт не горел желанием в прямом смысле слова. Устал.

Эдмунд вошел в библиотеку и замер на пороге, с неудовольствием заметив на диванчике Чезаре. Тот читал какую-то книгу, но поднял голову, услышав звук шагов. Чуть улыбнулся омеге, но тот даже не дрогнул. Он не мог решить, остаться ему или уйти. С одной стороны, не было никакого желания видеть мужа, а с другой, хотелось почитать. Книги всегда были спасением от нервного напряжения, переживаний. Лучше этого справлялось только рисование, но Эдмунд не касался красок вот уже три дня, догадываясь, что может изобразить на бумаге.

- Проходи, я не кусаюсь, - позвал Чезаре, похлопывая по месту рядом с собой. - Только если сам не попросишь, - добавил альфа.

Эдмунд больно закусил щеку, чтобы не краснеть. Это не помогло, омега все равно чувствовал, как раздражающее смущение окрашивает щеки в розовый. Чезаре таинственно блеснул глазами, видя это. Реакция парня явно доставляла ему удовольствие.

Эдмунд, не замечая мужчины, прошел к книжному стеллажу и стал неторопливо просматривать корешки книг, выискивая то, что еще не читал. Поняв, что на нижних полках он ничего не найдет, взял лестницу и забрался на несколько ступенек выше. Теперь он находился примерно в метре от пола, внутри предательски екнуло сердце. Обычно Эдмунд просил кого-то достать то, что находилось для него вне досягаемости. Да вот только перед Чезаре не хотелось демонстрировать слабость, поэтому Эдмунд стоял на чуть раскачивающейся стремянке и набирал в руки книги. Чезаре наблюдал за ним, парень физически ощущал его взгляд.

Едва не оступившись, омега неуклюже спустился на пол. Три толстых фолианта оттягивали руки, Эдмунд положил их на небольшой круглый стол, пару раз взмахнул руками.

- Я могу отнести, - проговорил Чезаре, поднимаясь на ноги.

- Я сам, спасибо, - холодно ответил омега, но мужчина его уже не слушал. Он легко подхватил книги. - Я сам, - с нажимом повторил Эдмунд.

- Куда отнести? - невозмутимо спросил альфа.

Омега вздохнул с раздражением.

- Ты не понимаешь, что я тебе говорю?

- Понимаю.

- Тогда положи книги на место и отойди.

- Нет. Не понимаю, зачем тебе тащить их самому, если есть я, - пожал плечами Чезаре, не сдвинувшись с места.

Эдмунд глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Затем просто развернулся и вышел из библиотеки. Хочет этот человек стоять с книгами? Богов ради. Эдмунд найдет, чем заняться. От скуки не умрет. Главное, что не уступил альфе. Пускай поймет, что и в остальном омега будет непреклонен.

Да. Правильно. Нужно просто быть спокойным и уверенным, абсолютно холодным и неуступчивым. Может быть тогда Чезаре поймет, что у него ничего не выйдет? В конце концов, ему все это надоест. Ни одного альфы, который добивался Эдмунда, никогда не хватало на длительную осаду. Поняв, что омега недоступен, те обычно успокаивались. Самый длительный период ухаживаний у омеги длился два месяца. Тот альфа даже приехал в Даунхерст, но после того, как ему вежливо дали понять, что его общество не желательно, он, кажется, оскорбился и больше не докучал своим вниманием.

А у Чезаре был еще один мощный стимул оставить все как есть. Его корабль, команда и море. Он же моряк, а они на суше мечтают поскорее вернуться на бескрайние просторы морей. Этот альфа точно не может сидеть на одном месте долго, не в его характере терпеть и ждать, ему все сразу подавай. А Эдмунд сдаваться не собирался. Так что омега надеялся, что через месяца три интерес альфы сойдет на нет.

Боги, Эдмунд не знал, как он ошибался!

*

На следующее утро погода сменила гнев на милость, дождь стал потихоньку стихать, ветер перестал рвать желтые листья, небо чуть посветлело. Через пару часов ливень и вовсе прекратился. Небо сделалось жемчужно-серым, иногда можно было увидеть солнце, робко проглядывающее сквозь густые облака.

Мирт лениво потянулся, открыл глаза и обнаружил, что он снова оказался на краю кровати. Людвиг же раскинул свои конечности прямо посередине, он всегда спал так, будто находится в кровати один. Как ребенок. Мирт усмехнулся.

Его муж иногда действительно напоминал ему наивного ребенка с этой его верой во всемирную справедливость, судьбу и Богов. Он и Мирту пытался привить эту же веру, но омега оставался при своем. Ему не нужно согласие Богов, чтобы быть счастливым, для этого вполне хватало Людвига и семьи.

Людвиг оказался удивительно добрым человеком. Он мог простить родным все что угодно, искренне заботился обо всех, старался сделать их жизнь комфортнее и спокойнее. Он предпочитал решать все проблемы сам, не посвящая в них мужа, редко рассказывая отцу. Сначала Мирта это здорово нервировало и раздражало, но потом он привык. Вспомнил, что это и называется быть замужем. Когда не тебе приходится беспокоиться о завтрашнем дне и все делать самому, когда можно даже не просить о помощи, потому что она будет оказана раньше, чем ты выскажешь просьбу вслух.