Экскременты космических лосей - Крюк

им не удалось добиться ни одного разумного слова от лидеров мятежа.

– Вы применяли нестандартные методы дознания?

– Боюсь, это не поможет. Мы имеем дело с чем-то воистину ужасным. Один из моих людей не выдержал… Сейчас он в медпункте.

Зугард ошарашенно умолк. Невозможно было представить кошмар, способный поломать психику опытного разведчика.

– Я должен это видеть, – произнёс он, побледнев.

Его повели на гауптвахту – в тот сектор, где находились камеры для допроса.

– В каждой из них идёт видеонаблюдение, – пояснил Цейт. – Мы можем остаться в комнате охраны и наблюдать.

– Допрос ещё продолжается?

– Я сказал ребятам сделать перерыв.

– Мне нужно посмотреть видео с начала. Все по порядку. Начнём с губернатора.

– Как скажете, командир.

Дежурный выбрал нужный файл и включил запись. Всё начиналось, как обычно: губернатор – плотный загорелый ву-цзяньсюнец – сидел в наручниках; дознаватель находился напротив.

– Силы повстанцев уничтожены, – говорил дознаватель, – так что советую сотрудничать. Назовите имена тех, кто готовит восстания на других планетах.

Губернатор смотрел на него тупым, непонимающим взглядом.

– Не надо играть в молчанку, – продолжал дознаватель. – Иначе мы вытащим из вас информацию совсем другими способами… Лучше скажите всё, что знаете.

Ву-цзяньсюнец усмехнулся и посмотрел на него с какой-то шальной хитринкой.

– Иногда тот, кто молчит, знает больше, чем тот, кто говорит, – сказал он, наконец.

Дознаватель смутился.

– Не стройте из себя идиота, – произнёс он. – Вы ведь были в бункере, когда всё произошло… Учтите, ваша семья тоже арестована.

– Семья для пацана – это его братва, – ответил губернатор. – Братва – это те, кто рядом, когда ты с голым задом.

– Что он несёт? – спросил Зугард, не веря своим ушам.

– Отлично, – усмехнулся дознаватель. – Приведите сюда его жену и сына.

Спустя некоторое время в камеру вошли женщина и молодой парень. «Папа, расскажи им всё, прошу, расскажи им!» – плакал мальчишка. Его мать, наоборот, оставалась спокойной. Выражение бесконечной тупости в её глазах напоминало взгляд супруга.

– Лучше сын-гей, чем дочь-шалава, – философски заметил губернатор.

– Папа, что ты такое говоришь?! – кричал юноша. – Что они с тобой сделали?!

– Парнишка устойчив к действию лазера, – отметил Цейт.

– Хотите увидеть их живыми и здоровыми? – спросил дознаватель. – Тогда вы расскажете нам, зачем летали на Виви-Уоррен перед началом восстания. Учтите: мы знаем, с кем вы общались…

– Общаюсь со многими, сплю с одной, – произнёс губернатор.

– Да что это, мать твою, значит?! – не выдержал дознаватель.

– За мать – порву, за отца – пристрелю, – продолжал губернатор своим жвачным тоном. – За тётку – придушу, за её собаку – убью…

– А за сына? – с надеждой спросил дознаватель. – За сына расскажешь, о чём вы говорили с промышленником Козобрюховым?

– С теми, кто вырос на районе, всегда есть о чём поговорить. У нас нет образования – но улица учила нас жить…

– А конкретнее?! Кому он поставляет оружие? Колись, негодяй!

– Оружие пацана – это сила духа, брат…

– Не могу понять: откуда лезет это плебейство? – спросил Зугард. – Вы читали его досье?

– Читал, – отозвался Цейт. – Он из благородной семьи.

– Тогда откуда все эти неандертальские ценности?

– Я говорил об этом с военными медиками. В его подкорке сохранились рефлексы, которые достались гуманоидам от примитивного предка. Они активны, когда серое вещество погибает.

Зугард старался сохранять самообладание. Каждая фраза губернатора убивала и его нервные клетки. «Это всего лишь одна из форм идиотии, – успокаивал себя Зугард. – Не все гуманоиды переносят облучение так болезненно».

– Здесь можно промотать, – подсказал Цейт. – Никакой полезной информации.

Под конец записи дознаватель стал проявлять симптомы нервного срыва.

– Что ты несёшь, мать твою?! – кричал он, уже не сдерживаясь в ответ на очередную гениальную цитату. – Что это вообще может значить?!

– Братва – это не те, с кем ты бухаешь и трахаешься, – говорил губернатор. – Братва – это те, кто ради тебя готов на бутылку сесть…

– Замолкни! Замолкни, тварь!

– Любить своих пацанов – это характер, брат…

– Какой, мать его, характер?! Любить пацанов – это ориентация!

– Меня сложно найти, легко потерять и невозможно забыть…

Внезапно дознаватель бросился на губернатора с кулаками, и коллеги силой вывели его из камеры. На этом видео заканчивалось.

– Похоже, он не прикидывается, – сказал Зугард. – Невозможно прикинуться таким тупым.

– Боюсь, мы вряд ли что-либо узнаем от него.

– А что насчёт остальных?

– Они пострадали так же сильно.

– Насколько пострадали их дознаватели?

– У одного случился приступ эпилепсии…

Дознаватель, с которым случился приступ эпилепсии, допрашивал женщину. Она занималась делами крупного завода, где тайно производили детали боевых дронов. «Приготовься увидеть изощрённое безумие», – сказал себе полковник. Совсем скоро он понял, что не ошибся.

– Я предлагаю вам сделку, – говорил дознаватель. – Вы называете мне имена тех, кто поддерживает восстание на Виви-Уоррен, а я обеспечиваю вашу безопасность среди других пленников.

– Сделку? – усмехнулась женщина. – Как это грубо! Настоящий мужчина не требует ничего взамен своей помощи.

– Мы не на свидании, мадам.

– На свидания хожу только с достойными!

– Очень хорошо. А теперь представьте, что сделают с вами в камере… Всё ещё не хотите вспомнить имена?

Женщина смотрела на него стеклянными глазами – и в какую-то минуту полковнику показалось, что она просто биодроид.

– Чего не помню – то не прощаю, – заявила она.

Дознаватель на минуту умолк: он явно был озадачен. Мадам сидела, закатив глаза и вытянув нижнюю губу.

– Ваша статья – измена Родине, – объяснил дознаватель. – Ваше имущество конфисковано, и всё, что вас ждёт – это смертная казнь. Однако вы можете это исправить.

– Измену исправить нельзя, – сказала дама. – Волк не изменит своей волчице. А если изменил – то это уже не волк.

– Но вы сами изменили!

– Подумай, прежде чем упрекнуть женщину в измене. Возможно, она просто пыталась заставить тебя ревновать.

– Какой, мать его, бред! Вы что, вообще не понимаете, что происходит?

– Мужчины и женщины слишком разные, и мне не обязательно ничего понимать… Главное – это чувствовать, что ты рядом.

– Как же это тупо, – тихо проговорил Зугард, содрогаясь от ужаса перед Великим Непостижимым.

– Распад нейронных связей, – констатировал Цейт. – Абсолютная тупость.

– Есть в эти несколько часов что-нибудь интересное?

– Нет.

– Тогда давайте пропустим.

Запись промотали вперёд.

– Понимаешь, я женщина, – говорила мадам, в то время как дознаватель нервно ходил из угла в угол. – И меня не нужно ни о чём спрашивать. Я просто хочу, чтобы ты взял меня и сказал, что теперь ты больше никогда меня не отпустишь…

– Говори, где базы, тупая сука! – заорал дознаватель. – Говори, мать твою, кто поставляет вам оружие!

– Главное оружие женщины – это её слабость, – сказала мадам, покручивая локон на пальце. Изо рта у неё стекала тоненькая струйка слюны.